— Вы считаете, что это сильно обрадует Мортага? — теперь губы старого лорда тронула слабая усмешка. — Если правитель графства получит возможности, позволяющие пренебрегать, к примеру, волей своего короля?
— Это неточно, — Юна понимающе улыбнулась.
— Тогда не надо упоминать об этом.
— И ещё некоторые планы князя внушают мне тревогу, — добавила Юна.
Она налила себе ещё чаю — потому что в горле успело пересохнуть, — и принялась пересказывать то, что Челла узнала от Алливена. Лорд Фурати и теперь слушал крайне внимательно.
— Это противоречит нашим договорам с Мукарраном, — заметил он в конце концов. — Вы думаете?..
— Смотря как это подать. Что предложить, — вздохнула Юна. — Разыграть руку Челлы на турнире, сослаться на волю Гемм — и нам придётся хотя бы принять такого жениха. Недовольство народа опасно, у вас нет силы, чтобы с ним справиться. Кандрийцы могут брать и удерживать замки, но до многих деревень даже не доберутся. Горы опасны для тех, кто родился у моря. Почитание владетелей — главная сила здесь, она и сделает Дьямон кандрийским. Но пока Челла не замужем по-настоящему, этого не произойдёт.
Фурати только скупо кивнул. Он прекрасно всё понимал…
Глава 42
Кантор Вуари решил не откладывать объяснения в долгий ящик. Он вообще не любил что-либо откладывать. К тому же поручил кое-кому понаблюдать за Астой и докладом остался доволен. Тихая, скромная, хозяйственная, имеет служанку, работой не загружена, иногда лишь выполняет какие-то поручения бай-тани. Поручения касаются кухни, Аста искусная повариха — так это вовсе подарок! Чёрную работу не делает, имеет помощников и любые продукты из кладовой — это говорит о положении. Всегда ровна, приветлива. С мужчинами дел не имеет — хорошо…
Она вырастила детей Сайгура — отлично, умеет обращаться с детьми. Завести детей в планы Кантора входило. Мальчишки, дети Сайгура, её нередко навещают. Младшего всякий раз сопровождает мужчина, его воспитатель, но этого воспитателя явно интересует другая девица, молоденькая дьямонка из свиты младшей тани. Впрочем, уже не младшей, а владетельной тани. А может, и не владетельной пока. Кто бы разобрался в их путанице? Но явно старый друг попал в передрягу, из которой хорошо бы бежать, но Сайгур ведь не побежит? Значит, попал.
Всего лишь женился и с женой не спит, казалось бы — его дело, но не тут и не в этих обстоятельствах. Но не о том речь. Сейчас — о женщине. Об Асте. Кантора Вуари по зрелому размышлению в ней устраивало всё.
Поколебавшись, хвост решил просить содействия тани Юны — в качестве ответной услуги. Он-то сиятельной тани услуживал с готовностью. Письма возить, для чужих глаз не предназначенные — сколько угодно. Иную редкость, что тани хочется, колдовские амулеты в том числе — пожалуйста, а их бывает непросто добывать где-нибудь в Загорье! Драгоценное приданое маленькой дочки увезти в Кандрию, в дальний монастырь и сдать на руки настоятельнице — это тоже к нему. Как-то повелось у кандрийской знати, что в каждой семье найдется своя тётушка или кузина, которая заправляет монастырём. Были и дядюшки, но маленькая Иллимена дожидалась мать в уединённом женском монастыре. А приставь Кантору нож к горлу, чтобы выдал эту тайну — не выдаст, умрёт на месте. Заклятье такое. Знал на что шёл и что за это получил. Зато и тани Юна ему многое позволяет в непростой торговле. И точно знает, что звон своих монет он слышит не так и редко…
Юна на просьбу Хвоста сразу согласилась.
— Хорошая идея, — заявила она. — Асте давно пора быть хозяйкой в доме и растить своих детей. Плохо, что будешь оставлять её надолго.
— У меня уже есть дом и земля, тани. Я собираюсь осесть и прекратить эти разъезды. Уже немолод. Скот разведу всякий. Работников возьму.
— Да неужели? — удивилась Юна. — Немолод, ты? Оседлая жизнь?!
— Я устал, тани. Раны на теле давно перестал считать. У меня уже всё есть. Графом, правда, не стану, это ясно, — пошутил он. — Мне хозяйка нужна. И любимая.
— Я поговорю с Астой сегодня же, — пообещала Юна. — Или хочешь, чтобы мы сделали это вместе?
Он захотел вместе. Юна послала девушку — предупредить госпожу Асту, что её сейчас навестят бай-тани и господин купец по важному делу. Нехорошо врываться внезапно, можно застать женщину неприбранной, да и мало ли какие ещё бывают неловкости.
Неловкость случилась — у Асты в гостях как раз сидели мальчики и Клай Вин, и угощались нежными сладкими булочками, приготовленными накануне. Пришлось отправлять их прочь и спешно наводить порядок, одеваться в нарядное, прихорашиваться. Что за купец решил прийти в гости, было понятно. Но то, что он явится с леди Юной — уже серьезно, и повод для волнующих и тревожных подозрений. Почему волнующих — ну конечно, мужское внимание женщине лестно. Почему тревожных — да потому что зачем оно Асте, его внимание? Он странный, некрасивый, непонятно кто, а главное нездешний, то есть с мальчиками придется прощаться, а это немыслимо ведь! А главная причина — он не Сайгур! И как же быть?..
Пришёл бы он сам, этот купец — Аста и не суетилась бы. Сама бы объяснила, что нет, не получится. А может, и выслушала бы со всем вниманием, но… Всё равно ведь — нет! От Сайгура, от мальчиков? А обещание гадалки? Нет-нет…
Вот именно — обещание гадалки. А значит, и нечего в сторону смотреть! Не выйдет ничего с тем купцом…
Пришли леди-тани и купец вдвоем, то есть леди со свитой, конечно, но тех оставили за дверью. Аста встретила их красивая, свежая — цветное платье, ожерелье, дорогой пояс. Была учтивой, угостила душистым взваром и булочками. Купец ей шкатулку протянул, а там — красота, ожерелье из красных камушков, а к нему шпильки с такими же камушками… жаль, лучше б кольцо…
Хотя всё равно не брать!
Она и не взяла, пробормотала что-то вежливое в знак отказа. Он только улыбнулся и положил подарок на стол. И заговорил… да, просил руки и сердца, обещал, что нужды она знать не будет и отказа ни в чём — тоже. Как же… А сапоги вон потрепанные. Может, и камни фальшивые? Пусть лучше заберёт. И смешной такой! Аста кусала губы, поглядывая. Рубашка, дублет кандрийский, штаны широкие мукарранские, сапоги непонятные. Лицо — ничего, привыкнуть можно. Но нет ведь?..
Закончил он так:
— Не спешите решать, госпожа. Я понимаю, вам надо подумать.
Леди Юна махнула рукой, выпроваживая купца. Он учтиво поклонился, Аста поклонилась и с облегчением выдохнула. Он ушел, оставив шкатулку на столе. Непросто, оказывается, женихам отказывать.
Леди Юна уселась поудобнее, и Асте показала на скамейку:
— Сядь…
И сразу ощутилось, что хозяйка тут именно леди Юна.
— Ты растеряна, это понятно. Хотя такая растерянность естественна лишь для юной девочки, которой сообщают о помолвке, — заговорила Юна. — Аста, ты ехала сюда, зная, что скоро выйдешь замуж. Это долг лорда Сайгура — устроить тебе брак. Разве есть кто-то, кого ты любишь и хранишь ему верность?
И что сказать? Что Сайгура люблю и верность храню? Нельзя такое сказать.
— Давай откровенно, — продолжала леди. — Я понимала, что твоим замужеством придется заняться. И возможно, мне, потому что твой лорд предпримет что-то разве что случайно. Не потому, что не желает тебе добра. Просто… он не умеет, правильно? Не на Челлу же это оставлять. Я прикидывала варианты. Но поверь, эсс Вуари вариант неожиданный и лучший. Он добрый человек, он весьма богат, он даст тебе дом и достаток. Он умён, наконец, потому что непросто стать богатым, начав с горсти медяков. Он хорошо ладит со всякими людьми. Видишь, сколько достоинств? Недостатки потом сама найдёшь, жене они виднее. Мы все неидеальны.
Асте заплакать хотелось — ну как же, как сказать леди, чтобы не приставала с этим купцом? Может, он и неплох, хоть и одет абы как. И дом его с достатком хорош. Только гадалка сказала — у неё, Асты, с Сайгуром общая судьба! А если так, то ни с кем больше ничего и не выйдет! Дом с достатком может, и лучше Дьямона, потому что с ним Аста хоть знает, что делать. Но ведь и Сайгура так жаль, счастья у него теперь никакого! И Дьямон потеряет. А с ней — не потеряет. Он ведь не понял ещё, что у них судьба общая! А может, и понял, но против короля и его условий пойти не может?
Юна, конечно, её мокрые глаза разглядела, и решила, что пока довольно.
— Ну подумай, — она встала. — Познакомься с эссом Вуари лучше. Поговори с ним. Принуждать тебя никто не станет, не бойся. И знаешь ли что? Отвергнутых наложниц иногда берут обратно. Но не в законные жёны…
Аста только глаза раскрыла. Надо же, укусила-таки, змея дьямонская!
А Юна, уходя, раскрыла оставленную шкатулку, взглянула. Похвалила:
— Чудесные гранаты…
Когда она ушла, Аста, наконец, позволила себе горько расплакаться. Сидела и лила слёзы, уронив голову на руки, и потому не услышала шаги рядом. Фагунда…
Старуха кашлянула, и Аста подняла голову.
— Огорчаться? — спросила Фагунда. — Нет. Ты не плакать.
А страшная-то какая стала, косматая, морщинистая — чистая ведьма.
Аста вытерла лицо.
— И себя вылечить не можешь? — попеняла она старухе. — Худо тебе? Может, помочь чем? Что сварить?
— Помочь нет. Время нет. Ты пора. Понимать? — Фагунда протягивала Асте крошечный флакончик с пробкой, медный, весь в узорах.
Аста взяла флакончик — рука задрожала.
— А меня посватали сегодня, — сообщила она, и голос тоже задрожал.
— Замуж хотеть? — губы старухи корчились в усмешке. — Я гадать? Хотеть?
— Нет! — воскликнула Аста, — не надо мне гадать. И так понятно!
— Так. Ты делать. Со сладким мешать. С мёдом, с молоком. Сладкий взвар. Сладость понимать? Ты брать мёд.
— Поняла. Со сладким, — кивнула Аста. — Скажи, а тебе это зачем? Вот какой тебе интерес, а? Сайгуру надо. А тебе? Челла тебе плохого не делала. Живёшь как сыр в масле. Ещё и отпустят, точно говорю.
— Я иметь тут, — строго сказала Фагунда. — Тебе не понимать. Ты делать! Так?