— Челла куда-то подевалась, — сообщила Юна. — Надеюсь, это ложная тревога.
Она и себе не хотела бы признаться, что её надежда вдруг стала такой слабой.
— Вам, кстати, известно, что лорд Найрин отправился на поиски лорда Сайгура? Который уехал до рассвета и не вернулся.
Про исчезновение женщины лорд Фурати счел за благо не упоминать — всё и так понятно, на самом деле.
— Ещё и это?.. — прошептала Юна. — Я слишком многое сегодня проспала!
— К слову, что случилось сегодня ночью? Что за обряд? Если это серьезно, почему мне не сказали?
— Ах, милорд. Было бы странно беспокоить вас ночью ради такого дела. Тала проверяла, не могла ли старая рабыня навредить Дьямону, она оказалась сильной знахаркой. Но всё обошлось. Позвольте объяснить потом? — она умоляюще посмотрела на старого лорда. — Там все так путано…
— Хорошо, как вам угодно. Я должен подумать, что написать королю… Да-да, я уже объяснял ему, что претендентов на Челлу присылать не надо. И что теперь?!
— Я думаю, что Мортаг уже получил послание от князя. Почти уверена. Напишите ему про это приглашение, и только. Когда вернутся Сайгур и его брат, будем решать…
Челла не нашлась. Посол тан Умар, которому предъявили злополучное письмо, непритворно разволновался и поклялся всем на свете, что не получал приказа о похищении молодой тани, да и как можно?.. Его миссия на этот раз — всего лишь доставить князю красный цветок, подтверждающий действительность брака. Только это!
И не было поводов ему не верить.
Тала прошлась по Девичьей башне, послушала вой Урры, постояла у Ворот Гемм и огласила: молодая тани жива, в безопасности, но лишена свободы и воли. Она похищена. Каким образом? На это знахарка развела руками. Потом, в своей мастерской, она рассыпала гадальные кости и заявила, что владетель-кандриец тоже, скорее всего, жив и похищен. Нет, они не вместе. Но за обоими похищениями стоит приказ одного человека, наделенного властью. Это всё!
Старая Тала сгребла кости и горестно взглянула на бай-тани.
— Мы не уберегли нашу девочку!
— Мы вернём её, — сказала Юна. — Что ж, всё понятно.
На этот раз за гаданием наблюдал и лорд Фурати. Услышав вердикт, он недовольно скривился — для него гадания никогда не были поводом делать выводы. Да, их можно, конечно, принимать во внимание, кто спорит. Иногда…
— Я предпочёл бы дождаться новостей от лорда Найрина, а пока приказал бы ещё раз обыскать замок.
— Так и сделаем, — согласилась Юна. — Бросьте на поиски весь кандрийский гарнизон, пусть перетряхнут хоть мою спальню в том числе. По крайней мере, у вас не останется сомнений, милорд.
— Насколько мне говорит мой опыт, леди, гадания сбывались, но частенько были не слишком точны.
— Только не в данном случае. К тому же и нет речи о точности. Подробностей мы не знаем, — пояснила Юна.
Гадание было коротким, и да, не слишком детальным. Но Юна ясно видела, как легли под глазами старой Талы серые тени — Мать Гемм взяла свою плату. Они узнали достаточно, чтобы не рисковать больше лучшей знахаркой. Если бы Юна приказала…
Но она не станет приказывать. Действительно, достаточно.
— Позволь, бай? — сказала она по-мукаррански и протянула руку, предлагая знахарке подкрепиться её силой, но та свою руку отдернула.
— Я знаю, где взять, — сказала она. — А ты своё береги и прячь. И спаси нашу девочку. И не медли.
— Да, бай. Конечно.
— Мне кажется, что я увидела рабское заклятье. Почти уверена.
— На Челле? — поразилась Юна. — Не может этого быть!
— Не на Челле, конечно. На кандрийце! Его пленили и продали, и надели ошейник. Думаю, так и есть!
— Я поняла, — вздохнула Юна. — Что ж, рабы получают свободу, эти заклятья снимаются. Спасибо, что предупредила.
И она невольно вздрогнула, на миг ощутив боль — боль этого красивого и сильного мужчины, который вряд ли заслужил всё свои невзгоды. Скорее, ему не повезло. И как будто богиня зачем-то соединила их… на этот миг.
— Заберешь его себе? — Тала глянула пронзительно, морща в улыбке губы.
Как будто поняла состояние Юны. А может, и правда поняла.
— Почему спрашиваешь? — Юна спокойно встретила её взгляд.
Ну как бы спокойно. Привычка…
— Передо мной можешь не притворяться. Ты ведь хотела его, моя тани? Не лги.
— Хотела. Но не искушала ведь.
— Это понятно. Заберешь себе?
— Может быть, — Юна нахмурилась, — скорее всего. Не буду думать об этом сейчас.
— Скажу тебе. Я не видела для кандрийца близкого конца. У него будет долгая жизнь. И дерево его рода будет расти долго, пока не упрется в трон. Если только… Про трон необязательно, — она усмехнулась многозначительно. — Но все можно снова запутать. Если возьмёшься.
Юна не стала уточнять про «если». Тала не сказала — значит, и потом промолчит.
— Зачем ты тратилась, заглядывая туда?
— Случайно получилось. Почему бы не сделать тебе приятное. К тому же ещё можно все испортить. Всё равно, только спаси девочку, — она махнула рукой, прося Юну уйти, и отвернулась.
Фурати с раздражением слушал мукарранскую речь, так что Юна не стала испытывать его терпение. Покинув вместе с ним мастерскую знахарки, терпко пропахшую травами, она передала ему всё, услышанное от Талы — кроме того, самого последнего, что Фурати совсем не касалось.
— Рабство? — поразился Фурати. — Не верю. Точнее, не отрицаю, но чтобы это приказал князь? Это прямое оскорбление нашего короля! Вы понимаете, леди…
— Оскорбится ли Мортаг, зависит от объяснений, которые он получит. Рабский ошейник — не смертельно. Мне тревожно за лорда Сайгура, но за Челлу я беспокоюсь больше.
— Я всегда считал, что князь ни за что не решится рисковать её жизнью.
— Видите ли, милорд. Чтобы держать лорда Сайгура в подчинении, достаточно его связать. А потом развязать — с ним всё будет в порядке. Челлу не подчинить так просто. У неё свои возможности защищаться. В этом смысле она всё равно что фея. Сильное колдовство может сломать её, и это опасно.
Фурати покивал, что понял, и отправился давать указания подчинённым ему кандрийцам.
У Юны до возвращения Найрина было время и как следует поразмыслить, и принять решения. Она поручила представительские дела Фурати — очередные купцы, подарки, проездной сбор, чаша вина, которую лишь пригубить, и добрые пожелания, — а почему не собрать со всех всё сразу в один мешок, составляя список?! Не принято ведь. Но как же утомительны бывают традиции!
Кандрийцы из гарнизона в очередной раз обшаривали замок сверху донизу, и с купцами Фурати тоже прекрасно управился — всё-таки Рука Короля, созданный для такой работы. А Юна уже принялась собираться…
Глава 46. Собраться в дорогу
Собраться в путь — не просто сложить в тюк необходимые вещи. Да и не для тани Дьямона эта работа, с ней управятся служанки. От Юны требовалось решать и раздавать распоряжения — не стоит считать, что это просто. Насколько же легче с Мортагом! Он прямой и честный, а если начинает хитрить, то это сразу видно. Хотя сам себя он считает хитрецом! А понять дядюшку-князя чаще всего вообще невозможно. Предполагать — да, только это. А решать они будут по ходу дела.
На письмо Мортагу у Юны ушло немало времени. Попросить прямого и честного помочь, притом так, чтобы не навредил? Князь наверняка уже предупредил его недовольство, отправив послов с письмом и подарками. Что-то объяснил. Какую-то часть правды, а может, и чистую правду — даже правда по-разному выглядит, если смотреть на неё с разных сторон! Он непременно это сделал — враждовать с Кандрией ему сейчас нельзя. Юна дорого бы дала, чтобы прочитать послание князя королю, но придется обойтись. В своём письме она попросила Мортага о содействии: сделать вид, что он рассержен и готов собрать войско. Может быть, поговорить об этом на совете. И не вмешиваться. Письмо отправить голубиной почтой — на обычную нет времени, тем более надо писать аккуратно…
Отправить вместо письма лорда Фурати — было бы идеально. Но Фурати нужен здесь — нельзя бросить Дьямон на кого попало. До возвращения Челлы и её супруга будет управлять Фурати, теперь это его прямая обязанность, как представителя короля.
— Моя тани? — Таюр смотрел с участием. — Я могу помочь? Переписать?..
— Нет, не нужно. Я закончила.
— Отправить в Лир?
— Я сама. Сейчас схожу на голубятню.
— Мне жаль, что моя тани желает всё делать сама.
— Не обижайся, Таюр. Меня это успокаивает. Я знаю, что у тебя всё получилось бы лучше, — она мимолётно коснулась ладонью его щеки.
— Осмелюсь ли я так думать? — ответил раб, но щёки его тут же порозовели от удовольствия.
— Таюр, я в растерянности. Сомневаюсь, брать ли с собой детей? — она наморщила лоб, на что Таюр укоризненно покачал головой.
— Простите? Моя тани, вы говорите о детях тана-кандрийца? А зачем их брать? Это обуза, и только. Или?.. Вы считаете, что кандриец ни при каких обстоятельствах не вернется в Дьямон? Вы желаете сразу отправить сирот в семью отца?
— Сирот? — она неприятно удивилась. — Таюр, ты торопишься…
— Разумеется, моя тани. Я полагаю, что князь не замышляет убивать лорда-кандрийца. Во всяком случае сразу.
— Так-так. А что ещё, Таюр? Для чего вообще князь задумал всё это, как думаешь?
— Это очевидно, моя тани. Чтобы столкнуть его с другими претендентами на тани Челлу, доказав этим его ничтожность. Ничтожность ставленника короля Мортага, которого не одобрила Мать Гемм. Тани Челла, конечно, должна при этом присутствовать… желательно.
— Понятно, — Юна кивнула.
Она именно так и объяснила себе происходящее.
— Уверен, моя тани, что сына герцога ожидало бы то же самое, — продолжал раб. — Король удружил князю, облегчив ему это дело.
— Объясни, Таюр, — Юна приподняла бровь. — Ты считаешь, что унизить Сайгура Кана проще, чем сына герцога Каймена? Если подвергнуть его испытаниям?..
— Смотря каковы испытания, мая тани. А это уже воля князя. Вряд ли кандриец искусен в стихосложении, мукарранских танцах — я думаю, он и в кандрийских, как перестоявший бык. А благородные игры? А искусство езды? А скачки? Искусен ли он как наездник? Подозреваю также, что он невежественен. Если князь предложит сразиться на мечах — допускаю, что у него есть шансы. Хотя не уверен. Как он добился своего положения? Если отбросить благосклонность принцессы. Спас жизнь королю — это могла быть воля случая. Рискну предположить, что сын герцога искусней во всем перечисленном.