Всё-таки огонь. Ясное Пламя было и тут. И Найрин, глядя на рыжие пряди пламени, так похожие на кудри его любимой, попросил благословения и единения для них двоих — по канону Храма. И это чужое Пламя вдруг запылало сильнее и поднялось, выросло — подавая знак лишь ему, Найрину. Но это было то самое, что он просил. Юна, стоявшая позади, тоже видела и одобрительно улыбнулась…
Переодеваясь для пира в доме Тураи, Юна надела на палец особенную драгоценность — перстень с огромным «живым» рубином, из таких, на которые легко ложится магия — когда-то из него сделают великолепный магический артефакт. Камень был давно добыт в рудниках Дьямона и до сих пор остался «диким», чистым — никакая магия его ещё не касалась. Дядя-князь его непременно оценит. Еще она прихватила из шкатулки игральные кости и спрятала за поясом. Играя в шахматы, они с князем никогда не делали ставок. А вот в кости — обязательно. Нельзя играть в кости и ничего не ставить…
Отчего-то многие вдовы любят игру в кости. Тётушки обожают…
Свадебный пир был долгим, гости несли подарки, складывая их на большой ковёр, звенела музыка, певцы пели, посреди зала танцевали нарядные девушки, а парни стояли вокруг — здесь можно присматривать невесту. Молодые по обычаю ушли рано. Откуда-то взялись бродячие певцы и затянули затейливые баллады, то по-мукаррански, то на побережном и других языках — и они всегда звучали хорошо, это было то, что так любил князь…
Колдуна не было — как тот и обещал. И помощник колдуна, оказалось, тоже куда-то пропал. А князь, уставший от праздника, сел играть в кости с советником — как бывало почти всегда. Кажется, свой набор костей Юне и не понадобится.
Советник проиграл и отошёл от стола. А Юна переодела браслеты на руках, на некоторую часть открывая силу. Чтобы играть в кости, силы нужно немного.
Она подсела к столу.
— Мой князь? Могу я попросить вас об игре? — её рука легла рядом с блюдом, на которое бросали кости.
Кзязь тут же поймал взглядом рубин, улыбнулся, сверкнув зубами.
— Почему я догадываюсь, чего ты от меня хочешь, милая?
— Потому что вы догадливы, мой князь.
— Ты уже немало постаралась, чтобы отобрать у меня раба. И всё не уймешься?
— Но я его хочу. Поставлю этот рубин против него, мой князь, — она сняла кольцо и положила на блюдо.
— А зачем тебе раб? — князь вертел кольцо, с удовольствием разглядывая. — Уймись уже. Поставишь его командовать своими садовниками? Ты ещё в своем поясе, мне доложили. Ты обращалась к колдунам?
— Я сделаю это.
— Отпугивать Фунира и других дураков побрякушка годится, но умелому колдуну она на один щелчок.
— Не сомневаюсь.
— Этот камень, значит. Хорошо. Ставлю против него раба-кандрийца Сайгура Кана, — все-таки решил князь.
Юна всегда играла в кости честно — став взрослой. Зато в детстве игральные кости были её игрушкой для тренировки. Теперь Юна села играть, чтобы обмануть, — первый раз и, может быть, единственный. А колдуна нет в зале — никто не заметит.
Князь бросил кости, и удовлетворённо крякнул: выпало «пять» и «шесть». Одиннадцать очков!
Он заулыбался:
— Ну что, будешь бросать? А то могу и перебросить. Кандриец дешевле твоего рубина, — и при этом с интересом рассматривал её исподлобья.
— По вашей воле, дядя, я сегодня стала руками и голосом Великой Матери. Верю, что мои руки — это по-прежнему её руки. Я буду бросать.
Говоря это, она уже сосредоточилась, подтягивая силу в пальцы. И бросила…
Выпало две шестёрки. Двенадцать!
Готово.
Никто не знал про её умение выбрасывать на костях любое число!
— Я выиграла, мой князь. Но всё равно прошу принять рубин. Мне и так хотелось вам его подарить.
— Выиграла, значит. Рука богини! — князь подвинул к себе кольцо. — Погоди немного, я сам передам тебе выигрыш. Сейчас его приведут. А пока пусть принесут шахматы, — он подозвал слугу и приказал.
А Юна потихоньку вернула не место браслеты.
А потом они прошли вместе в один боковых коридоров, Сайгур уже был там — на коленях, в окружении стражи, без рубахи, спиной к ним. По его коже струились длинные залеченные рубцы.
— Зачем же так? — тихо заметила Юна.
— Зачем он на коленях? — голос князя теперь звучал как-то устало. — Ты ещё спроси, зачем сейчас будешь бить его плёткой. — Он взял плеть у стражника вложил её в руку Юне. — Должен остаться след. Что привязка получилась, как надо. Не тяни, нас ждут шахматы.
Юна размахнулась и ударила, прочертив по спине Сайгура розовую полосу. Он только вздрогнул…
— Сойдёт, — одобрил князь. — Вот так, граф. Ты не получишь от меня крепость, а будешь служить знатной тани. Юна Тураи теперь твоя госпожа.
Сайгур вдруг, оттолкнув стражника, вскочил и повернулся, и впился взглядом в Юну.
— Все хорошо, лор Сайгур, — быстро сказала она. — Все хорошо… Отпустите его! — велела она страже, которая вцепилась в Сайгура.
— Понятно. Отправьте его к госпоже! — приказал князь. — А ты — пойдем.
Юна благополучно проиграла партию в шахматы и ушла с пира. Клай Вин и Фай остались где-то на празднике — её сопровождали слуги из дворца. Юне хотелось объясниться с Сайгуром, и чтобы никто не мешал.
Дом ждал её тихий и тёмный, почти всех слуг отпустили на ночь — праздник. Юну встретила домоправительница с масляной лампой в руках, и сразу сообщила:
— Вам привели раба для ночи, моя тани. А это не ошибка? Стражники из таррака. Старший сказал, что раба надо посадить на цепь.
— Что?! — поразилась Юна. — Зачем на цепь?
Она этого не приказывала. Но она и иного не приказывала! О башмаки Гемм! Стражники проявили усердие, чтоб их!
— Это правильно! — заволновалась домоправительница. — Он буйный! Все кулаки себе разбил об стену, сумасшедший. Рабы из таррака такие бывают! Им зелья дают! А тут праздник. Его бы в подвал…
— Где он, бай Аоле? И дай ключ.
Домоправительница сняла ключ с поясной связки и нехотя отдала.
— У вашей двери, моя тани!
Юна забрала у неё лампу и взбежала по лестнице наверх. Вот тот кодидор. И Сайгур, на цепи перед её дверью.
Он уже не бувствовал, он сидел, поджав одну ногу, другая была пристёгнута цепью к железному кольцу к самой стены. Это кольцо было всегда, но и на памяти Юны пригодилось впервые. Костяшки пальцев у Сайгура и правда были в крови. А сам он казался… потухшим. Обессиленным. Совсем не таким она видела его утром.
— Юна, — он поднял голову.
— Простите, — сказала она. — Это недоразумение, лорд Сайгур. Я сейчас сниму цепь, и мы поговорим.
— Юна, — его глаза блеснули. — Заприте меня в любую клетку и оставьте в покое, хорошо?
— Как скажете, — согласилась она. — Но мы все равно поговорим. И снимем цепь. Где я ночью возьму вам клетку? В саду есть вольер для барса, но барс вам не обрадуется. Зачем пугать тихого и доброго зверя? — она говорила, что приходило в голову, и пыталась провернуть ключ в замке, никак не получалось.
Наконец получилось. Она бросила в сторону замок и цепь. Сайгур нехотя поднялся на ноги,
Домоправительница тоже пришла и стояла поодаль, не решаясь приблизиться.
— Бай Аоле, приговьте какой-нибудь горячий напиток, — попросила она. — И еды тоже подайте, что там есть.
— Да, моя тани, — закивала домоправительница, ошарашенно разглядывая мужчину в рабском ошейнике, которого привела стража и посадила на цепь. — Я бы принесла горячего бараньего бульона с пряностями, моя тани. Это ему поможет лучше сладкого. Я-то знаю, чем поднять дух мужчине, и не только дух — надо правильно приправить бараний бульон! Иначе от этого вот толку не будет. Только неужели он для вас, моя тани? — домоправительница знала про пояс Юны и сердилась за это на тана Суреша. — Что за дикарь, на стены кидается, зачем вам такой?
Добрая женщина, похоже, не определилась: раб буйный, или ему надо поднимать дух?
Сайгур угрюмо поглядывал на них, не понимая макарранскую речь. Насчёт клетки он не шутил — забиться куда-нибудь в тёмный угол было бы счатьем.
— Этот тан, — Юна голосом выделила титул, — брат тана Найрина и мой гость. Сегодня он переночует в комнате брата, а завтра приготовите ему комнату. И несите всё, бараний бульон тоже, — разрешила она и распахнула дверь. — Заходите, лорд.
Он вошёл и остановился. Юна зажгла свечи, приготовленные в подсвечнике — много сразу, и комната осветилась. Красивая отделка всюду, позолота и резьба, затейливые вещички и ковёр — в Лире у короля скромнее…
Она налила воду в чашку и дала ему:
— Выпейте. Скоро принесут поесть, вам станет лучше. От бараньего бульона моей экономки лучше становится всем.
Он выпил воду — пить действительно хотелось. Есть — нет. Хотелось убить князя. Можно голыми руками, но лучше мечом, конечно. И Фунира можно ещё разок… и даже не один…
Он раб.
Он раб Юны!
Как тот толстый секретарь, который так бесил его в Дьямоне.
К демонам всё…
— Я не хотела вас бить, лорд Сайгур, — сказала Юна виновато. — Но это было нужно.
— Если я не хочу бить, моя леди, то я не бью, — он бросил сумрачный, полный боли взгляд.
Как объяснять неодарённому суть действия магических привязок? Для него ритуал — просто видимость чего-то. Не до каждого колдуна быстро доходит, почему сила удара плетью при привязке невольника иногда имеет значение, а иногда не имеет! И что в заклятьях, имеющий одну цель, иногда больше различий, чем сходства!
— Было важно, чтобы передача состоялась, — сказала она, режив не влезать в трудные дебри. — Чтобы вы принадлежали только мне, и не нужно было вновь обращаться к князю и просить отдать вас. Да и вам разве хотелось бы пройти через это ещё раз?
Сайгур с трудом выдохнул. Несколько слов из сказанной ею фразы были как тёплый весенний дождь на его душу — согрели, омыли, и захотелось кричать.
«Чтобы вы принадлежали только мне». Без остального.
— Да бросьте, леди, — Сайгур тряхнул головой и отвел взгляд от лица женщины. — Удар плеткой, подумаешь. Меня и сильнее били. Плети, цепи и клетки — не смертельно, с пленниками нечасто церемонятся. А спать перед вашей дверью — это ведь почти счастье. Я буду кусаться, предупреждаю.