— Вы безумны, леди, — Найрину стало легче дышать, и говорить тоже стало можно, но все равно кровь кипела, теперь не от страсти, а от гнева.
— Вы дали клятвы и так легко их попираете, — продолжал он. — И хотите того же от меня. Не дождётесь. Я не желаю терять честь, брата, благосклонность моего короля, уважение всех остальных.
— Чрезмерная плата за одну меня, верно? — Челла усмехнулась и, спрыгнув на пол, принялась быстро шнуровать платье.
Растрепанная, с припухшими от поцелуев губами, которые она нервно кусала, в помятом платье. Желанная до невозможности.
— Доверие брата, — пояснил Найрин, — для меня дороже королевского. Вы жена Сайгура и будете ею, и я лично сделаю для этого всё. Вы клялись ему. И королю.
Он старался говорить спокойно. Может быть, у него даже немножко получалось.
— Да, королю, — она закончила со шнуровкой и взглянула на него блестевшими глазами. — Когда крепость сдали, мы все присягнули королю, это было условием, чтобы остаться здесь и теми, кто мы есть. Иначе нас с Юной заперли бы где-нибудь в Кандрии, что с остальными — не знаю. Без нашего позволения мало кто присягнул бы Мортагу. Нам передали приказ князя — принести клятвы королю. Подчиняться, платить, принять выбранного им супруга. Что ж, я выполняю. Хотя скажите, разве клятва, вырванная насильно — это в полной мере моя клятва? Разве я овца, которую можно гонять по пастбищу, как угодно, и сводить с любым бараном по чужому выбору, а я должна при этом радостно блеять? — Она резко замолчала, улыбнулась. — Ох, я не хотела оскорбить таким сравнением вашего брата. Это случайно. Но знаете ли, овца не обязана слишком стараться, чтобы угодить хозяину!
— Леди, никто и никогда не узнает от меня, что с нами сегодня случилось, — сказал Найрин. — Это недоразумение. Лучше нам обоим навсегда об этом забыть. Я могу вам помочь уйти незаметно?
— В Дьямоне мне не нужна помощь, чтобы уходить незаметно, — вскинула голову Челла.
— Так уходите. Выметайтесь отсюда! — рыкнул он, уже не выдерживая это всё.
Хотелось постучать головой об стену, и боль в паху теперь обеспечена. Понимает эта девчонка, что она с ним творит?..
— Не соблазняйте больше моих служанок, лорд Найрин. Я буду ревновать.
И она ушла. Оставалось надеяться, что правда может — незаметно.
Рыжая ведьма.
Его любимая рыжая ведьма.
Птичке не вырваться? Как же. Размечтался.
Это он угодил в силки и пока не знает, что с этим делать…
Глава 32
Уйти незаметно — для Челлы запросто: потайная дверь, коридор, потом толкнуть потемневшую от времени доску и оказаться на лестнице. К этому времени Челла практически взяла себя в руки, даже успела переплести растрёпанную косу. Порадовалась, что пошла к Найрину одна, хотя Ману порывалась сопровождать, да и Фай была не прочь, теперь бы их только не хватало! А так…
У выхода ждала верная Урра. Челла обняла её, прижалась щекой к жесткой шерсти на шее серой подруги. И как волчица умудрялась угадывать, где её тани выйдет из потайного коридора? Она умудрялась. Хотя Челла ходила по Дьямону где пожелает, не спрашивая разрешения!
Как волчица по своему лесу.
Челла пришла в свои девичьи покои, которыми теперь пользовалась днём, вместе с Уррой. И тут же отослала всех прочь. Ману сначала подскочила с расспросами, но, наткнувшись на колючий взгляд тани, поспешно отступила. И вот хлопнула дверь, и — никого…
Челла рухнула на кровать и разрыдалась. Было и горько, и больно. Её душа, маленькая волчица, свернулась на дне ловчей ямы — не выбраться, не выпрыгнуть. Так иногда ловят волков там, где их не почитают как слуг Гемм…
От слёз есть несомненная польза — они приносят облегчение. Выплакавшись, Челла села на кровати, вытерла глаза и стала читать древнее заклинание покоя, которому её давно научила Тала, вдыхая и выдыхая в такт словам. По сути заклинание было затем, чтобы не сбиться с ритма. Нельзя ей выходить с красными глазами!
Некуда деться маленькой волчице-душе. Наверху — вольный ветер, голубое небо, свобода, но это не для неё. Между тем как все думают, что она тут хозяйка. Пока — некуда деться. Но надо подождать. Хоть в бараний рог скрутить можно хозяйку Дьямона, но её любовь — только её. Ни один мужчина не дотронется до неё против воли. Даже если она сама решит смириться и уступить — ничего не выйдет. Чувствам не прикажешь, они или есть, или их нет! Дар прабабки-Древней! А хорош он или плох, дар этот — уже неважно.
Урра лежала на ковре и смотрела на хозяйку. Сначала бурчала что-то, насторожив уши и постукивая хвостом по полу, потом успокоилась и даже зажмурилась, не мешая. Она умница. Мешать и не надо. Можно ведь просто побыть рядом.
Челла опустила лицо в ладони. Вспомнилась первая встреча с Найрином. Нет, не самая первая, когда он въехал в ворота, тогда он её и не заметил. Другая первая — когда он пришёл к Урре.
Найрин Кан ей понравился. Как бывает: в полутьме светом лампы осветили кого-то, и продолжаешь видеть его лучше других, остальные остаются где-то в тени. И сердце тогда забилось быстрее… мало ли, отчего оно билось. Она волновалась, конечно, такой был день. Она почти не помнила лица будущего мужа — там, рядом с Уррой. И его сына Делина Кана — тоже. А Найрина запомнила с первого до последнего мига, что он делал, что говорил — могла бы повторить и теперь!
С ним показалось тепло и спокойно. С ним хотелось… остаться. Поговорить подольше. Познакомиться поближе. Тогда было просто хорошо, что он есть, и не такой, как будущий муж. А потом оказалось, что это сила плеснула, и, надо думать, у них случился внезапный обмен силой, и это так подействовало…
Они нравились друг другу — и поэтому был всплеск? Или наоборот — был всплеск, и оттого показалось, что они друг другу нравятся? Что причина, а что идёт следом?..
Алливен проводил с ней много времени, но искусно прятал чувства — если они были. Никогда она не испытывала с ним того тепла и необычайной легкости, хотя ценила, дорожила по-своему, любила проводить с ним время. Она никогда не замечала похожего на то, что творилось с Найрином сегодня, когда вихрь его чувств захватил её и не отпускал. Но утверждать, что она потеряла голову — тоже нельзя. Однако всё, что она говорила и делала, казалось правильным тогда.
Юна, чтобы избежать свадьбы с Фуниром, попросила помощи у тана Суреша. Если бы отец отказался от Юны, он точно сохранил бы в тайне её предложение. Именно это пообещал ей сегодня Найрин.
Надо подождать? Хорошо, так и быть.
Звякнули колокольцы у входа, и заглянула Ману.
— Моя тани? Прошу прощения! — Ману так и впилась глазами в Челлу.
Вряд ли что-то разглядела, Челла уже сидела на кровати, скрестив ноги, и была спокойной, как холодные горные вершины.
— Да, Ману?
— Моя тани, тан-кандриец просит его принять, — выпалила девушка, — младший тан…
— Найрин? — Челле опять расхотелось дышать.
— Нет, самый младший. Точнее, не самый. Сын твоего супруга.
— Делин? — Челла удивилась.
После того знакомства в первый день они почти не виделись — Делин Кан явно избегал к ней приближаться. Поздравил после свадьбы, пробормотав заученные слова, и всё. И вдруг пришёл?
— Проводи его в мою переднюю. Я сейчас туда приду.
— Тани, а что младший тан-кандриец? Ну Челла… — на правах подруги не выдержала Ману.
— Тан Найрин! Выучи, наконец, как его зовут! — сердито поправила Чела. — И как зовут его брата, тоже выучи. Тан Сайгур Кан! Он владетель здесь!
— Ой ли? — приподняла Ману красивую тонкую бровь и многозначительно улыбнулась. — Ну какой он владетель, если главным так и не овладел, за столько-то дней?
— Чтобы я не слышала больше ничего подобного! — вскипела Челла. — И ступай прочь!
Не то чтобы она горевала, что муж не стал мужем — всё как раз наоборот! Но и слушать пустую болтовню об этом она не желала тоже.
Она зашла в комнату вдвоём с Уррой. Делин поморгал от неожиданности, глядя на волчицу, потом спохватился и поклонился Челле.
— Здравствуй, — она улыбнулась. — Ты меня больше не боишься? А то сначала дружить предлагаешь, а потом убегаешь.
— Что вы, леди, леди, я не боюсь. И прошу простить меня, я не хотел…
— Дружить не хотел? Или звать меня чучелом?
Делин кивнул и покраснел.
— Это не страшно, — заверила Челла. — Ты ведь помочь хотел, и отцу, и Урре. Урра, это Делин, он приносил тебе лекарство, помнишь?
Волчица подошла и ткнулась мордой мальчику в бедро. Он растерянно вытянулся, и точно чувствовал себя неуютно, и неуверенно погладил, потом ещё раз — уже спокойнее.
— Боишься волков?
— У нас дома волки только в лесу или в клетке, миледи.
— С раненой Уррой ты был смелый! — усмехнулась Челла. — Ладно, ничего. Она не страшная, скоро привыкнешь. Расскажи, что случилось. Случилось ведь?
Делин закивал.
— Я пришёл к вам, миледи. Моему брату нужна помощь лекаря. Или скорее колдуна.
— Даже так?.. Малышу Рону? — удивилась Челла.
Она сразу вспомнила, как леди Аста металась по замку наутро после свадьбы, искала Рона и твердила, что с ним что-то может случиться.
— Я верю вам. Простите… Я… Я думаю, Рона зачаровали, и ему надо скорее помочь,
— Зачаровали Рона? — Челла не поверила. — Откуда у тебя такие мысли?
— Фагунда, ведьма. Я ей совсем не верю. Она и Асту зачаровала, потому что Аста твердит, что с Роном все хорошо, хотя ясно ведь, что не так. Тут есть знахарка, я слышал, но… Я её тоже боюсь, она дружна с Фагундой. Я спросил у служанки, которая помогает Асте, она посоветовала обратиться прямо к вам…
Понять, что к чему, было не так и просто. С Астой Челла хоть и ладила последнее время, и даже училась у неё стряпать, но не сближалась, лишь присматривалась. И считала её слегка странной. Фагунда? Это злая ведьма из страшных историй, которые рассказывают зимними вечерами. Что Тала дружит в Фагундой — это как понимать? Да Тала ни с кем не дружна, в этом Челла даже не сомневалась…