Проклятье…
Это она?..
Это морок?..
Это… что?
Вдруг стало тихо — по мановению чьей-то руки музыканты прекратили шуметь.
— Пришел, граф Дьямон? — это произнёс князь.
Сайгур молча поклонился.
— Разбуди её, — велел князь. — У тебя должно получиться. Ну?..
За спиной князя Сайгур разглядел вчерашнего седого колдуна и… да-да, Алливена Эрга собственной персоной. Он, бедняга, выглядел так, что хотелось его пожалеть.
— Разбуди её! Приступай! — повысил голос князь.
В голове у Сайгура теснилось много вопросов, но он задал самый насущный.
— А каким образом разбудить, ваша милость?
— Попробуй как-нибудь, — посоветовал князь, — догадайся.
И Сайгуру показалось, что князь сам в замешательстве. Происходит что-то, ему нежелательное. И плохое — для Челлы. Это ведь точно она?..
Он подошёл к кровати.
Рассматривал не спеша. На память никогда не жаловался, мелочи подмечал и запоминал надолго, а девушку, с которой спал в одной постели, не запомнить сложно. Девушка была та самая, с точностью до родинки, до особенно непослушной рыжей пряди надо лбом…
Получается, похитили их обоих. А с Челлой, значит, что-то произошло?
Шея девушки была закрыта накидкой. Не может такого быть, но… Он отодвинул накидку — никаких ошейников. Слава Пламени…
Это было бы совсем странно, конечно, но кто их разберёт, этих мукарранцев.
Провел ладонью по её щеке — Челла вздохнула и улыбнулась. И продолжала спать. Спокойно дышала — грудь мерно вздымалась. То, что улыбнулась — успех?.. Просыпается?..
— Миледи! — позвал он, и опять погладил по щеке. — Просыпайтесь, миледи!
Теперь она и не пошевелилась. Дышала, была живой и тёплой — и то хорошо.
— Что с ней? Как давно она спит? — спросил он громко. — Что это за сон такой?
— Тебе не позволяли задавать вопросы, — отозвался князь. — Буди!
Колдун за спиной князя что-то сказал. И князь распорядился:
— Поцелуй её!
Сайгур нагнулся к Челле, поцеловал её в щёку — под взглядами князя и остальных.
Конечно, ничего не изменилось — она спала. И вкус его губы ощутили тот же, что и раньше — если это, конечно, было важно. Она…
— Разве так целуют своих женщин? — насмешливо прокомментировал князь. — У вас, у кандрийцев, рыбья кровь, похоже. И как только детей заводите?
— Так мы своих женщин напоказ не целуем, ваша милость, — тут же отозвался Сайгур. — Напоказ только шуты кривляются. И штаны мы развязываем без приказа…
Все затихли, а князь резко рассмеялся.
— Заметно, что ты так и не собрался штаны развязать, граф Дьямон.
Колдун за спиной князя опять что-то сказал.
— Понятно. Ты не можешь, граф Дьямон, — князь махнул рукой. — Уведите…
— Постойте, ваша милость! — Сайгур оттолкнул стражника, который уже было взял его за локоть. — Что вы хотите от нас? От меня и от моей жены? И что вы с ней сделали?! Зачем вот это всё?!
Стражник наградил Сайгура увесистым пинком, к нему на помощь уже сунулся другой, но князь что-то кратко сказал, и стражники остановились.
— Ты действительно… непочтительный человек, граф Дьямон, — заметил князь, укоризненно хмурясь. — Но я отвечу. С Челлой Эмай всё в порядке. Я всего лишь, как добрый старший родственник, хочу выдать её замуж. Раз уж мой друг король Мортаг в этом деле не преуспел. Ты тоже получишь своё. Но я ещё не решил. Видишь ли, ты купленный раб, мои договорённости с Мортагом тебя уже не касаются. Он согласится, поверь.
— Что от меня требуется? — задал Сайгур тот же вопрос. — Подозреваю, что не выкуп. Что?
— Не жди от меня быстрых решений, они тебе не понравятся.
— Это всё известно моему брату Найрину Кану? И Юне? Леди Юне из Дьямона? Она знает, где Челла?
— Знают, кому следует. Уходи! — На этот раз взмах княжеской руки был, как поставленная точка, и несколько стражников окружили Сайгура, заслонив от него князя и остальных.
Подумалось: то, что ему, «непочтительному», отвечали, скорее всего уже великая милость. Ну-ну, посмотрим…
Сайгура отвели обратно в каморку с решеткой, и, кажется, забыли о нём на два дня. Кормили — хуже, чем поначалу, но сносно. Ему в былые годы приходилось питаться и проще, чем лепешками и кашей, которая иногда даже пахла мясом. И воды, свежей, давали вдоволь. Он видел лишь стражников, которые, похоже, были глухими и немыми, и не ходили поодиночке. Больше — никого, даже не пробегал никто мимо, только голоса доносились. Кричи, стучи, хоть пляши — никого…
Было о чём подумать. О Челле и Юне, о короле, которого, кажется, угостят какой-то искусной ложью, о брате Найрине, который, скорее всего, теперь бросится ему на помощь. Но куда и как, и, главное, чтобы ему самому уцелеть! И Юна — что она знает?..
Подумать, да. И ещё спать. Тем более что других занятий и не было.
Глава 48. Победа и награда
На третий день ему принесли другую одежду — чтобы явиться перед князем. А потом семеро вооружённых стражников повели куда-то. К семерым пешим пристроилась конная стража — кажется, возможности графа Дьямона сильно переоценивали. Конечно, всё бывает, и если ты сильно умный и ловкий, и ещё удачливый, то справишься с толпой дураков, но тут — не тот случай. Стража у князя была толковая и обученная, позавидовать можно, а удача что-то не спешила улыбнуться.
Князь дожидался на обширной зеленой лужайке — восседал в низком, покрытом ковром кресле. Народу на лужайке собралось немало — вокруг княжеского кресла на коврах и подушках расположились нарядные мужчины и дамы, ещё больше стояли вокруг или распределились небольшими группами по лужайке. Сайгур быстро огляделся — искал знакомые лица, а больше всех Челлу, но её как раз не было, а вот другие «знакомые лица» — нашлись. И старший Эрг в окружении, должно быть, своего семейства, и молодой Эрг — прямо рядом с князем, и колдун — тоже рядом, и ещё кто-то смутно знакомый — понять бы, откуда, ещё в лагере и Мортага, что ли, встречались? Рядом с креслом, как раз у левого колена князя, стоял низкий стол, весь резной, со столешницей в белую и чёрную клетку, на ней фигуры из полупрозрачного камня, зеленого и жёлтого. У противоположной стороны стола сидящий на коврике пожилой мужчина не спеша передвинул одну из фигур. Сайгур знал, что это за игра, у отца-барона в замке тоже были шахматы, деревянные. Сайгур в них не играл, потом немного научился уже при дворе Мортага…
И Фунир был тут, стоял, нарядный, весь в дорогих камнях — на шлеме, на оплечье и поясе, его легкий боевой доспех сверкал серебром и позолотой. Князь, помнился, пожелал, чтобы они сразились, вот наверняка сегодня представление и случится…
— Ваша милость, — Сайгур поклонился.
Опять не слишком почтительно, однако князь оторвался от созерцания шахматной доски и повернулся.
— Это ты, граф. Отлично. Будете драться сегодня. Одевайся! — он показал пальцем на сложенный тут же, на ковре, доспех, добротный, но без всякой позолоты, наручи и наколенники и вовсе были из кожи и явно уже бывавшие в деле. Там же лежал простой меч, на вид хороший и в меру тяжелый.
Сайгур и сам предпочитал легкую и упругую кожу, и терпеть не мог богато украшенный доспех — это только судьбу смешить! Те же стражники помогли ему всё надеть и приладить.
— Нравится, граф? — спросил князь.
— Да, ваша милость. Благодарю.
— Тогда подойдите. Оба! — он обращался к Сайгуру и Фуниру.
И показал им маленькую шкатулку, потряс — внутри что-то гремело.
— Победитель возьмёт себе это! — он бросил шкатулку себе под ноги.
Сайгура даже не интересовало, что могло лежать в шкатулке. Победить Фунира — ему этого хватит, а приз может, и не дадут.
Седой колдун подошёл и помахал руками перед обоими, что-то сказал.
— Колдовских боевых амулетов на вас нет, Урамон подтвердил, — пояснил князь. — Надеюсь, ты, граф, не подозревал своего соперника в нечестности?
— Что вы, ваша милость. С чего бы. Уверен, тан Фунир — сама честь.
И говорил вроде почтительно, но Фунир отчего-то побледнел и стиснул зубы.
Князь кивнул, улыбаясь — ему это всё нравилось.
Их поставили на некотором расстоянии от княжеского кресла, и стража выстроилась, но так, чтобы не заслонять.
— Деритесь! — князь махнул рукой…
Они медленно сблизились, покружили, примеряясь, Фунир ударил первый, Сайгур отбил — сталь зазвенела. Ещё удар, ещё, ещё…
Оба были хорошими мечниками, примерно равными по возможностям. Знание привычек и слабых мест друг друга могло бы помочь сейчас, но нет так нет. Удар, удар, удар… отбиты все…
— Знаешь, почему я надел на тебя ошейник, ты, кандрийский ублюдок? — вдруг выдохнул Фунир, улыбаясь издевательски и радостно. — Дорогой ошейник. В нём ты не можешь жениться по закону! Никогда!
— Ты не в себе, я женат, — бросил Сайгур, и сделал выпад, чуть не задев плечо соперника.
Действительно, какого демона им сейчас рассуждать про «жениться»?
Фунир ударил, Сайгур увернулся и ответил выпадом… Они будут кружить так, пока кто-то первый устанет и ошибётся…
— Ты не понял, за что мы дерёмся, ты, помёт шакала? За Юну. Я убью тебя и заберу её! — выпад, отбито, удар, отбить с колена, выпад!
Фунир отвлекал Сайгура, и это был верный ход. Отвлечь, разозлить, ударить! Только так и надо сейчас… Удар — меч Фунира рассек кожу доспеха, задев Сайгуру плечо…
Князь смотрел не отрываясь, подался вперед, упершись руками в колени. Смотрели всё, даже дамы, рассевшиеся на ковре. Мужчины переглядывались, обменивались замечаниями.
— Дурачок ты мукарранский, Юна причём? — выдохнул Сайгур, и рубанул, на этот раз задев край золочёного нагрудника. — С горы рухнул? Гор у вас много!
Удар, удар, удар… Удар! Должен же Фунир пропустить какой-нибудь?
— Только слепой не видел, как ты на Юну облизывался! Не получишь! — прохрипел Фунир.
Нелепое обвинение отчего-то Сайгура задело. Задело вот так, без смысла, и ярость поднялась в душе волной, сметая и заливая, в глазах потемнело и кровь застучала в висках. Может быть, болтовнёй Фунир подбадривал себя. Всё неважно — это случилось, Сайгура охватило боевое безумие, что бывало редко, но страшно…