— Читайте и дальше ваши байки сами. Мне хватит того, что я тут увижу.
Чистая правда — он не верил в байки. Там всегда и всё преувеличено.
— Брат и сестра, значит, — повторил он.
— Не то чтобы так. Это случается и не с родственниками. Это неважно. На днях к нам придет большой купеческий караван, милорд, — переменила Юна тему. — У них всегда сильная вооружённая охрана, но…
— Я знаю, — отрывисто бросил Сайгур. — Я уже обсудил это с капитаном, с хайдом и со всей бездной! Я представляю себе, как обеспечить охрану этому вашему каравану.
— Хорошо, милорд…
Ему хотелось бы поговорить с Юной. Только не о Челле! О чём угодно ещё. Такая вот странность.
Надо ведь — о Челле. Юна должна знать, как взнуздать её подчерицу… ладно, покорить, завоевать, понравиться… что там ещё?..
Суть та же самая. Но он отчего-то не мог заговорить с Юной об этом. Прямо горло перехватывало. Это было и смешно, и унизительно.
Получи он сейчас приказ с полусотней пеших занять замок в дне пути — от ответит «Да, мой король» и отправится изучать подходы к тому замку. Не бывает укреплений, которые нельзя взять. Замок вроде Дьямона, конечно, взять трудно, и не с полусотней. Но тоже возможно. А что-то поменьше — вообще просто. А в качестве награды он попросил бы…
Да нет же.
Юну ему не отдали бы ни за что. Юну, да ещё и без её проклятого пояса!
Но пусть она его носит. Пусть и дальше никто не сможет её тронуть! Он уверял Фурати, что желает избавить леди от пояса, освободить от «оков»? Это вранье!
Он скорее надел бы на неё второй такой же. Чтобы никто больше не вздумал коснуться этих рук, поддеть пальцем тонкую нить ярко-красных бус на этой шее. И этот изгиб её губ… Так сильно захотелось поцеловать. И вообще, она не казалась кошкой, напротив — невероятно живой и тёплой. Женщиной.
Да что такое накатило? И почему не с женой, демоны?!
— Что с вами, милорд? — участливо спросила Юна.
— Простите, миледи, — он провел ладонью по лицу, сбрасывая наваждение.
В бездну! Он и так сразу понял, что леди хороша, но последние события, кажется, сводят его с ума. Да, вот именно, если так продолжится…
— Вам вроде бы не за что просить прощения, милорд, — тот же ровный голос, та же спокойная улыбка. — А это смешение силы может и пройти бесследно. Тут даже ученый колдун не скажет точно.
Спокойная у неё улыбка? Да куда там!
Он смотрел. И видел. Её губы дрогнули, а в глазах смешинки, мелькнули и спрятались. Леди изволит насмешничать. Всё она заметила…
Глава 30
Брата Сайгур встретил на лестнице.
А тот хорош — бледный, серые тени под глазами, исхудал на добрую треть прежнего себя. Если учесть, что Найрин был не толстяк, а крепкий мужчина, сплетённый из тугих мышц, то его нынешний вид откровенно никуда не годился. Однако Сайгур одобрил:
— О, уже на ногах стоишь? Хорошо, — и они обнялись.
— Мне сказали, что твоей жене стало дурно, — Найрин был встревожен.
— Челла решила снять ошейник с твоей невольницы. Платят ведь беглые невольники за это колдунам? Леди Юна уверяет, что всё в порядке.
— Нет-нет, ей нельзя, это слишком для неё, — Найрин даже зубы стиснул, желваки обозначились.
— Вот и потолкуй с ней потом по-братски, — посоветовал Сайгур. — Я нужных слов не найду, чтобы вразумить дурную девку… мою дорогую леди, ты понял, да? Из нас двоих ты ученый. Демоны, ведь на колдуньях не женятся, меня как угораздило? — он обрадовался брату, и отпустило, даже посмеяться захотелось.
Действительно, как? В Кандрии колдунья не может быть владетельной леди, наследницей. Исключено. А тут — вроде так и нужно. Мортаг хоть на малость это знал, интересно?..
Здесь ведь Кандрия теперь. Королевство Мортага.
— Я поговорю с ней, — сразу согласился Найрин.
— Ты не обиделся, что я отдал Фай Челле? Куплю тебе невольницу, если хочешь. Самую красивую.
— Не нужно, — Найрин только отмахнулся. — Давай в горы съездим? Ты не собирался?
— Уверен, брат? — Сайгур смерил его выразительным взглядом. — Окрепни сначала. А то разгуляется ветер и тебя унесёт. Мы ведь не поймаем, — не удержался он от колкости. — А я сейчас к нашей ведьме собрался. Не желаешь со мной?
— Если хочешь, — Найрин немного удивился такому приглашению. — Пойдём.
Сайгур никогда не скрывал от него своих личных дел, однако в подробности не посвящал. Не о погоде же он собрался беседовать с Сару?
— Я только зайду к себе переоденусь, — он, усмехнувшись, дернул за рукав своей стёганой шелковой куртки, что тоже была из королевских подарков. — В этом ходить нельзя, роскошно слишком.
На двери гардеробной Сайгура их ожидало кое-что неожиданное. Пучок крупной моркови с ботвой, перевязанный шелковой ленточкой, был подвешен к косяку двери за эту самую ленточку.
Сайгур замер на последней ступени и побледнел, даже грудь сдавило — не вдохнуть. Это был явный намёк, однозначный. Оскорбление. В деревнях приморской Кандрии морковь вешали на дверь неспособным мужчинам…
Из-за этого дрались, или поспешно женились. И долго насмешничали. Но кто посмел?..
Найрин протиснулся вперед, оттолкнув плечом Сайгура, сдернул морковь с двери и кинул под лестницу.
— Переодевайся, я подожду.
За одеванием Сайгур малость остыл, гнев никуда не делся, но удалось загнать его в дальний угол и придавить. Понятно, чего ждет от него весь Дьямон — и кандрийцы, и местные. Но кто осмелился так шутить?..
Фагунда встретила неласково, поджала губы, но отложила шерсть, которую пряла, и встала с лавки.
— Господин… гадать? — и посмотрела исподлобья на Сайгура, потом на Найрина.
Вот и пойми, как сходу догадалась.
Сару была не одна — какая-то женщина-мукарранка сидела у стола и пила что-то из чашки, а на столе лежали лепешки, разная снедь и маленькая кучка как будто цветов, слегка увядших — на расстеленном платке. Увидев Канов, мукарранка кинулась к платку, но спохватилась и вместо этого закрыла лицо краем покрывала. Найрин, в отличие от брата, отчего-то сразу взглянул на незнакомку. Поэтому успел увидеть лицо.
— Господин? — мукарранка низко поклонилась и хотела прошмыгнуть мимо них наружу, но Найрин успел поймать её за руку и отдернул от её лица покрывало, вгляделся.
— Постой-ка. Где мы встречались, почтенная?
Женщина средних лет. Обычная. Даже не рыжая, в отличие от многих местных. Впрочем, и Фагунда-Сару ведь не рыжая. Но важно не это, а её облик в целом — и лицо, и фигура, немного кривобокая, и вообще…
Женщина только мотала головой, повторяя что-то по-мукаррански.
— Она сюда захаживает, — сказал Сайгур. — Я её тоже видел.
— Валону вдова, деревня, ближний, — заговорила Фанугда. — Понимать нет, говорить нет. Семья нет. Муж, сыновья погибать. Сражаться. Дом гореть, мельница река гореть, овцы умирать. Сестра дочь жить! Видеть ты нет.
Найрин кивнул — смысл сообщения был понятен. Вдова по имени Валону, живет в ближней деревне, у неё погибли близкие, сгорели дом и мельница, и скота не стало тоже. То есть зажиточная была семья, мельница — это уже состояние, и были овцы. Теперь с ней осталась только племянница, дочь сестры.
Но он не мог ошибиться — понимал, что где-то уже встречал эту женщину. Причем встречал таким образом, что теперь забеспокоился. Что-то с ней не так. Или похожа на кого-то?
— Я понял. Прости, что задержал, — он отпустил руку женщины.
Вдова Валону несколько раз низко поклонилась и зайцем прыснула в дверь, что даже немного странно для почтенной особы.
— Валону мне ходить, травы носить, — бай Сару не спеша принялась заворачивать в платок те увядшие цветы.
— Постой-ка. Дай взглянуть, — попросил Найрин. — Что это такое?
— Трава собирать. Нога болеть. Нога лечить. Далеко расти, высоко, серебро платить Валону, — Сару с явной неохотой развернула платок. — Трогать нет, тан. Пальцы болеть. Трава обжигать.
— Хорошо, не стану трогать, — покладисто согласился Найрин. — Очень интересно. Я такое уже видел. Да-да, помню, на рисунке в книге. Дай мне цветок, бай Сару. При случае постараюсь возместить.
Сару колебалась, явно хотела отказать, но под настойчивым взглядом Найрина разрешила:
— Тан взять. Выбирать.
Найрин поднял с лавки кусок ветоши, оторвал от него часть и им же взял с платка Сару пару цветков.
— Сама говоришь, иначе обожгу пальцы. Вот так. Спасибо, Сару.
— Господин зелья варить? Способ много. Зелье мазь, ноги не болеть.
— Да, я понял, — он виновато взглянул на брата, который удивительно терпеливо их слушал, — не хватает мне тут монастырской библиотеки. Если не ошибаюсь, это полезные цветочки. Входят в сильные составы, чуть ли не мертвых поднимает, и яд, опять же. Это как готовить…
— Тан гадать? Кровь приносить? — вдруг перебила Фагунда.
— Мне не надо гадать, — отрезал Найрин. — Я же говорил.
— Погадай мне, — сказал Сайгур, и его голос от волнения дрогнул. — Ты ведь умеешь видеть будущее? Не говори, что нет.
— Тан хотеть — Фагунда гадать. Тан сесть, — она показала на скамью у стола. — Желать? Тан приказать. Фагурда служить, — она показала на еду на столе.
Похожий солёный сыр был за завтраком, а точь-в-точь такие лепешки пекла Аста. Чтобы Аста сблизилась с Фагундой? Да нет, вряд ли.
— Ничего не надо. Только погадай. Хочу знать, что будет, понимаешь? — против воли он заволновался.
Фагунда отодвинула еду на дальний край стола, принесла и зажгла маленький масляный светильник, потом достала и высыпала на стол гадальные кости — кучку маленьких костяных пластинок с нарисованными на них значками.
— Кровь, немного. Сюда, — она показала на столешницу.
Сайгур снял с пояса нож и проколол его кончиком ладонь, несколько красных капель упали на выскобленные доски.
— Хватит, — остановила его знахарка, и Сайгур тут же зажал рану.
Найрин наблюдал. Всё же полного доверия к Сару у него не было, как и точного понимания, на что она способна. Казалось бы, вредить не может, заклятье на ошейнике не даст — так должно быть. Но Сару не проста. Хотя пока ничего в её действиях не внушало тревоги.