Потому я попросил подстраховать меня Лилин и сам, активировав бестелесность, ломанулся сквозь колючий забор лагеря, оставив на себе самую дрянную амуницию. Будет печально, если мана закончится и редкое оборудование материализуется пробитое веткой.
Как и ожидалось, шмот прошел вместе со мной. Видимо, это все же не физика вакуума, а нечто связанное с измерениями и параллельными вселенными. Но мана рванула вниз, так что я вылетел с парой веток в теле. Не зря все же позвал Лилин. И вот это грустно. Потому как откат в шесть часов не позволит еще экспериментировать. Тоже печальная весть. В первоначальных системках этого не было.
С откатом вообще не совсем ясно. Торн сравнивал это с каким-то охлаждением. После того как мы научились дозировать ману, сам откат тоже стал странно себя вести. Например, у меня получилось разбить свой МТБЗ на десяток зарядов. В суммарной мощности они выдавали то же самое КПД, при этом часовой откат после каждого мелкого выстрела падал в процентном соотношении. Я не мог выдать единовременно полную мощь, но вполне получалось добить те же девять зарядов. Или три заряда втрое сильнее.
У Исиды и остальных было так же. Кроме тех, кто работал на интуиции. Вроде Лилин и Яни. Их взаимодействие с окружением не понимали даже они сами. Однако такое интуитивное воздействие превосходило обычные приемы. Торн считал, что в наши тела встроен искин и некий агрегат, который призван облегчить нам работу с энергией и предохранить нас от выгорания изнутри. Сам искин не имеет воли и воспринимает все через призму своей встроенной логики, постепенно меняясь вместе с нами. А то, что делали девчонки и Илир под допингом, выходило за рамки возможностей искина. Они работали напрямую с энергией, без костылей, потому это не отображалось в системках.
Выдвинулись мы одновременно. Я со своей командой в одну сторону, Торн — в другую, к колонистам.
Несмотря на плохие предчувствия, я все же решился сделать крюк и навестить одно из известных нам поселений туземцев. В этом была и своя логика. Мы обойдем поле боя, на котором погибли в свое время. Проходы к золотой био-ферме были и оттуда, так что мы как минимум придем с другой, неожиданной, стороны. Заодно и посмотрим на коммуникации в среде аборигенов. Нужно налаживать с ними связи и для начала посмотреть на их реакцию, и показать что мы не враги. А опоздаем всего лишь часов на шесть.
Шли мы не скрываясь, подсвечивая свой путь фиалами с пыльцой Яниэль и тактическими фонариками на автоматах. У местных и раньше не так много было шансов справится с нами, а теперь, когда у нас были «Дикобразы», у них не осталось даже намека на победу. Эту уверенность они должны почувствовать сразу. Так сказать, во избежание неприятных инцедентов в будущем.
Нас встречали, что меня несказанно обрадовало. Два туземца со своими короткими копьями преградили путь и рефлекторно прикрыли глаза, когда на них попал луч фонарика.
Я тут же прохрипел заученное приветствие, а своим приказал выключить фонари. Оставили лишь один фиал, да и тот спрятанный в кармане. Этого света нам уже хватало, чтобы ориентироваться во тьме и не спотыкаться о камни.
Абориген не принял моей вежливости, а прохрипел что-то в ответ. И явно не с добрым намерением, хотя нападать не торопился. Коллективный разбор понятого из его речи пришел к тому, что они нам женщин выдали и мы должны валить отсюда.
Я их, конечно, понимаю, но хамить богу несколько неуместно, потому дернулся вперед и прямо на лету поймал их пики.
— Рокот, стой! — Пискнула Лилин, когда я приложил обоих туземцев головами, да так что гул пошел. Черепа у них крепкие.
— Что? — Не понял я.
— Они умирают. — В голосе девочки было столько жалости к аборигенам, что даже я отступился. — Их терзает боль. Он хотят умереть.
Ясно. Поселение выставило самых отъявленных головорезов и тех, кого уже не жалко. Все равно скоро либо сами умрут, либо их убьют сородичи.
Лилин подбежала к хрипящим и ерзающих по полу ногами аборигенам и одним прикосновением заставила их замереть. Их искаженные лица расслабились, а сами они распластались, как будто из них вынули все кости. Да уж, ребят действительно крутило так, что не каждый наркоман поймет их муки. А сейчас им дали дозу морфина. Как же они живут? Я бы свихнулся. Впрочем, они тоже.
Убежище аборигенов опустело. Увели всех женщин и детей, оставив только стариков. Похоже, туземцы решили сражаться до последнего. Но живые товарищи между нами остановили их. Лилин тут же ринулась лечить всех обездоленных. А мы с Исидой в прицелы огневых комплексов следили, чтобы этой добросердечной дурочке не оторвали голову. Я не уверен как аборигены получают информацию извне, но Мотю они точно заметили и он их впечатлил своим шипением. Безумные или нет, но инстинкт самосохранения у них был. А после касания берегини у них начинался такой приход, что атаковать они уже не могли.
— Кажется скоро у этих обезьян появится своя святая. — Хмыкнула Исида, наблюдая за процессом избавления от боли. — У нас только ее туземцы и не боятся.
— Может это к лучшему. — Пожал я плечами. — Мы с тобой точно не станем для них благом. Скорее проклятьем.
— Мы хорошие. Мы друзья. — Прохрипел я, рискуя заработать разрыв связок. — Не все хорошие. Бойтесь. Берегите детей и женщин. Вашим женщинам хорошо. Приходите смотреть. Станет плохо, приходить к нам. Вниз. Я Рокот. Я защитить.
Это все что я смог придумать и сказать на прощание. Мне нужны эти карлики и я завоюю их доверие. Даже если мне придется убить всех недоверчивых из них и всех идиотов из наших.
Надеюсь, это сработало. Лично я с трудом различал аборигенов. Слишком непривычные черты лица и фигур. Приходилось здорово напрягаться, чтобы хоть как-то различить. Думаю у них с этим легче, ведь зрение у них вторично. Они больше ориентируются по звуку и запаху.
К био-ферме подходили крадучись. Мотя топал как слон, так что вперед вышел я. На разведку. Тишина на био-ферме меня беспокоила на уровне подсознания. Ну не может все быть настолько хорошо. Но было.
Проход не тронут, внутри тишина. Напрягающая тишина.
— Ну что, идем? — Догнала меня Исида, что шла второй волной разведки.
— Идем. — Кивнул я.
Больше всего меня напрягал разросшийся сад вокруг. В котором можно спрятать целое войско.
Бассейн шевелился и плескался своей жизнью. Я знал, что там нет опасных существ, но природный, глубинный страх брал свое. Как и брезгливость. Но выхода нет. Исида сплела три веревки. Две для наковальни, одну для меня. Грязь могла засосать не хуже любого болота. Моих сил хватит порвать железный трос толщиной в полсантиметра, но если не от чего отталкиваться, то просто буду барахтаться, пока не закончится воздух.
— Исида, ждешь три минуты максимум. — Провел последний инструктаж я. — После вытаскиваешь в любом случае.
— Не учи ученого. — Буркнула девушка. — Ныряй уже.
И я нырнул. Артефакт я чувствовал, как и он меня. Так что я знал, где нужно копать. Главное выбраться. Нехорошее чувство опасности только нарастало.
******
Фарух бесновался, но ничего поделать не мог. Его тянуло в мифический бункер и к Айде. Но выйти прямо сейчас не получалось. Лютый хоть и урод, но прав. Потому Фаруху осталось заведовать сбором провианта. Кровь игроков тоже не водица, так что просто выливать ее на землю не вариант. После кровопотери нужно обильное питание, иначе падают все характеристики и способности. Прирост конечно есть, но не настолько сильный. Как вариант убить кого-то из племени, но это вызовет ропот и бунты. А постоянные Ливни и Ураганы уничтожают их поля.
Хуже всего, что в округе пошли нездоровые движения. В последнее время началась социализация игроков и сбивание их в крупные стаи, привязанные к определенным местам. Те, кто погиб, уже знали куда и к кому идти. Потому стали возникать племена, а позже и зачатки торговых отношений между ними. Чужакам не доверяли, но все же нынче чаще начинали диалог, прежде чем убить. Появились лидеры, которые старались подмять остальных под себя, усилить свое племя и влияние в округе. В основном они были боевиками, что использовали методы запугивания. Фарух, пожалуй, был единственным, кто работал для племени. Остальные были аналогами Лютого.
По Лабиринту поползли слухи про корабли пришельцев, Атлантиды и Земли обетованные и прочая ересь, которую усердно распространял Чак. Слухи про бункер на их фоне действительно потерялись. Но не все оказались столь наивными и не ввязались в бой за место поселения Фаруха.
Выходили они спустя почти две недели. И на хвост им упали еще две команды. Не самые сильные в их округе и не более десяти человек в группе, но Лютый хмурился, а потом решился вобрать их в экспедицию на условиях независимых союзников. Большая часть их людей не могла оказать сопротивление, а наоборот требовала защиты. Это требовало распыление их сил и уже под вечер первого дня пути боевики выглядели загнанными как лошади на марше, оттого их и без того нелегкий характер стал еще жестче.
По пути пришлось уничтожить еще два поселения, которые то ли по дурости, то ли из страха решили напасть. Минус шесть человек. Не критично, так как пятеро из них были нонкомбатантами, но на атмосферу внутри племени это повлияло. Страх неизвестного только нарастал.
Три дня пути превратились в сплошную нервотрепку и мелкие интриги между лидерами племен. Особенно трудно пришлось с женщинами. Мужики, лишенные ласки на протяжении нескольких месяцев, готовы были рвать глотки друг другу за самых неказистых девушек. И сдержать их было трудно, потому как те, кто должен был их сдерживать, сами были не прочь сразиться за самку для себя. Не люди, а звери!
До бункера дошли не все. Из разросшегося кома людей выбыли восемнадцать человек. При этом шестеро боевиков, что затеяли драки меду собой. Еще трое стали их случайными жертвами, остальных поглотила агрессивная фауна этого мира.
— Это он?! — Спросил Фарух у Рейгарда.
Они стояли посреди высушенной поляны, где когда-то буйствовала растительность. Сейчас она медленно поглощалась окружением, а заросший сухими лозами вход в скалу мало чем отличался от других трещин в скалах.