Кувшин Челле принесла сама хозяйка — красивый кувшин, медный, отделанный цветной эмалью, с узким горлом и тугой круглой крышкой-пробкой. И попросила, схватившись за поводья её лошади:
— Молю, моя тани, не сердись на нас!
— Не сержусь, — заверила Челла.
Не так и близко оказалось озеро — пришлось петлять по узким тропинкам, или сворачивать там, где не могли пройти лошади. А само озеро Найрин не сразу и заметил — оно лежало внизу, окруженное каменными стенами, отчего напомнило миску, в которую налили немного воды. Но миска эта была не круглая, а вытянутая, этакий изогнутый овал, спуск к воде имелся с одной стороны, где сторона овала был узкой, и ещё один — практически напротив. Переплывать пришлось бы всю водную гладь, высокие стены не позволят выбраться, где хочется. Озеро было голубое — в нём отражалось небо. И в нём не плавают, это сущее самоубийство — Найрину уже поведали.
— Я спущусь одна, это быстрее, — сказала Челла. — А вы присмотрите за мной сверху. Видите, я вся буду на виду!
— Насколько все-таки ядовита вода? К ней не опасно прикасаться?
— Нет, лорд Найрин. Можно даже окунуться и быстро выбраться наружу, — заверила Челла.
Она соскочила с лошади и, прихватив кувшин, стала спускаться. Найрин, стоя впереди всех на самой кромке обрыва, не отводил взгляда от тонкой девичьей фигурки. Но вот она спустилась и подошла к самой воде, нагнулась, подбирая платье…
За Челлой, должно быть, наблюдали все. И когда мимо их голов со свистом пролетела единственная стрела…
Многих это заставило встрепенуться и вздрогнуть, и оглядываться, и броситься к Найрину, в спину которого эта стрела воткнулась… это был меткий выстрел. Найрин мгновение балансировал над пропастью, и рухнул вниз. Плеснула вода…
Всё случилось быстро и неожиданно. Челла только потрясённо раскрыла глаза, увидев упавшее тело. И тут же она отбросила кувшин и шагнула в воду.
Она успела подплыть к Найрину и обхватить его руками за плечи, и развернуть к берегу. Знахарское чутьё до крайности обострилось, и Челла с радостью ощутила, что Найрин не умер, и вообще ничего не кончилось, потому что она не даст ему умереть… по крайней мере умереть не даст, несмотря на такую рану — её силы хватит, недаром она собирала её для раненого Джоала, а ссора с Найрином силу разволновала и даже увеличила… да и озеро, если приняло его, не убило, то теперь не даст умереть — на это, правда, Челла лишь надеялась…
У остальных, кто смотрел сверху, не было повода радоваться, особенно когда в смертоносной воде оказалась и тани — если её сейчас же не вытащить, она погибнет, так все считали! И самые быстрые уже устремились по той тропе вниз, один из нукеров споткнулся и сорвался, скатился к самой воде…
И тут у людей вырвался дружный стон ужаса — они увидели, что вода внизу пришла в движение, закружилась, медленно и всё ускоряясь, и неумолимо затягивала в воронку Челлу и Найрина.
Скоро озеро успокоилось, осталась легкая рябь, а потом поверхность вновь стала зеркальной. И — не ветерка. А ведь кто-то совершенно точно почувствовал сильный порыв ветра — когда лорд Найрин падал в озеро…
Люди ещё не успели прийти в себя, когда на другом краю поляны появились всадники — это Сайгур и Хвост со свитой добрались-таки до желанного озера после сытного обеда у старосты соседней деревни — удивительно, как они не засиделись до вечера. Сказалась давняя нелюбовь Сайгура к долгим застольям, что на этот раз немного разочаровало и Хвоста, и свиту, и старосту той деревни…
По мере того, как старший из кандрийцев, сбиваясь, путаясь то и дело поминая Пламя, объяснял, что случилось, лицо Сайгура всё больше каменело. События излагались от самых последних к предыдущим, то есть для чего Найрин вдруг помчался в деревню и как оказался у Мертвого озера, Сайгур услышал в последнюю очередь. Впрочем, причины поначалу его не заинтересовали, важнее было другое: они погибли, Челла и Найрин? Оба?..
Не верилось. В голове не укладывалось. Как в такое верить, глядя на голубое небо и на эту прозрачно-чистую, гладкую воду? Что угодно, но — вместе утонули в озере?!
— Не спеши, — тихо заметил Хвост. — Не знаю, конечно, но вроде колдунов озеро не всегда убивает… А тани Челла у нас как раз самое то…
Голос Хвоста заставил Сайгура опомниться. Он посмотрел на бестолковую ораву охранников — да с таким количеством можно замки брать! Им и приходилось. А тут… не уберечь двоих. Что у них вместо голов, о демоны ночи?!
Не уберечь… И излишне самоуверенную девчонку, которая, похоже, слишком суёт всюду нос… сказал бы он этой леди, что думает о леди вообще! И так жаль её было, эту рыжую, несмотря ни на что жаль! И его брата, который, вообще-то, не страдал излишней дурью! А эта потеря уже была — с кровью, как руку на живую отрубили! Ведь у него никого нет ближе брата! И что же они натворили, эти двое?!
На охрану Найрина он даже не глянул — олухи! С ними потом. Приказал своему старшему:
— Поезжайте в ту деревню. Дорогу покажут. Старосту и его домашних запереть по-отдельности. Стрела, значит, — он цепко оглядел поляну напротив озера.
Там были жидкие кусты. Гора. Стреляли с горы? Похоже на то, но надо быть горным козлом, чтобы карабкаться по таким склонам.
— Вот же проклятое место, задница демона! — впервые Сайгур вслух обругал свой Дьямон.
— Тан, позволять мне! — один из нукеров низко ему поклонился. — Позволять искать! Я отвечать! Я виноват! — и, взглянув на Хвоста, горячо заговорил по-мукаррански, Хвост ему ответил, что-то переспросил.
— Тассу Раиду тяжело говорить на твоем языке, он извиняется, — перевёл Хвост. — Это командир охраны тани, говоря по-кандрийски. Он знает эти места и обещает найти стрелка, живого или мертвого. Он отвечает за тани и должен был заметить опасность. Он виноват и готов нести кару… ну ты понял.
— Да, и скорее! — махнул рукой Сайгур. — Десять золотых от меня, если сумеешь! Везите в замок всех, кого встретите, там разберемся! И тех возьми, — он показал на свиту Найрина, но тасс Раид мотнул головой, что-то опять сказал.
— Помешают, неповоротливы, — перевёл Хвост. — Не спорь, дружище, оно так и есть. Ловить кого-то в горах твои парни не способны. Доверься Раиду.
Сайгур кивнул, принимая возражение, после чего два десятка нукеров умчались.
— А про золото зря сказал, — добавил Хвост. — Ему за такую провинность либо кнут, либо вниз головой на скалы. И первое вместо второго уже награда. А жаль. Парень хороший. Может, всё обойдется.
Сайгур не ответил, только бровью дернул. Обойдётся?
Ладно, Найрина по меньшей мере ранили. Но Челла зачем прыгала в эту проклятую ядовитую воду, если знала об опасности?! Колдунов озеро не убивает, так вроде?..
Он подошёл к самому краю обрыва и посмотрел. Из озера смотрело небо, голубое и чистое. Спокойным и нетронутым казалось всё вокруг.
— Зачем его убили? — сказал он, вернувшись в седло. — Из-за эдельвейса?..
— Я бы так решил. Твой брат — официальный, говоря по-нашему, любовник твоей жены. Только не бей меня, — он немного отъехал. — Интересно, кому это может не нравиться?
— В деревню! — решил Сайгур. — Посмотрим, что там! — и ударил коленями бока вороного.
Глава 41. Мёртвое озеро
Когда закружило и стало нечем дышать, Челла испугалась. Не за себя — она знала, что озеро убивает, но не верила, что может убить её. Она боялась не удержать, выпустить из рук тело Найрина, ведь тогда он точно погибнет. Или всё же нет?!
Она вцепилась в него изо всех сил, постаралась обвиться и обхватить ногами, длинная юбка нещадно мешала! И вырваться, вытолкнуть себя на поверхность, где свет и воздух! Нет… не получалось…
Если сначала казалось, что можно вынырнуть, то потом надежда растаяла — их настойчиво тянуло вниз, вглубь. Челла сделала отчаянную попытку вырваться из водоворота — и сразу слила всю силу до капли, озеро этого и не заметило. Всё верно, озеро — это Источник, оно само по себе и есть сила! И оно бездонное! Значит, их падению в эту бездну не будет конца?..
Если сначала вода вырывала у неё Найрина, то скоро стало наоборот — их прижало друг другу и кружило-вертело вместе, как одно целое… Воздуха, пожалуйста, ещё раз вдохнуть!
А потом все пропало. Кружение замедлилось. Яркий свет…
Что-то мягкое, струящееся вокруг. Что-то сияющее. Нежное и скользящее, как шелк, такое же прохладное… И ничего больше нет!
Всё-таки есть. Его губы на её губах. Мягкое и ласковое прикосновение, уверенное, но без настойчивости — она ведь не сопротивляется. Она с ним, подаётся навстречу, чутко отзывается, лакомится этим поцелуем, пьет его, наслаждаясь, трогает лицо Найрина, его волосы, обнимает за шею. Они вместе, в этом сияющем и шелковом нечто…
Она не открывает глаз — знает, что это может быть только он. Для этого не нужно его видеть… Его прикосновения теперь ниже, на её шее, он прикасается легко-легко, гладит, целует, его язык что-то рисует на её шее, и хочется смеяться — оттого, что ей так хорошо. Крючки камзола осыпаются один за другим, он распахивается, падает вниз лиф платья, полушарие груди накрывает мужская ладонь. И Челле тоже хочется трогать Найрина, ощущать пальцами его кожу, курчавые волосы на груди, коснуться его языком… и это нужно и правильно. На ней уже нет никакой одежды, и на нём тоже, и она тем более не открывает глаз. Ей очень любопытно, но не хочется отвлекать его своим любопытством… ей хорошо. Ей очень хорошо!
Его жесткие бёдра прижались, она чувствует их жесткость, прикосновение волос, которые их покрывают, и ещё что-то твёрдое, которое оказалось между её ног… ей хочется извиваться, стонать, мурчать, как кошка, и она точно знает, чего хочется ему… пожалуйста, скорее, сколько можно… она вся внутри из того же гладкого, скользкого шёлка, она ждёт, ей надо, чтобы он вошёл и не покидал её как можно дольше, она сосуд, который не желает больше быть пустым…
Вот, наконец-то. И хорошо, что это длится, длится, длится… и что-то происходит, пронзительное и приятное, она не может сдержаться, выгибается и кричит, и ей вторит его стон, похожий на хриплый вздох…