— Остановись, — попросил Найрин, который появился в шатре практически с ним одновременно. — Она только и делала, что предупреждала!
Говорил спокойно, зная брата — с тем только спокойно и можно договариваться. И он понимал, что тут больше была игра.
— Меня внятней надо предупреждать! Говори же! — рыкнул он.
Фай молчала.
— Она не знай! — вдруг подала голос её бабка.
— О, Фагунда, очнулась наконец, — Сайгур удовлетворённо передохнул. — Ну, говори ты, ведьма.
— Она не знай. Она глупая. Я смотреть волка!
— Ну пойдем, — кивнул Сайгур. — Будешь смотреть.
Он убрал нож, стряхнул с ладони волосы Фай и слегка толкнул её в сторону Найрина. Тот поймал и обнял на мгновение, скорее проверяя, насколько она в порядке. Приказал:
— Будь тут. Или иди со мной.
Убитая волчица лежала на прежнем месте, её не трогали. Старуха присела на корточки, и принялась водить пальцами по шерсти, гладить, перебирать. И наконец вытащила тонкий шнурок — он был примерно там, где мог бы быть ошейник.
— Почему она его не сдернула? — удивился вслух Найрин.
Сайгур хмуро молчал, наблюдая. Старуха протянула шнурок ему.
— Волос господина. Смотреть.
Сайгур взял невнятную тонкую веревочку двумя пальцами.
Серьезно? Это его волосы? Там, где не было пятен крови, цвет вполне соответствовал. Да, похоже, так и есть.
Фагунда без особых усилий встала — вовсе не немощная. И повторила, глядя с вызовом:
— Волос господина. Наложен банд, — она похлопала себя по руке, — заклятье. Глупое.
— Какое? Для чего это всё было?
— Что случилось. Для этого. Укусить господина. Может, съесть. Не знаю. Она не может, — Фагунда ткнула пальцем в сторону внучки. — Она слабая. А это месть, — тем же пальцем она показала на волчицу. — Мать Гемм накажет.
— Ту змею? Да пусть наказывает…
В этот момент ему совсем не жаль было Гайду, хитрую, коварную и прекрасную, в которую когда-то был всерьез влюблён.
— Закопайте, — приказал он, бросив злосчастный шнурок на тушу. — Зверя укусила ядовитая змея. Это его беда, а не вина, — и не обратил внимания, как один из княжеских послов одобрительно закивал.
Придерживая знахарку за локоть, он сам отвёл её обратно в шатер. И там уже спросил, буравя гневным взглядом:
— Почему ты не сказала это сразу? Заметила же что-то? Как внучка. Я думал, мы договорились. Нет?! Твоя девчонка в моих руках, хоть она тебе и не нужна!
— Ты не слушать Фай. Ты слушать дурака. Плохой банд! — Фагунда вдруг развернула перед ним шнурок, который Сайгур бросил, а она как-то умудрилась поднять.
Она показала на большую шкатулку с лечебными зельями, что Аста оставила у изголовья спящего Рона.
— И здесь и там его рука. Его банды. Его сила. Он испортил волка. Выбросить. Трудно искать.
Она подтвердила догадку Сайгура. Тот самый колдун, значит, «испортил волка». Что ж, всё сошлось.
— Почему ты не вмешалась? — спросил он. — Ты ведь могла, хотя бы объяснить.
— Нет. Я вижу, когда случилось. Ты спрашивать. Я отвечаю. Власти нет.
Фай вмешалась:
— Бабушка говорит, что она не может давать советы без вопросов. Но она ответит, если вы спросите, господин. Она не может снимать или исправлять чужие заклятья. Мать Гемм ей запретила…
— Так, значит? — Сайгур взглянул на девушку. — Милая, как же мне спрашивать, если не знаю, о чём? Только надежды, что ты подскажешь. Ты уж будь разговорчивей, поняла?
Он поднял шкатулку с зельями и сунул ей в руки.
— Иди и брось в пропасть. Поняла, куда? Иди…
Аста лишь молча подняла на него взгляд. И не возразила. Хотя это была её шкатулка, и она сама подбирала в неё лекарские зелья и специи, которые теперь взять было негде.
Братья покинули шатер.
— А теперь я поеду вперед, — Сайгур взглянул на Найрина. — Не возражай, Нан. Я хочу. Мне нужно.
— Не буду возражать, — согласился тот. — Хотя рассчитывал быть с тобой, когда ты впервые окажешься у ворот Дьямона.
— Понимаю. Но задержись, и приведи людей в Дьямон следом за мной. Без спешки и с осторожностью. Я доверяю тебе. Тут всё, что я люблю, ты знаешь, — последнее он добавил тише.
— Ты ведь не поедешь один? — уточнил Найрин. — Возьми с собой половину отряда.
— Я поеду один. Это моя земля, забыл? Дьямон рядом. Вот и посмотрю… — он помедлил, подбирая слова, — на здешних волков вблизи. Если они выйдут на дорогу, конечно, — и он улыбнулся, резко, как оскалился. — А на крайний случай есть ты, брат. То же, что и я, но осторожней. И умнее, чего уж там! Сам женишься на моей рыжей. Только не вздумай начинать блеять про то, что ты, дескать, недостоин.
— Ты с ума сошел? — вспыхнул Найрин. — Ясно, что я недостоин. Какого демона?!
— Здешняя богиня неласково меня встретила, неважно почему, — Сайгур усмехнулся. — Пусть испытает меня ещё, я согласен. Я даже этого хочу.
— Что тебе за дело до чужих богов? Безрассудство не есть доблесть, — сказал Найрин, уже понимая, что до Сайгура не докричаться, и не в богине Гемм тут дело, конечно.
Тот только кивнул, взглядом попросив помолчать, и отвернулся. Он решил. И действительно уехал почти сразу, один, на своем вороном. Только Делину, старшему сыну, сказал на прощание несколько слов.
Лорд Фурати, Рука Короля, был недоволен, когда узнал. Впервые за всё время этот благодушный на вид старик рассердился и приказал седлать себе лошадь. Он в одиночку ехать не собирался, помимо своей свиты попросил три десятка — Найрин, конечно, дал. Положение лорда Фурати обязывало. И один из мукарранских послов тоже пожелал поехать, чтобы, дескать, «всё увидеть и суметь достойно доложить» своему князю. Сам Найрин с остальными людьми и обозом тоже готов был выступить, но повозки нещадно задерживали. Само собой, они притащатся к замку позже всех, и не приведи Пламя им найти по дороге кровавые следы…
Глава 9
Дорога огибала очередную гору, когда Сайгур увидел замок: серые стены, высокие башни на фоне издевательски голубого неба. Дьямон гордо высился там, впереди, и дожидался его, своего нового владетеля.
Рыжей тани Челле, надо полагать, давно известно о скором прибытии будущего мужа. Она уже смирилась с мыслью, что выйдет замуж по приказу короля. Она хорошо воспитана отцом — так утверждает лорд Фурати. Значит, с её стороны проблем быть не должно. А уж он постарается, чтобы красотка была довольна.
Ну почему же она Птичка, а? Занятное прозвище.
Замок приближался, и теперь Сайгур готов был поклясться, что древнее строение смотрит на него множеством глаз. И лес, и окрестные скалы тоже смотрят — лорда Кана здесь ждали.
Он бросил взгляд за спину, на пустую дорогу. Уезжал без страха, словно шестое чувство подбадривало, шептало — всё будет хорошо, Сайгур Кан. Но тебе нужно убедиться, поэтому ступай смело! А ведь хватило бы одной стрелы, пущенной с обступающих дорогу склонов…
Любимый кожаный доспех Сайгура, который, конечно, он надел, — хороший доспех, но от боевой стрелы не защитит. Стрелой можно выбить его из седла, можно ранить коня. Да и без лука можно обойтись! Тут немало мест, где по одной стороне дороги — глубокая пропасть. Он ехал и поневоле прикидывал, как стал бы выбивать себя из седла — выходило, что это просто. Поэтому постоянно был настороже.
Потом он скажет сыну, Далину, чтобы никогда не поступал так, как он сейчас. Свита, если она есть, должна быть за спиной. Это разумно. Как говорил умный младший брат: безрассудство не есть доблесть. Но Сайгур Кан как раз был донельзя рассудочен именно теперь, даже если кому-то это неясно.
Рону он тоже это скажет, но потом, позже.
Зачем этот путь в одиночку? Горы встретили его плохо — так будут говорить в окрестных деревнях. Новый граф Дьямона не нужен тут, его покусал волк уже на границе! Теперь никто не скажет, что он прибыл в Дьямон, спрятавшись за частокол из мечей и копий. Он один, и окрестные горы с их богиней, как её там, к нему вполне любезны…
Дорога круче пошла вверх. И тут до слуха Сайгура донесся колокольный звон. Колокол зазвонил, мерно отбивая удары — раз, два, три, четыре, пять…
Казалось, он не собирался умолкать, звонил и звонил. Неужели это столь настойчивое приветствие ему? Было бы слишком хорошо. Но подумалось не о тёплой встрече, а о обнаженных клинках, готовых пролить его кровь на эти камни.
Кстати, в крепости есть гарнизон, оставленный Мортагом.
Все это промелькнуло в голове Сайгура, пока он наблюдал, как на дорогу впереди выезжают всадники. А замок стоял громадой, пустой и безучастный на вид, и ворота его оставались закрытыми, только ветер развевал знамена на башнях. Колокол звонил…
О том, что лорд Кан уже на подходе к Дьямону, Челла узнала накануне. Узнала от Юны, та пришла к ней в комнату со словами:
— Они уже здесь, малышка. Миновали граничные камни. Завтра днём будут в замке. К вечеру, если уж что-то задержит.
Челла выпрямилась и отложила кисточку — она занималась разрисовкой книжной страницы. Текст тоже писала она — переписывала в большой фолиант древние свитки. Это увлекательней, чем вышивать. Отец одобрял. Но такая работа требует спокойствия и умиротворения. Какое тут умиротворение, когда, оказывается, незваный супруг вот-вот явится…
— Эй, что это с тобой? Где радостное волнение, положенное невесте? — пошутила Юна, подходя ближе. — Хотя бы чуть-чуть его должно быть?
До сих пор Челла очень старалась казаться безмятежной — ходила на стену по утрам и гуляла по замку, много разговаривала и смеялась. Но мысль том, что чужой человек едет к ней, полный уверенности в своих правах, волновала её и злила. Он не приезжал, чтобы просто познакомиться, не договаривался с отцом… ладно с отцом, но хотя бы с Юной или другими родственниками! Никак не старался показать уважение! Не старался понравиться, как тот же Алливен — вот уж кто очень старался. Он просто появится перед ней, и придётся надеть свадебный наряд и выходить замуж…
— Скажи, Юна, мы можем обвенчаться черед месяц? Или через два? — Челла отвела взгляд.