Спрашивал якобы с ленивым любопытством, но на самом деле подобрался и ответа ждал с интересом — что там у него за соперник? Строго говоря, ему уже доносили про этого знатного парня из Мукаррана, за которого Челлу прочил сам князь. Но отчего ещё не послушать?
— Я знаю лишь, что говорили женщины в деревне, господин, — тихо сказала Фай. — Ничего больше.
— Правильно. Я большего от тебя и не жду. Рассказывай, — кивнул Сайгур.
— Князь прислал в Дьямон господина Алливена из рода Эргов. Он знатный, красивый. Любит охоту. На весенних скачках, которые устраивал тан Суреш, дважды приходил первым. У него лучшие лошади, — она замолчала.
— Продолжай, — Сайгур улыбнулся, — женщины, думаю, сплетничают о более интересных вещах. Смотри, получается, парня прислали давно. Богатый красавчик, и всё у него есть, и князь желает его женить. Почему не было свадьбы?
— Тан Суреш сомневался. Отложил свадьбу. Сам хотел выбрать жениха. Говорили, что господин Алливен ему чем-то не по нраву.
— То есть тан может не послушаться князя? — заинтересовался Сайгур.
— Да, господин! — Фай закивала. — Князь не приказывает, за кого танам выдавать дочерей. Князь послал господина Алливена, чтобы тот учился быть сыном тану Сурешу и братом его наследнику. Так и было, да! И чтобы Челла привыкла к нему и согласилась выйти замуж…
— А наследник вскоре погиб, да? — проявил осведомленность Сайгур. — Занятно.
— В его смерти никто не повинен. Богиня Гемм не обвинила…
— И как же Чела относилась к жениху?
— Хорошо относилась, господин. Они проводили вместе много времени. Уезжали в горы на охоту. Многие решили, что тан все-таки разрешит им пожениться. Но тан медлил.
— Проводили вместе много времени, — задумчиво повторил Сайгур. — Это интересно. Так он ей нравился, говоришь?
— Не знаю, господин. Они ездили верхом, охотились, сидели в библиотеке. Моя сестра рассказывала, она служила в замке. Господин Алливен учил соколов — для себя и для неё. Он старался…
— Ладно, довольно! — прервал её Сайгур, отбросив пустую чашку. — Всё. Ступай к Асте, а если она стряпает, то помоги. Нам надо поесть чего-то кроме этой воды!
— Господин, я хотела сказать, что…
— Ступай, я сказал! — он рубанул перед собой ладонью.
Фай ланью выскочила из палатки. Её чай так и остался нетронутым.
— И чего взбесился?.. — полюбопытствовал Найрин, исподлобья взглянув на старшего брата.
— Спрашиваешь?! Разве неясно, что мою невесту прежний жених уже мог отведать сто раз?
— Мало ли кого ты уже отведал сто раз, — Найрин не насмешничал, даже смотрел сочувственно.
— Что ты сказал?! Она девица из высокого рода! Ей полагается быть чистой… — рассердился Сайгур.
Действительно, ведь даже не думалось раньше о таком! А тут — мысли, подозрения, горечь как волной накатили. Есть вещи несомненные — снег белый, знатная невеста девственна…
— Ей полагается Дьямон, — негромко сказал Найтин. — Если бы король дал тебе Дьямон и вдову в придачу — ты отказался бы, что ли? Так иди к Мортагу и откажись. Не поздно ведь ещё?
Сайгур неласково процедил, в какой тёмный лес и куда именно желает прогуляться Найрину. Тот только пожал плечами.
— Всё было с разрешения её отца и князя. Это другой народ, помнишь? И перед тобой её вины нет. Вот женишься — и начнешь позволять ей или не позволять. И выставишь из замка её жениха. А пока кто ты ей?
— Выставлю жениха? Он всё ещё в замке? — вскинулся Сайгур.
После первых слов брата он вроде перевёл дух, но теперь снова потемнел лицом.
— Был там, говорят. А может, уже и нет его. Слухи ветер носит. Доберёмся — послушаем, что Мран скажет… — Найрин не спеша поднялся. — Пойду посмотрю лошадей, что купил сегодня.
Уже отдёрнув полог, обернулся, сказал:
— Тебе ведь не старуху дают с Дьямоном вместе, а молодую и красавицу. И она станет твоей, даст тебе клятвы.
Сайгур буркнул что-то ему вслед — но Найрин уже ушел.
Глава 7
Справившись с делами, порученными госпожой Астой, Фай принесла лепешек и чая бабушке и поговорила с ней немного — для всех бай Сару продолжала хранить угрюмое молчание, но внучку погладила по руке и сказала ей кое-что — мягко, спокойно, как когда-то. Как обычно. На этот раз её тревожили не только мысли о внуке. Фай сама недавно ощутила те же опасения.
Сначала Фай легла на свою подстилку и полежала немного, делая вид, что уснула. Госпожа Аста ворочалась и вздыхала, младший мальчик бормотал во сне и даже вскрикивал, потом он поднялся и, пошатываясь, пришёл к госпоже и лег ей под бок, она тихо сказала ему что-то. Вообще, в первый день Фай решила, что Аста — жена старшего господина, а мальчики их дети. Но потом она спросила кое-что у веселого Клая, кое-что прояснила бабушка — она, даром что помалкивала и поджимала губы, всегда легко и точно вникала в происходящее. Итак, Аста — не жена господина и мальчикам не мать. Мать их умерла, и тоже была наложницей. Тоже — потому что недавно ею была и Аста для старшего господина, а теперь он её отверг. Теперь он думает лишь о невесте, которую подарил ему их кандрийский князь. Впрочем, надо говорить — король. Это у них в Мукарране князь, а в Кандрии — король. Самое интересное, что будущая жена старшего господина — наследница их Дьямона, тани Челла. Это из-за неё плачет теперь госпожа Аста…
Аста — госпожа? Разве что для Фай, потому что так приказал господин Найрин. Да, она станет так её называть, станет слушаться — потому что он приказал. И она будет очень ждать, когда же он решит приблизить её к себе. У него нет женщины. Но старший господин запретил кому-либо прикасаться к Фай, ради договора с бабушкой Сару, и господин Найрин подчинился. Ну зачем так?! Он ведь лучше любого, кто когда-нибудь согласится взять в жёны Фай. Снизойдёт до того, чтобы взять ее…
И это не будет старший сын уважаемой семьи, молодой пахтан, о которых поют песни и мечтают девушки — став рабыней, эту возможность она потеряла навсегда! Это будет какой-нибудь престарелый вдовец — она и за это должна будет благодарить судьбу.
Может быть, господин Найрин передумает? Если попросить его об этом — взглядом, нежным прикосновением? А ведь однажды, в самый первый день, сразу после торга, он так посмотрел на неё, что показалось — вот прямо сейчас уложит её на узорчатый войлок…
Значит, так и будет. Он передумает. Господин Найрин не женится на Фай — и пусть…
Когда все уснули, Фай тихо поднялась, подхватила свою накидку и выскользнула из шатра. Нет, помечтать в ночи о господине Найрине она не собиралась. Она шла к волчьей клетке. Шла тихо, казалось — едва касаясь земли ногами. Ночной прохладный ветер гулял по лагерю и развевал одежду и волосы, которые она едва собрала в косу. Лагерь спал и не спал одновременно. Кругом стояли темные палатки с опущенными или даже зашпиленными пологами, но неподалеку горел костёр стражи, оттуда доносились голоса, а со всех сторон издалека — тоже голоса и даже звуки арфы. И ещё лай собак, конечно — тоже отовсюду, едва одной стоило начать…
Волки не спали. Половину клетки опять накрыли тем же полотном, Фай подошла к открытой части клетки, и сразу на неё уставились три пары светящихся глаз. Взрослый волк лежал в дальнем углу, волчонок топтался напротив, а волчица… она сразу подошла к Фай и оскалилась. Её взгляд… в нем что-то было, беспокойное и страдающее.
— Сестра. Не сердись. Тебя не обидят. Тебя отпустят домой, вот увидишь! — тихо сказала Фай на мукарранском и протянула руку сквозь прутья решетки, погладила волчицу по холке. — Я Фай, дочь Фану, ты меня знаешь?.. — она запустила пальцы в густую волчью шерсть, погладила, прочесывая.
Все женщины в её семье были посвящены Великой Гемм и не боялись волков.
Волчица зарычала недовольно и даже, кажется, зубами лязгнула, но Фай осталась спокойной — гнев зверя был адресован не ей. Волчица страдала, маялась, и по этой причине могла бы цапнуть и Фай, конечно, но не теперь. Потом, может, до этого и дойдёт…
— Эй! Что творишь, подлая девка?! Ведьма! — откуда-то из-за клетки показался стражник с копьем, — вот я тебя! Поймаю и за косы к лорду отволоку!
Остриё копья, которым потрясал стражник, было направлено вниз — как получилось, так и схватил. Задремал, должно быть, с чистой совестью — от кого ночью караулить волков в клетке? А рядом с ним откуда-то выдвинулся ещё один служака лорда…
— Нет! Я — не творю! — Фай проворно отскочила в сторону, подальше.
— Ах ты рыжая ведьма!
Стражник прокричал ещё что-то и двинулся в сторону девушки, но она, подхватив юбку, припустила прочь. Ловить всерьез мужчины были не настроены, так что никто не помешал Фай убежать. До самого края лагеря она уже не бежала, а просто шла пешком.
Там из плоских камней была сложена арка чуть выше человеческого роста. В стороне горели костры, ржали лошади — охрана не дремала. Фай зашла за арку, укрывшись в её тени, и замерла, вглядываясь в пустую тёмную равнину. Она ждала. И слушала. И стояла так долго, а потом повернулась и направилась обратно, к палаткам Канов. Шла не спеша — а куда спешить? Плотнее завернулась в накидку — ветер заметно посвежел.
— Фай! Остановись! — окликнули её, когда половина пути была пройдена.
Знакомый голос, но именно его она меньше всего ожидала услышать сейчас. Фай медленно обернулась.
— Иди сюда! — и нет возможности ослушаться.
Да она и не собиралась. Но как некстати!
Она подошла и мягко опустилась на колени — так требовал прежний хозяин. А уж если провинилась — непременно надо…
— Дурочка маленькая. Пыль под ногами юбкой вытирать нравится? Встань! — господин Найрин поморщился.
Она встала.
— И что это было?
— О чём вы, господин мой?
— Я всё время был позади тебя. Всё видел. Зачем ты подходила к волкам?
— Посмотреть, — она подняла на него кроткий взгляд. — Только это, мой господин.
— Ты не боишься их касаться? Почему?
Она слышала в его голосе любопытство, а недовольство — чуть-чуть. И она успокоилась.