Мы создавали чудовищную какофонию – словно дерущиеся коты или доменные печи ада. У меня на глаза навернулись слезы, и вовсе не из-за того, что наша музыка диссонировала до зубного скрежета. Квигутлы были ей поглощены. Они взялись за руки, переплелись хвостами – один обернулся вокруг моей лодыжки – и мурлычущими нотами. Закрыв глаза, я слышала, что они делают: завитки звуков звали друг друга и скручивались в единое целое, словно гороховые побеги вокруг подпорки. Подпоркой были слова Миты, единственная повторяющаяся константа. Так звучало искусство, искусство квигутлов, и в каком-то странном смысле я нашла то, что искала – то, над чем когда-то смеялась дама Окра.
Я нашла свой народ, хотя на самом деле он даже не был моим.
Время шло. Никто не хотел возвращаться в гнездовье, тем более квигским этикетом не возбранялось засыпать где придется. Несколько квигов прилегли на пол, другие сгрудились на них, и все дружно захрапели. Я подползла к Бризи, которая сидела, обняв руками колени.
– Как ты? – спросила я по-порфирийски.
Она медленно покачала головой:
– Родители говорили, что они как крысы – грязные, хитрые, вороватые и больные. А я… я вижу, что в них есть нечто большее, но мне все равно здесь некомфортно. Зачем Эскар решила с ними сотрудничать? Не из жалости. Она не знает, что это такое.
Все это время я интуитивно полагала, что Эскар могла посочувствовать Джаннуле, Орме или квигутлам и вознегодовать из-за того, как Цензоры с ними обращаются. Но Бризи была права. Эскар таких эмоций не испытывала.
– С логикой дела обстоят так, – медленно произнесла я, вспоминая слова Комонота, – что она во многом состоит из геометрии. Она движется по прямой линии, поэтому начальные точки, незначительно отличающиеся друг от друга, могут привести тебя к противоположным результатам. Я думаю, Эскар исходила из того, что все разумные существа равны.
– Даже если они воняют? – уточнила Бризи, зевая.
Мы тоже нашли себе местечко на полу. Бризи быстро задремала, но я не могла перестать думать об изначальном принципе Эскар. Действительно ли все разумные существа равны? Это больше походило на убеждение, чем на факт, пусть я и была с ним согласна. Неужели, если проследить логическую цепь до самого основания, неизбежно придешь к нелогичному утверждению, которое можно только принять на веру? Даже бесспорному факту нужно, чтобы в его ценность кто-то поверил и начал строить на его основе свои рассуждения.
На каком-то этапе этой логической битвы мой мозг сдался. Утром меня облепили квиги. Я проснулась о того, что чей-то хвост оплетал мое лицо, а кто-то другой наполовину заполз мне под бок. Бризи они не трогали – видимо, недоверие сааров и квигутлов было взаимным.
Настал день, когда Эскар должна была вернуться вместе с Комонотом и изгнанниками, и на этажах, где работали квигутлы, царило нетерпеливое предвкушение. Мита приказал квигам отправляться на свои посты – судя по всему, все знали, куда им идти. Нас с Бризи он повел в кабинет электростатики (как он сам его называл), где мы с наименьшей вероятностью могли подвернуться под горячую руку бойцов, когда начнется сражение.
– В большинсстве коридоров будет абссолютно темно, – говорил он, привязывая к моему запястью переносную лампу. Она отбрасывала призрачный голубоватый свет. – Почти все запассные иссточники энергии уже отключены. То, что оссталось, будет ссветить еле-еле, а, в конце концов, все равно замигает и погасснет.
В кабинете электростатики был высокий потолок. Мы с Бризи с благодарным видом вытянулись во весь рост, потягивая замлевшие спины. Всю комнату занимал огромный вращающийся механизм, который шумел так сильно, что Мите пришлось встать на задние лапы и прокричать мне в ухо:
– Это генератор! Он производит энергию для ссвета и машин! – Он вгляделся в мое лицо, пытаясь разобрать, поняла ли я его. Я не поняла. Он продолжил: – Вы, люди, делаете крассивые ткани и музыку, эээ, но у васс не хватает знаний по есстесственной филоссофии. Вссе вещи в мире ссделаны из других, крошечных вещей, и мы засставляем некоторые из ссамых маленьких вещей выполнять за насс работу, тревожа их магнитами.
Мита повернул ко мне один глаз. Как я начала догадываться, у квигов это означало подмигивание.
– Внутри миров есть другие миры, Серафина.
Он крикнул что-то своим друзьям, стоящим в дальней части комнаты, на расстоянии от генератора, а потом схватил нас с Бризи и потащил к ним. Они настраивали большую линзу, фокусируя ее на изображении гор.
– Электронный глаз, – проговорил Мита, как будто это что-то объясняло.
Один из его товарищей указал на точку над горами, видневшуюся на экране. Мы стали за ней наблюдать, и вскоре она разделилась на две точки, которые оказались летящими драконами. По мере того как они приближались, угол обзора менялся, так что эта пара оставалась на виду, даже когда приземлилась под самым глазом, на пороге, который выдавался из горы, словно скалистая губа.
Я знала, кем они окажутся, но все равно вздрогнула, узнав их: это были Эскар и ардмагар Комонот.
Огромные двери бесшумно открылись, отъехав назад, в гору. Из них выбежал небольшой батальон квигутлов, которые тут же обступили драконов.
– Нюхачи, – объяснил Мита нам с Бризи. – Чтобы с точностью определить их личности. – Квиги забежали обратно, и вскоре после этого мы увидели пятерых Цензоров, которые окружили Эскар и Комонота. Те опустили головы, разрешая им укусить себя за загривки.
Потом самый большой из Цензоров заговорил, и его голос глухо зазвучал из маленькой колонки, расположенной рядом с линзой.
– Эскар, дочь Асканна, бывший агент первого класса, и Комонот, бывший ардмагар! – прокричал он, обходя их по кругу. – Мы не ожидали увидеть на своем пороге такую странную пару. Что привело вас сюда, бывший агент?
Эскар отсалютовала к небу:
– Все в арде, агент. Цензор-магистр призвал меня к активному исполнению долга.
– У вас есть соответствующие бумаги?
– Это дело подвернулось случайно. – Эскар протянула крыло по направлению к Комоноту. – Мне представилась уникальная возможность схватить бывшего ардмагара.
Окружающие меня квиги задрожали от волнения, шепотом повторяя друг другу имя Эскар.
– Она так изыссканно хитра! – сказал один из них.
Один лишь Мита распластал свои шипы, не соглашаясь с ними, и пробормотал:
– Недостаточно хитра.
Главный агент закричал:
– Кажется, вы не понимаете, что мы недавно получили обновленную информацию по вашему делу, бывший агент. В Порфири вы общались с особями, которые страдают отклонениями.
Эскар даже не вздрогнула.
– Ваши агенты нарушили закон, пробравшись в Порфири без разрешения Ассамблеи, – сказала она, презрительно выгнув шею.
Вокруг меня молодые квигутлы вдохновенно раскрывали рты и захлопывали их. Мита раздувал ноздри и хлопал самых рьяных по головам.
Главный агент тоже изогнул шею.
– Близкий контакт с изгнанниками тоже является нарушением закона. А под «близким контактом» я подразумеваю…
– Он знал, где найти бывшего ардмагара, – перебила его Эскар. Комонот, по-прежнему лежавший на земле, смотрел на нее с интересом. Видимо, никто не объяснил генералу специфику отношений между Эскар и моим дядей. – Но ваши агенты схватили Орму до того, как он успел что-то мне рассказать. Вы отбросили мое расследование назад. Я могу потребовать, чтобы на вас наложили штраф.
Их позы в точности отражали друг друга: оба изогнули шеи и расправили крылья. Сочетание такого агрессивного поведения с разговорами о штрафах вызвали у меня когнитивный диссонанс.
– Мне приказали сопроводить бывшего ардмагара до ближайшего учреждения Цензоров, – прорычала Эскар. – Мне сказали, что вы нас ожидаете и незамедлительно позаботитесь о моем пленнике. Этот допрос неуместен.
– Я выше вас по должности. Я имею на это право. – Слова Цензора прозвучали нечетко. Он наращивал в пасти пламя, собираясь как минимум поджарить Эскар пятки. Квиги испуганно съежились. Мита издал рычащий горловой звук, чтобы их успокоить.
Не отводя взгляда от агента, Эскар позвенела цепочкой, висящей у нее на запястье, будто это был тник.
– Я уже отправила сигнал Комиссии, – проревела она.
– Прекрасно. Они пришлют ревизора, который подтвердит мое право.
– Нет, – произнесла Эскар едва ли не милым для дракона голосом. – Они пришлют сюда ард.
В этот момент сотня драконов поднялась над горами за спиной Эскар, выстроившись двойным клином, а внутри горы Цензоров раздался громкий, рокочущий гул, будто у земли случилось несварение.
Это было сигналом для нас. Мита с товарищами окружили генератор. Я не отводила глаз от сцены, разворачивающейся в линзе, зная, что она вот-вот пропадет. Время как будто замерло, и за одно мгновение я увидела, как четыре агента-подчиненных бросаются обратно в лабораторию, главный агент тянется к шее, чтобы взять тник, которого там нет. Комонот подпрыгивает, широко раскрыв челюсть, чтобы нанести ему удар, а Эскар смотрит прямо в электронный глаз.
Картинка мигнула, и свет погас. Бризи вскрикнула словно ребенок.
Эскар приказала квигам сидеть тихо и сражаться, только если это будет необходимо, но, как только отключился генератор, они выскочили из дверей и побежали напрашиваться на неприятности.
– Вот и всся диссциплина, – вздохнул Мита без особого удивления. – Ссерафина, я тут подумал: если Орма был здесь и его записси сстерли сспециально, Цензоры вряд ли отссекли память каждому доктору, который имел сс ним дело. Кто-то из них может знать, куда Орму отправили потом. Подозреваю, медицинсский перссонал будет отссиживаться в сстороне во время ссражения. Мы можем подсстеречь кого-нибудь в операционной. Хочешшь попробовать?
Я не могла представить, как квигутл, человек и… Бризи могут подстеречь дракона в истинном обличье, но наверняка от врачей можно было добиться ответов на вопросы с помощью разума и логики. Все лучше, чем сидеть сложа руки.
– Веди нас вперед, мой друг.