— Вот как? — Юну слова раба задели. — Знаешь, второй сын герцога Каймена довольно тщедушный молодой человек. Хотя танцевать умеет.
— А добавьте сюда и герцога, моя тани. Его негодование, с которым королю пришлось бы иметь дело. Герцог богат, немалая часть королевского войска — под его знаменами. Унижение Сайгура Кана никого не рассердит. Разве что повеселит.
— Да, пожалуй, — задумчиво согласилась Юна.
Унижение Сайгура Кана непонятным образом сердило её. И задевало. И хотелось накричать на верного Таюра и прогнать — но он всего лишь высказывал своё мнение, причём по её приказу. И всё на самом деле было понятным — почему она сердилась. Но она не должна. Тани Дьямона, вдова Суреша Эмая, не имеет прав на эту слабость — давать волю чувствам. Она и не даёт…
— Только в одном лорд-кандриец может преуспеть. Если его, как раба, захочет приобрести какая-нибудь знатная тани. Для своих нужд. Или его купят пасти коз. Да-да, я знаю, что его продали как раба… — может, Таюру следовало молчать об этом, но он не стал отказывать себе в удовольствии, и в некотором злорадстве тоже.
— Хватит! — Юна нахмурилась. — Не заговаривайся!
— Так зачем вы хотите везти в Измир его сыновей? Чтобы они посмотрели на всё это? Простите! — раб, спохватившись, тут же низко поклонился, — просто обычно вы разрешаете мне быть откровенным.
Таюр опять был прав. Зачем брать с собой мальчиков? Юне подумалось, что после всего Сайгуру будет не в радость возвращаться в Дьямон, а придется, если там останутся его дети. И для детей она не видела опасности — этого князь точно не допустит. Но наверняка князь не станет щадить Сайгура, и его далеко не взрослым сыновьям скорее всего не стоит на это смотреть.
— Хорошо. Благодарю тебя. И собирайся, ты поедешь со мной, конечно. Кстати, за что ты не любишь Сайгура Кана? — Юна по-новому взглянула на склонившегося перед ней человека.
— Что вы, моя тани, разве я осмелюсь любить или не любить его? Я был для него никем. Вот если он станет вашим рабом, я буду несчастен, потому что мы будем в одном положении, а он нравится вам больше меня!
— Да ты с ума сошёл! — воскликнула Юна изумленно. — Убирайся прочь! И займись своими делами! У тебя их много сегодня!
— Простите, моя тани, простите! — раб попятился к выходу.
Качнулась занавесь, звякнул колокольчик, заглянула служанка.
— Моя тани? Слуга лорда просит принять…
И в комнату осторожно шагнул щуплый кандриец, тот, кого Челла назначила воспитателем Рона Кана. Клай Вин. Таюр шустро выскочил прочь.
— Извольте выслушать меня, миледи, — поклонился Вин. — Я слышал, что случилось с моим лордом. И вроде никто не сомневается, хотя лорд Найрин и его отряд ещё не вернулись. И вроде вы собираетесь туда, миледи? За ним и за леди Челлой? И людей возьмете с собой немного?
— Ты всё понял верно. Можешь что-то предложить? — Юна с интересом взглянула кандрийца.
А тот вдруг перешёл на достаточно правильный, хоть и с акцентом, мукарранский.
— Светлейшая бай-тани, я в большом долгу перед лордом Сайгуром. На всё готов, чтобы ему помочь. А в Измире я жил, и знаю город, но не так, как вы, бай-тани. Вы золотые дворцы знаете, а я больше конюшни и скотные дворы. Но я буду полезен, клянусь. Не пожалеете!
— А в чем ты будешь полезен, как думаешь? Зачем мне конюшни и скотные дворы? — практично уточнила Юна.
— Так без этого всего и княжеских дворов не бывает! А у меня там и знакомцы, и должники остались! И помогут, и направят!
— Разденься до пояса, — вдруг приказала Юна. — Что тебя удивляет? И рубашку сними, дай на тебя взглянуть!
Клай Вин медлил только первые мгновения, потом он с непроницаемым лицом сбросил одежду, и выпрямился перед Юной, голый до пояса.
Она разглядывала его не спеша — значки, которые наносят на тела в воровских гильдиях, особенно в глаза не бросаются. Магией посмотреть было бы проще, но нет, своими секретами Юна не разбрасывалась. Хватит и того, что раскрылась перед Найрином.
Всё-таки заметила, под кудрявой тёмной порослью на груди — не просто шрам. А вот и ещё один и ещё. Ого!
— Ты конокрад, — сказала она. — Причём преуспел, как я вижу.
— Не стыжусь этого, бай-тани. Попал в шайку рабом, меня купили. Либо умирать было, либо лошадей воровать. Я решил воровать.
— Ты получил три значка — значит, хорошо воровал и не попался. После третьего значка таких рабов отпускают. Тебя отпустили, или сбежал?
— Мог ли я думать, светлейшая бай-тани, что вам такие вещи известны? — не удержался Вин.
— На моём месте чего только не узнаешь! — усмехнулась Юна. — Так ты сбежал?
— Нет! Полюбовно договорился! И расстались хорошо. Клянусь, бай-тани. Я с лошадьми всё могу! И без всякого колдовства!
— Хорошо. Ты мне, вижу, подходишь! — Юна довольно кивнула. — А метки надо свести.
— Так они не сводятся! Магией закреплены! — растерянно возразил лошадник. — Нельзя, я узнавал!
— Не так узнавал. Наверное, Тале это не трудно. Но тебе будет больно, потерпишь. А то ведь, с одной меткой поймают — просто вешают, а с тремя — на площади четвертуют? Вдруг кто увидит, мне с моими людьми таких случайностей не надо.
— Я кому не надо не попадался, а кто попало в этом не разбирается! — Клай широко улыбнулся! — Но благодарю вас, бай-тани! Носить эти знаки мне ни к чему, понимаю. Позвольте вас о милости попросить? Хотя не заслужил пока, но заслужу, Пламенем клянусь!
— Говори, слушаю, — удивлённо позволила Юна.
— Я люблю девушку. Позвольте нам пожениться сегодня! Обвенчаемся в Храме у Пламени. А потом, как случай будет — и у Ворот Матери принесём клятвы. Она здешняя, ей надо, должно быть, и у Ворот… Не хочу её оставлять. Она в Измире тоже бывала, будет вам полезной…
— Ты о Фай говоришь, внучке Сару? — догадалась Юна. — А сама она точно хочет за тебя замуж?
Пристально посмотрела на Клая — он взгляд хозяйки встретил уверенно, не дрогнув.
— Мы так решили, моя бай-тани. Фай обещала мне руку.
— Хорошо, обвенчаетесь сегодня, — Юна кивнула. — Возьму её служанкой. Она не вполне поправилась, так что ей твои супружеские притязания пока ни к чему. Но тебе будет и не до того, тебе всю ночь значки сводить. Сейчас распоряжусь.
— Я со священником уже договорился, моя бай-тани, — Вин широко улыбнулся, сияя глазами. — Осталось её за руку взять и в Храм отвести. Благодарю вас, я вечный ваш должник! — он прижал к груди руку в ритуальном жесте.
Юна удивлённо моргнула, и неожиданно рассмеялась.
— Ты шикарный пройдоха, Клай Вин! Тебя, если не иметь верным слугой, лучше убить!
— Я ваш верный слуга, миледи! — Клай заговорил на побережном.
И продолжал улыбаться.
— Я прикажу одеть Фай к венчанию, и спущусь благословить! И дам за ней приданое. Иди, поторопись, — она сделала знак, отпуская его.
Вот так всегда, в последний момент появляются неожиданные дела. И что сейчас совсем некстати, так это свадьба. Да и возиться с воровскими метками Клая сегодня — некстати. Но нужно. А свадьба двух влюблённых — это радостный знак, что всё получится…
Найрин с отрядом вернулся на закате. Он ничего не добился, но был готов продолжать немедленно — перетрясти окрестные горы в поисках разбойников. Он не верил, что Сайгур погиб — пленив графа, логично требовать выкуп! Таким дорогим пленникам стараются сохранить жизнь. Ну, как правило…
Он был потрясён, узнав остальное.
Челла? Они осмелились похитить его Челлу?!
Ах да, не разбойники. Мукарранский князь, оказывается, намного хуже всех разбойников сразу.
Рабский ошейник на Сайгуре? Найрин вскипел от гнева, но не слишком удивился. Ошейник на пленнике обещает послушание, хотя находятся такие, что сбегают и в ошейниках.
Похищение Челлы. Проклятье! Но неудивительно. Он ведь сам её предупреждал. Объяснял, зачем её могут похитить! Строил догадки и хотел бы ошибаться!
То, что за всем стоит мукарранский князь, а Юна в этом не сомневалась, делала их проблему размером с гору! Фурати подробно изложил Найрину положение вещей. И всё было тревожно и сложно.
И какой выход? Скорее отправляться туда, куда увезли Сайгура и Челлу — это не обсуждается. Там, на месте, станет понятно, что можно сделать. Но не идти же войной на князя…
— Конечно, лорд Найрин, — согласилась Юна. — И какая война, что вы? Мы приглашены в гости.
Оказывается, последние слова Найрин пробормотал вслух.
— Я соберу всё, что у нас есть для выкупа. И могу ли попросить вас об одолжении? Точнее, о займе?..
— Деньги для выкупа не нужны. Князя могут заинтересовать только редкие драгоценности. Я приберегла кое-что.
— Я буду в долгу и возмещу стоимость! — вскинулся Найрин.
— Не будете, — покачала головой Юна. — Не надо пустых расчётов. Да и мы пока ничего не знаем. Выкупа золотом за Сайгура князь точно не потребует. Он поставит какие-то другие условия.
Найрин твердо посмотрел на неё.
— Я готов на всё, чтобы освободить брата. И я умру ради Челлы, леди Юна, поверьте мне! Даже не задумаюсь. Вы считаете, она действительно в безопасности?
— Оставим смерть на крайний случай, — мягко улыбнулась Юна, — Помните, нас действительно пригласили в гости. На подходе праздник, Осивур. Примерно то же самое, что Осенний праздник в Кандрии. В это время часто празднуют свадьбы, считается, что Мать благословляет. К тому же мне и так следовало наведаться в Измир.
— В гости… — Найрин ощутимо скрипнул зубами.
— Именно, в гости, к моему дяде, князю Мукаррана. И я пока не знаю, что нам предстоит.
— Леди Юна, вы племянница всех монархов на свете? — он не удержался.
— Нет, к сожалению, — Юна грустно усмехнулась. — А жаль, это было бы удобно. Мой отец, если по-кандрийски, двоюродный кузен князя, но у них были сложные отношения. Так вот, лорд Найрин, мы уезжаем завтра на рассвете. Вас уже собрали в дорогу, так что просто отдохните как следует.