— Что ты сказала? — не понял Сайгур. — Что значит слить силу?
— Любой колдун слить силу. Если играть — не трогать!
Сайгур слушал бред бабки и не понимал.
— Погоди, давай ещё раз. Кого ты назвала колдуном?
— Не знать! — вдруг затрясла головой Фагунда. — Я не знать! Нет колдун! Господин спать! Спать и поправляться!
— Фай, — позвал Сайгур, надеясь на внятные объяснения, но девушка поклонилась и куда-то сбежала, повинуясь знаку бабки.
Тем временем в комнате появилась ещё одна старуха, худая, одетая по-мукаррански и закутанная в большой тканый платок-шаль. Она поклонилась Сайгуру, и, ни слова не говоря, принялась деловито осматривать Найрина, водя над ним руками. При этом она качала головой и недовольно прищелкивала языком.
Фагунда первым делом низко поклонилась пришедшей старухе, которая её, быть может, и не заметила, и встала рядом, готовая помочь.
— Это бай Тала, главная здешняя знахарка, — пояснил Сайгуру Фурати. — Всех тут лечит, иногда прямо чудеса творит. Раз она тут, то и тани Юне уже доложили.
Бай Тала негромко заговорила о чем-то с Фагундой — прекрасно её заметила, оказывается. Потом покивала, опять поклонилась Сайгуру и направилась к выходу.
— Господин отдыхать! — сказала Фагунда твёрдо, как приговор. — Господин опасность нет. Госпожа Тала делать зелье господин!
Сайгур не стал уточнять. Пусть только очнётся брат — и ему придётся кое-что объяснить!
Найрина закутали в одеяло, положили на щит и понесли в его покои. За порогом Сайгур столкнулся со взволнованной Астой.
— Ох, милорд! С лордом Найрином, надеюсь, ничего опасного?
Аста искренне переживала за Найрина, а случись что — бежала за помощью опять же к Найрину, и штопала его рубашки с неменьшей готовностью, чем вещи Сайгура.
— Да что ему станется? — скупо улыбнулся Сайгур. — Знаешь ведь, на нем заживает, как на волке! — домашняя поговорка сказалась случайно, по привычке, и Сайгур невольно вздрогнул — вот же привязались волки сегодня…
Слуги богини Гемм, что б их!
— Тогда хорошо, милорд, — Аста облегчённо вздохнула.
Лорд Фурати взял его за локоть и отвёл в сторону.
— Я должен вам сказать, лорд Сайгур. Конечно, интересно, как всё объяснит лорд Найрин, когда придет в себя. Но вот что я думаю: то, что случилось, весьма хорошо! Он выслал из Дьямона Эргов, и это будет не ваш приказ — отлично. И он взял долг. Долг по клятве Гемм. Долг крови. Вы понимаете, что это значит?
— Просветите недалёкого, — попросил Сайгур, не удержавшись от сарказма.
— «Ваш должник не поднимет на вас сталь, не преступит путь и не станет плести заговор», — сказал Фурати, явно цитируя. — Долг, принятый отцом, касается всех младших в роду. Эрги вам больше не опасны, пока долг не будет отдан и кольцо возвращено. Разве что старый дед Алливена что-то на вас затаит, — он заулыбался. — Очень хорошо. Лорд Найрин одним махом обезопасил вас от самых вероятных соперников. Есть ли другие, мы не знаем. Да поможет нам Пламя, всё получится. Вы всё ещё хотите обвенчаться с тани Челлой завтра?
— Доживём до завтра, — сказал Сайгур. — Рана Найрина все же меня пугает.
— Вы не поняли, что сказала ваша знахарка? — удивился Фурати. — Вы не знали. Ваш брат перерасходовал силу. Для человека с любым колдовским даром это бывает опасно.
— Мой брат колдун. Это новость! — только и мог произнести Сайгур.
— Хорошо бы, если так. Тогда у нас был бы колдун, — усмехнулся Фурати. — У лорда Найрина, скорее всего, слабый дар. Он провёл в монастыре несколько лет, правильно? Видимо, родные что-то заметили, потому и отправили к монахам. В монастырях обычно есть обученные люди, которые знают, что делать. Если дар совсем мал, отправлять ребенка на обучение в Цитадель к колдунам не имеет смысла. Мне приходилось читать о том, что слабые проявления возможны едва ли не у любого человека. Видимо, дар вашего брата сочли слишком малым и стали учить его своими средствами. Это даже не колдовской дар, скорее полезные навыки.
— Понимаю, — Сайгур озадаченно улыбнулся, — Я всё равно должен освоиться с этой мыслью.
— Кстати, в Мукарране колдовской дар у владетеля, напротив, приветствуется. Хотя публично об этом не объявляют…
Глава 16
А Найрин спал. Крепко, и поначалу без сновидений.
Потом в его сон ворвался ветер, который нёс запахи и кружил лепестки цветов. Потом он увидел радугу, как когда-то в детстве, когда шёл по лугу за руку с мамой, а впереди был лес. Потом его окружила густая ночная темнота, и сверху светила луна, а листья кругом отчего-то были с каплями росы. Где-то недалеко плескалась вода — текла, пенилась между камнями. Где он, в лесу? И откуда в ночном лесу радуга? Так не бывает. Хотя, если это сон — неудивительно. Во сне бывает всё.
Журчала вода — лилась в чашку из маленького глиняного кувшинчика, разрисованного красным, синим и зелёным. Сначала он увидел этот кувшинчик, потом — маленькие девичьи руки, его державшие, потом — всю девушку, одетую необычно, в широкий халат из узорчатой ткани, перетянутый поясом, её рыжие волосы, заплетенные в косы, были небрежно прикрыты покрывалом. И он не видел её лица. Отчего-то не видел…
— Фай, это ты? — окликнул он.
На его лоб легла прохладная рука.
— Тебе надо выпить лекарство.
Он хотел приподняться, но ничего не вышло.
— Не волнуйся, это пройдёт, — девушка подсунула ладонь ему под затылок и поднесла к его губам чашку, — просто пей. Наверное, к утру даже сможешь встать.
Серебряную чашку украшали рисунки эмалью — белые цветы, морда волка, тоже белая.
— Ну пей же! — приказала она без всякой почтительности, плотнее прижимая чашку к его губам, и уже это подсказывало, что девушка — не Фай.
Другой голос. Другие повадки.
В его глазах прояснялось, и лицо девушки проступало всё отчётливей. Рыжая служанка, которая ухаживала за волчицей. Ученица знахарки.
Он проглотил сладковатое питье и широко улыбнулся. Сказал:
— Я тебя заждался.
— И когда успел? — несмешливо удивилась она. — Накануне виделись, и ночь ещё не кончилась.
Ни капли почтительности к лорду из Кандрии, который прибыл сюда как правая рука владетеля. Но Найрину это отчего-то понравилось. Это был хороший сон, такого хотелось побольше. Вот только жаль, что девушка, напоив его, отошла, присела на маленький табурет — рукой не достать.
— Или сюда, ближе, — попросил он и глянул по сторонам, желая понять, что за место ему снится.
Он лежит удобно, на мягком, и укрыт одеялом. Горит масляная лампа. За спиной девушки качается радуга.
— Иди сюда, — повторил он. — Ближе. Пожалуйста. Как тебя всё-таки зовут?
— Тебе по-прежнему не нужно это знать. Я здесь, чтобы тебя лечить. Давать лекарство. Ты чуть не убил себя, это очень глупо.
— Гм… Что? Что я сделал? — Найрин, оказывается, ничего не помнил. — Постой, ты ведь фея? — это предположение вдруг показалось очевидным.
— Вот ещё! — они смешливо поморщилась. — Расскажи, как ты впервые почувствовал силу? То есть за каким делом это понял? Расскажешь? — она придвинулась к нему, чуть-чуть.
— Ты фея.
— Зови как хочешь. Так как ты почувствовал силу?
— Если дашь руку, расскажу.
— Тебе не нужно брать меня за руку, — она покачала головой.
— Почему? — искренне удивился он. — Я тебя не укушу, обещаю.
— Ценное обещание, — она хихикнула, — забавно было бы взглянуть, как ты кусаешься. Не скажешь?..
— Только если ты тоже расскажешь, как осознала свою силу. Ведь это и с тобой было?
— Хорошо, так и быть, — не стала упираться девушка. — Это случилось, когда я занималась с соколом. Приручала его. Мне было одиннадцать лет.
— А мне было шесть. Я выяснил, что могу выиграть в кости у кого угодно, если захочу. Плохо, что это быстро заметили другие и доложили отцу.
— Полезное умение! — девушка расхохоталась. — Если бы тебе хватило хитрости это скрыть, уже разбогател бы, играя в кости!
— Но потерял бы многое. Ты мне очень нравишься, фея. Что хочешь заплачу за тебя, пусть только цену назовут…
Здесь, в этой теплой темноте не было больше ничего, что имело бы значение — только они двое. И он был открыт перед своей феей — как иначе, она ведь одна видела его насквозь и понимала, как никто.
Такое бывает только во сне.
— Правда, что ты сам вызвал Алливена? А зачем? Чтобы победить с помощью колдовства?
— Нет! — запротестовал он с досадой. — Или да. Из-за колдовства и вызвал. Он был с боевым амулетом, понимаешь? Он излучал силу, и моя откликнулась. Не хотелось упускать такую возможность — справиться с чужим амулетом. Ты не понимаешь? Хотел стать сильнее…
— Понимаю, — кивнула девушка. — Ты редко сталкивался с чужой силой по-настоящему, да? А если бы не победил? Сам стал бы должен? Это если бы выжил.
— Я понял, что справлюсь. Если я здесь стану сильнее, то это отлично. Научусь. Это интересно — научиться.
— А у твоего брата ведь нет силы? И ты служишь ему, а не наоборот.
— При чем здесь это? — Найрин даже засмеялся. — Он мой старший брат. Он во всем лучше меня. Много лет служит королю. И это король его наградил.
— Как считаешь, твой брат полюбит невесту, когда увидит? — она пытливо смотрела на Найрина.
— Я надеюсь. Но вообще, это ведь неважно. Пожениться их долг, причём тут любовь?.. — он ответил так же искренне, как и до сих пор. — Довольно, фея, теперь я тебя буду спрашивать. Покажешь мне сокола, которого ты приручала?
— Да, покажу, — она встала и опять плеснула зелье в чашку, Найрин выпил.
— Он замечательный, — девушка поставила чашку и села ближе к Найрину.
— Я всегда хотел завести себе сокола, — признался он. — Может, это получится здесь. И мы даже вместе съездим на охоту. Расскажи, чем ты любила заниматься в детстве. Когда была маленькая.
Хотелось слышать её голос. И слушать, что она говорит. Самому говорить не слишком хотелось.
— Я любила играть в мяч. Мы часто играли в мяч здесь, в нижнем дворе. Расскажи ещё про своего брата…