Юна, подумав немного, пояснила:
— Он силён. Самоуверен. Нравится женщинам. Сама увидишь.
— Он идеален?
— Ни в коем случае. Он надежен, как я поняла. Хитёр, когда нужно. Так о нем говорят, даже когда ругают. Он завоевал для Мортага целое герцогство, в Руате. Он умеет добиваться, беречь и заботиться. Не зол по натуре, даже великодушен иногда. Он не умеет любить и обходится без этого. Но я могу и ошибаться.
— Ты сейчас сказала всё? — Челла смотрела на неё очень пристально.
— Ему лет тридцать. У него двое сыновей. Я видела издали. Хорошие мальчишки.
— Гемм Милосердная! Он был женат?
— Нет. Первой его законной женой перед Пламенем станешь ты. Не переживай о бастардах. У любого тридцатилетнего мужчины, как правило, были женщины и могут быть дети.
— Он очень знатен? Кан, говоришь?..
— Вообще не знатен. Но король так решил. Наградил за спасение своей жизни. Не переживай, — Юна перегнулась через стол и взяла Челлу за руки, погладила. — Это всего лишь мужчина. Ничего страшного. С ними обычно удаётся поладить.
Глава 5. Фагунда
Сайгур не любил долгих сборов. Но и лезть в реку, не зная брода — глупость. Неожиданно ценным источником сведений оказался рыжий Мран, тот самый, которого Найрин предложил отправить на разведку в Дьямон.
Сам парень ещё не бывал в Дьямоне, но его братья — бывали, а мать и вовсе там родилась, не в самом замке, а в ближней деревне. Мать родилась свободной, но её забрали из семьи за долги. Заплатить долг красивой дочерью — дело нередкое в тех местах. А дед заправлял серебряным рудником — то есть не то чтобы бедняк, просто испытывал временные трудности. Был доволен, что судьба оказалась благосклонна и дочь вышла замуж за купившего её кандрийца, но под конец жизни на зятя поглядывал свысока — его собственные трудные времена к тому времени закончились. Дарил внукам дорогое оружие и лошадей, драгоценности с жемчугом и бирюзой на свадьбу внучке.
— Вот, от деда! — Мран любовно погладил ладонью свой отличной работы меч с украшенной бирюзой рукоятью.
Так что жена-рабыня ещё и оказалась для его отца женой с приданым. Язык? В Дьямоне все легко изъясняются на побережном, а Храм Пламени в крепости есть даже не один. И в окрестностях тоже есть, но местные, надо сказать, больше почитают Старых Богов. А бывает, что свадьбы справляют, сначала венчаясь у Пламени, а потом отправляются за благословением к богине Гемм. Сайгур только покачал головой. Ну да не это важно сейчас…
Про сам Дьямон и его наследницу он слушал с напряжённым вниманием. Все верно, нельзя получить Дьямон, не женившись на дочери тана от его первой жены. Эта первая тани род идет Древних, то ли от фей, то ли ещё от кого, а сам тан Суреш тоже получил Дьямон через брак. Древние якобы в давние времена и строили замок, и всё кругом зачаровано ими же. Ну как зачаровано — всё обычно вроде, но никогда лавина не засыпала дорогу, что идет мимо замка в Загорье, не бывает обвалов в рудниках, серебряных и самоцветных, даже в суровые зимы не гибли стада, и шерсть, что там нагуливают овцы — особая, тонкая, и ткань из неё выделывают вот такую — он похлопал по своей простой тунике, которая и впрямь казалась дорогой и тонкой. Ещё какие чары? А, ну конечно, есть особые источники, в которых искупаешься — и силы прибывают, даже умирающего можно на ноги поставить, но это выше в горах, до них ещё доберись! Но кому очень надо — те добираются. Но местные благодарят за ту воду то фей, то богиню Гемм, Горную Хозяйку, то Пламя, так что и не поймёшь.
Местные почитают род, что правит Дьямоном. Да нет же, не по женской линии наследуют Дьямон. По женской — если мужчин не останется. Так-то по мужской. Вот у последней тани был сын. То ли на охоте погиб, то ли ещё как. Тани была наследницей, её муж тан Суреш пришёл со стороны, откуда-то из Загорья. Причем не первый он был, кто хотел жениться на тани. Князь выдавал её замуж за знатного вельможу из своих, а она увидела тана Суреша, и никого другого не захотела, так что по её вышло. А до этого у танов несколько поколений исправно рождались сыновья, так что дочерей отдавали на сторону замуж. И вдруг вышло так, что сыновей не стало и род как бы прервался, князь прислал в Дьямон какого-то родича прежнему тану, а толку не было. Куст, что там растёт, в замке, не зацвел, и колокол перестал звонить. И наполовину разрушилась дальняя башня, которая самая высокая. И стали пустеть ближние деревни — то есть кто мог уйти, уходили, или дальше в горы, в другие княжества, или даже вниз. И много скота погибло в ближайшую зиму. Бедствие, да…
В этом месте рассказа Сайгур почесал затылок и сильно усомнился в правдивости услышанного. И уточнил, причём тут башня, колокол и кому так сдался тот цветущий куст?
Мран смутился, стал оправдываться — он-де что слышал от родни, то и рассказывает милорду, а от себя ни слова не добавил. Но когда пропадает из замка та самая кровь, что от тех самых Древних, то замок, похоже на то, начинает умирать. А так-то он вроде живой, хоть и каменный. Его и не разрушишь, хоть не раз пытались. Уйдёт тот самый род — и замок станет обычным, стоит он в таком месте, среди крутых скал, что, может, рухнуть некоторым его частям уже и положено — ежели простым образом, без колдовской силы. Вот и люди там чужих танов не признают, только тот род…
Как же тогда исправляли положение, если род иссяк? А просто. Нашли всех девиц, что родились от танских дочек, отданных на сторону. Их немного, кстати, оказалось, чтобы незамужних — три или четыре. Привозили по одной. И только при последней, то есть четвертой, на кусте появились бутоны, а вскоре и белые цветы. Это верный знак — девушка самая, наследница. Вот тогда все и стало налаживаться. Да-да, милорд, непростой куст, особый. Хотя похожих в горах много, да и в замке растут. Цветы сушат, они лекарство, а выпить больше позволенного — отрава…
Сайгур опять поскрёб затылок, и не стал больше уточнять про куст. Основное понял — без девчонки для него нет и Дьямона. Ну так он и не против. От красотки, да рыжей — чего бы отказываться?
— Она была просватана, не знаешь? — спросил он Мрана. — Вроде девица уже взрослая, правильно?
— Был жених, — сразу ответил Мран. — Князь ей сосватал. Из рода Эргов. Княжеские родичи. Парня прислали в Дьямон, под руку тана Суреша. Мой брат с ним был знаком, даже на охоту ездил. Дед хотел, чтобы Алливен Эрг брата к себе взял, нукером. Сами понимаете, будущий тан Дьямона, ему служить почётно. Отец наш не позволил.
Вот это Сайгуру отчего-то не понравилось. Жених? Да ещё и обретается под боком, прямо в самом замке? Этого ещё не хватало.
— Когда это было? — уточнил он хмуро.
— Когда брат решил стать нукером Алливена Эрга? Тому года три как. Сюда война тогда ещё не пришла, милорд.
— А что там за колокол? — подал голос Найрин, который до этого лишь внимательно слушал.
— Он звонит, когда кто-то едет по дороге к замку, милорд. Сам звонит, без звонаря. Тоже колдовство Древних. Говорят, всегда висел на том месте, на колокольне над воротами.
— Надо бы поручить толковому колдуну посмотреть на все эти заморочки.
— Да где бы тут хоть какого найти, тем более толкового? — пожал плечами Сайгур. — Но эти кусты и колокола, и тем паче башни, что рушатся сами собой, больше похожи на дурные байки на ночь. Сам ведь ты ничего такого не видел? И брат твой не видел, да?
— Колокол звонит, милорд. Его слышат все.
— А все видят, что — сам собой, без звонаря?..
Рыжий Мран отвёл взгляд.
— Ладно. Сейчас обсудим всё ещё раз, Мран, и сегодня же отправишься в Дьямон. С купцами, которые повезут зерно. Я слышал, в Дьямоне его купят охотно. Спутайся там со вдовушкой какой, со служанкой — легко узнаешь всё, и даже лишнее. А мы подойдём — встретимся…
Что беспокоило Сайгура, прямо-таки свербело в душе — так это последние слова Гайды. О том, что это она уговорила короля. Вот не ждал Сайгур Кан добрых даров от принцессы. Его бы воля — передарил и руки землёй оттёр. Это если бы даром был не Дьямон.
Да нет, куда ей. Цапнула напоследок принцесса, а зубы у неё не те, чтобы больно укусить…
Бывший невольник Клай пришёл однажды утром. Вышел из-за шатра, поклонился Канам и присел у стены на корточки. Найрин только глянул и пожал плечами. Сайгур обернулся. Удивился.
— Ты? Ещё не собрался в родные места? Или явился о чем-то просить?
Тот встал, опять поклонился. Смотрел спокойно, без раболепия.
— Мне, ваш-милость, без ошейника сбегать уже не так и хочется. Не зудит. Да и правильно вы сказали, домой возвращаться лучше обутым. Позвольте вам служить, ваш-милость. Преданность обещаю, полезным непременно буду.
— Понятно, — Сайгур окинул его насмешливым взглядом. — Оставайся. Одежду дам. Оружием владеешь каким? Ты ж простолюдин из города? Говорил, что из ремесленных?
— Так и есть, — кивнул он, и тут же…
Между братьями пролетел нож и вонзился в столбик у шатра.
— Вот так могу, — сказал Клай. — Из лука стреляю лучше. Сяду на лошадь — даже вы не догоните, ваш-милость.
— И от лошади это не зависит никак? — заинтересовался Сайгур.
— Почти, — Клай оскалился в улыбке. — Если надо, и на кляче обгоню.
— Колдун, что ли? Колдунов-невольников я пока не встречал.
— Я встречал, — серьезно заявил Клай. — Но нет, я-то не колдун. Но обездвижу любую лошадь и обгоню её на кляче или пешком. У конокрадов научился, ваш-милость.
Исковерканное обращение звучало почтительно, но и дурашливо.
— Зови меня милордом, — велел Сайгур.
— Ага, значит, вы не передумали насчёт меня, милорд?
— Ты тот ещё пройда, как я погляжу.
Сайгур переглянулся с братом, который слушал и уже улыбался.
— Берем его, — сказал Найрин.
— На колени. Клятву дашь, — Сайгур выдернул из ножен меч.
Клай охотно бухнулся на колени и, когда клинок коснулся его виска, старательно повторил за Сайгуром слова клятвы. Потом, когда меч лорда скользнул обратно в ножны, встал, деловито отряхнул штаны и сказал: