Дав возможность Асте заглянуть к себе и переодеться, Найрин отвел её в зал. Они оба устроились за дальним концом стола, подальше от Сайгура и его тани-невесты. Найрин даже так сел за столом, чтобы не видеть обоих, Аста — нет-нет да поглядывала с грустью, то и дело ловя на себе чужие восхищённые взгляды, и удивлённо оглядывалась на Найрина — что это с ним?
Ничего вроде бы. Он ел мясо и пил вино, смеялся шуткам, шутил сам — свадьба, как-никак…
Глава 21. Брачная ночь
Любая свадьба заканчивается одним — брачной постелью. Уже стемнело, все свадебные тосты были произнесены, пожелания высказаны, и даже байки рассказаны — из тех, какие хорошо идут под чарочку и веселят, не сильно смущая невесту. И всё чаще Сайгур Кан поглядывал на сидящую рядом девушку с тем самым интересом, чувствуя, что довольно уже откладывать неизбежное, пусть дальше гости развлекают себя сами.
Юны отчаянно не хватало — хотя бы поинтересоваться, чего и когда ждать. Или рассерженная тани удалилась и распоряжаться некому? Ну не сам же он должен был?..
Тогда пора уже пожелать гостям не скучать, взять в охапку невесту и отнести в свою постель? Сайгура такой расклад не смутил бы, ему свадебная суета вокруг брачной постели была нужна, как демону третья пятка, то есть нисколько. Однако если можно соблюсти приличия, но надо попробовать.
Он подозвал одну из местных леди, что утром тёрлась возле Юны, и тихонько спросил. Она замахала руками:
— Господин мой ждать! Тани-бай придёт звать!
— Тани-бай? Это леди Юна?
Дьямонка закивала и убежала.
Значит, Юна не устранилась. Это хорошо. Хотя всё равно, хватит уже с него этой сваадьбы! Накатило раздражение — Юна контролирует, она велит, Юна-хозяйка, тани-бай! И в горле ком! Да что за ерунда! Волноваться ещё не хватало, как мальчишке!
Между тем он впервые в жизни сидит на своей свадьбе, и скоро останется наедине со своей единственной теперь, отданной ему женщиной. Он просто должен довести это дело до конца. И она, его суженая — тоже должна.
Он нашёл под столом руку невесты, мягко пожал, поглаживая вялые пальчики. Она руку не отняла, но даже не взглянула на него. Боится? Все невесты-девственницы такие, говорят. Боятся, придумывают ужасы, которых нет. Сами смеются потом над своими страхами! Он будет первый у своей красавицы, она станет принадлежать ему полностью — какой же подарок на самом деле сделал ему король! Тани Челла — редкое сокровище!
Да, вот именно так. И шутка Гайды, что это она сосватала ему Челлу — что ж, спасибо Гайде, если так. Он даже готов быть в долгу. Хотя это неправда, конечно, и вовсе она не уговаривала короля. Всё решил Мортаг. Гайда скорее отгрызёт себе свой змеиный хвост, чем сделает Сайгуру что-то хорошее…
Прихода Юны он поначалу не заметил. Она приблизилась сзади, опять в своем серебряно-черном одеянии, положила руки на плечи Челлы, наклонилась и что-то сказала ей на ухо. И громче — Сайгуру:
— Вас позовут, милорд.
Теперь на Юне блестели драгоценности — в причёске, на лбу, в серьгах. Камень в длинной серьге задорно искрился — Сайгур отчего-то засмотрелся, не в силах отвести взгляд.
Челла покорно встала из-за стола. Юна пошла первая, за ней — Челла и хвост из пестро одетых женщин. Сайгур проводил их взглядом и снова повернулся к столу. Уже порядком захмелевший Фурати похлопал его по плечу, и сказал, доверительно понизив голос:
— Каждая женщина — драгоценная шкатулка. Запертая. А мужчина — ключ. Не всякий ключ отпирает шкатулку сразу. А сломать — невелика честь. Не ломайте свою шкатулку, друг мой…
— Тогда наш лорд не ключ, он отмычка! — сидящий рядом кастелян невежливо перебил Руку Короля и громко захохотал, его охотно поддержали, хотя шутку расслышали далеко не все. — Все замки его!
В этот час за столом уже благополучно забыли про вежливость.
— Вашу шкатулку нельзя ломать! — повторил Фурати заплетающимся языком и уронил пустую чашу, она со звоном подпрыгнула на столе. — Отмычка, да… Ну пусть отмычка. Но тот, кто запирал, умеет это делать…
— Хорошо, милорд. Спасибо за добрый совет, — ответил Сайгур, усмехаясь про себя.
Дурацкие советы и солёные прибаутки теперь посыпались со всех сторон — как водится, раз невеста ушла, стало можно. Сайгур, единственный трезвый здесь, только сдержанно улыбался. Он очень хотел бы осушить хоть одну чашу, но решил не идти против местных обычаев и прихлёбывал тот же надоевший за день фруктовый отвар. И мечтал уйти из-за стола — туда, в спальню в невесте. Скорее бы уже, что ли!
И чтобы Юна не встретилась нигде по дороге! Отчего-то он опять на неё разозлился. Вспомнилось, что она — подруга Гайды.
Пришла леди от Юны и что-то сказала Фурати.
— Тебе пора, сынок! — лорд Рука Короля, покачиваясь, поднялся.
Конечно, помимо старого лорда, провожать новобрачного в спальню собралась толпа — пели, улюлюкали, подначивали и давали советы, чтоб их! И Найрин куда-то пропал, хотя ему-то следовало тут быть. Это задевало — брат бросил. Не рассердился же он из-за девчонки, в самом деле? Скорее из-за того, что не попал на церемонию венчания. Но ничего, они поговорят потом. Они ещё ни разу не ссорились из-за пустяков.
И Фурати не унимался:
— Будьте осторожны со своим замочком, лорд Сайгур. Не спешите. Сломаете — испортите. Не ломайте, поняли? Вы осторожненько, так-сяк, нежно. И откроете. Не подведите короля! Поняли вы меня? Эх, мальчишка! — он в сердцах махнул рукой.
Сайгур, его слушая, даже развеселился.
— Понял я, понял, — уверял он старика, ведя его по коридору, хотя должно было быть наоборот. — Вы-то много замков открыли, милорд, даже не сомневаюсь. А меня наставляете, как будто я вор и за казной в чужой дом лезу.
— Я верю в вас, мой дорогой! Вы отличный ключ! — он опять хотел похлопать Сайгура по плечу и еле устоял на ногах.
Юна, которая ждала у дверей, наверняка услышала эти слова Фурати, но и бровью не повела, даже не взглянула на Сайгура. Фурати дал ей золотую монету — тоже обычай, — и она посторонилась. И Сайгур сам дернул занавесь, рискуя в ней запутаться, а потом открыл дверь…
Челлу вымыли в душистой воде и одели в кипенно-белую сорочку из шелка и кружев. Она подчинялась молча, её крутили во много рук, как куклу, действуя быстро. Расчесали волосы гребнем, смоченным в ароматном масле, заплели две косы, потом закутали в тканое шелковое покрывало — белое, как снег. Завтра она получит красное. Мукарранские и кандрийские обычаи кое-в-чём дивным образом совпадают: кандрийки наутро после свадьбы надевают красное платье, такое же красивое, как свадебное, но красное, без единой нитки другого цвета. У Челлы нет красного платья новобрачной, есть шелковое красное покрывало, которое мама ткала ей сама из привезённой купцами шелковой пряжи. Мама натянула пряжу на станок на следующий день после того, как Челле исполнилось три года. А вот это белое покрывало ей преподнесли в дар, когда Челле исполнился год. Бай Туану много раз об этом рассказывала.
Босиком, по белому с тонким узором ковру, она прошла к кровати, забралась на неё, продолжая кутаться в покрывало. Вот и всё. Осталось подождать супруга. Это хорошо, что он не торопился — Челла по нему не соскучилась.
По знаку Юны женщины ушли, оставив их наедине.
— Ты невероятная красавица, — Юна села рядом, взяла Челлу за руки. — Твой муж будет сражён. Не отталкивай его, дай возможность понравиться. Хочешь меня о чем-то спросить?..
— Ты мне всё уже объясняла. И бай Тала тоже, — Челла пожала плечами. — Подробнее про первую ночь я пока и не хочу знать. Мне интересно только, как проявится мой Дар? Отец непонятно объяснил, и Тала тоже. Я хочу знать. Ведь это наследство Древних. Ты тоже не знаешь точно, да?
— Лишь догадываюсь. Милая, я желаю тебе не узнать сегодня про Дар. И как можно дольше не узнавать. Он — защита, не понадобится, если всё будет хорошо.
— Осталось посмотреть, что будет, — Челла глянула исподлобья.
— Мы себя не понимаем, только Мать Гемм читает в наших душах. И Ясное Пламя, конечно, — Юна вздохнула. — Лорд Сайгур сильный мужчина, искусный воин и умелый военачальник. Он будет добрым и заботливым, и сможет защитить. Если бы ты знала, сколько женщин мечтают об этом, и не помышляя о большем. Ведь все мы не знаем точно, что такое любовь. Пожалуйста, позволь ему тебе понравиться, — Юна взглянула на песочные часы, которые оставила на столике у схода.
Песок из верхнего сосуда уже перестал сыпаться.
Она встала.
— Мать Гемм будет с тобой…
Челла приподнялась, и они обнялись.
— Если я узнаю про свой дар, я тебе всё расскажу, — шепнула Челла. — Тебе ведь любопытно, да?
— Ещё как! — шепнула Юна в ответ.
Она вышла, когда лорд Сайгур и сопровождающая его толпа уже поднималась по лестнице…
— Я не хочу совсем! — сказала Челла закрытой двери. — Не хочу…
Теперь впервые в её комнату вошёл мужчина, и он имеет на это право. Ещё вчера было иначе, и вот жизнь перевернулась.
— Всё хорошо, моя леди? — Сайгур холодно улыбнулся.
Ей показалось, что холодно. На самом деле ему внезапно стало неловко.
— Да, милорд. Я послушна и в вашей полной власти, — ровно сказала Челла. — Как и обещала. Готова исполнить долг.
— Это хорошо.
Он не спеша приблизился, присел на край кровати. Челла опустила взгляд, больше не смотрела на него. Просто сидела и чего-то ждала, и была спокойная и равнодушная, как кукла — так казалось ему.
Челла не могла ничего. Она, кажется, замерзла.
— Посмотрите на меня! — Сайгур не попросил это, а приказал.
Он вдруг опять разозлился, причём совершенно без причины. Хотя…
Кто сказал, что Челла Птичка станет ждать своего мужа вот с таким выражением на лице?
Она подняла голову, посмотрела.
— Вы не желаете меня видеть? — спросил он. — Что с вами? Леди Челла!
— Вы говорили, что я должна быть послушной. Я послушна, милорд, — повторила она опять. — Вы можете… делать то, что следует делать мужу.