— Я женат, — он показал на брачный браслет, на который так никто и не позарился. — У меня одна женщина.
Что ж, это правда с некоторых пор. И браслет сгодился.
— Да-а? — на лице Турун отразилось самое большое изумление из когда-либо виденных Сайгуром.
Она помолчала, потом вздохнула, уселась удобнее и заговорила опять.
— Ты слушать. Бай-тани Сафу, — она показала в ту сторону, куда отбыла родственница князя. — Ушла. Потом приходить. Я знать граф. Граф это большой тан. Так?
— Именно так, — заинтересовался Сайгур.
— Ты плен у князь. Не просто раб. Князь смотрит. Князь помнить тебя. Так?
— Так и есть. И что?
— Отсюда уйти нет. Стража. Служат отец, братья. Тебе помочь — казнить всех. Никого не купить. Амулеты, стены, замки! Отсюда бежать нет.
Она говорила примерно как Фагунда, но спасибо, что говорила, и её можно было понимать.
— Госпожа взять в дом, — она понизила голос. — Её дом такой стража нет. Таких стен нет. Амулеты есть, бежать трудно. Но…
— Я тебя понял, — кивнул Сайгур. — Спасибо, Турун, запомню.
Ему сейчас показали на пусть неприятный, но реальный вариант побега. Наверное, отсюда, из этой тюрьмы — нельзя, а от «сиятельности» — получится. Хотя насчет приятности — кому-то, может, и понравилось бы, но Сайгуру пока и думать не хотелось, чтобы поладить с такой вот «тётушкой».
— Ты бежать — приходить мне. Синяя улица. Дом-часы. Меня тихо-тихо звать. Я помогать.
— Спасибо, — он искренне поблагодарил.
Сбежать он попробует непременно, это и к гадалке не ходи.
Добавил, подумав:
— Скорее всего, князь не позволит отпускать меня к этим дамам. Если даже тебе ясно, что так можно сбежать.
— Князь не знать! — девушка усмехнулась. — Князь закрыть глаза! Нельзя, обычай! Князь не знать и не мешать. Князю не говорить. Не позволить — значит, другой служба, отсюда забрать!
Сайгур только головой покачал, переваривая услышанное. Понимать было трудно. Глупость ведь всё несусветная!
— Князю нельзя говорить про то, как резвятся его тётушки? — с сомнением уточнил он. — Как я ещё с ума не сошел от ваших обычаев?
А Турун засмеялась.
— Нельзя князь знать! Три года вдова — можно брать раб! Хозяин, господин — знать нет. Видеть нет! Ему дела нет! Нельзя! — она прикрыла глаза рукой. — Обычай! Ты не хотеть — просить другую службу.
Тем временем явились стражники, один перекинулся словами с Турун и принялся отмыкать решетку.
Сайгуру бросили ещё одно одеяло, зато собрали на доску еду, намереваясь унести, но Турун подскочила и схватила с доски кувшин с водой и кусок пирога, вернула на стол, что-то сердито сказала. Повернулась к Сайгуру:
— Ты. Граф. Легко лететь!
Кажется, это было пожелание удачи. Сайгур махнул ей рукой и вернулся на нары, лег ничком. Хорошо бы больше никто не приходил, дали бы хоть подумать спокойно.
Поверил ли он Турун полностью? Нет, конечно. Он не так доверчив. Но узнал кое-что. Здесь, конкретно в этой тюрьме — свой набор неприятностей, то есть их не придумали специально для Сайгра Кана, да и зачем? То, что есть, вполне годилось. Хочется другие неприятности — надо просить другую службу. Собственно, князь сегодня её предлагал. Он играет с ним, как кот с мышем. Чтобы ему просто так позволили уйти развлекать сбрендившую княжескую тётку — почему-то иначе о ней подумать не получалось, — он не мог поверить. Да еще туда, где нет охраны! Князь желает потоптаться, сломать — ну посмотрим…
Фейская тропа внезапно закончилась в густом кустарнике, так что последняя пара десятков шагов далась непросто. К счастью, у Найрина Кана с третьей попытки получилось одно полузабытое заклинание, и кусты принялись уклоняться и отползать, пропуская. Ещё немного — и всадники выехали на наезженную дорогу.
Всадников было девять, и они проделали немалый, казалось бы, путь из Дьямона — но его изрядно сократили тайные фейские тропы. У них было совсем мало поклажи, и никаких повозок, и не было ни кареты, ни приличного сопровождения, которое полагалось по статусу знатной даме. И дама, и её молоденькая рыжеволосая служанка несколько нелегких дней провели в седлах — как и их спутники, и ночевали на войлочных подстилках в наскоро построенных шалашах или даже без них. Они торопились, и вот путь был практически окончен.
— Браво, лорд Найрин! Спасибо, — поблагодарила Юна, отряхивая какие-то колючки с дорожной юбки, неприветливые кустики успели её зацепить. — Смотрю, вы всё лучше осваиваетесь со своей магией.
— Стараюсь, леди Юна. Должен сказать, это очень приятно, — признался Найрин, довольно улыбаясь.
Маленький успех — всё равно успех.
— Ещё бы! И для вас это только начало. Смотрите, а вон уже виден Измир! — остановив лошадь на середине дороги, она показала вперед.
Дорога в этом месте пошла под уклон, и внизу, как в огромной чаше, стал виден большой город — высокие строения, множество башен, стена вокруг — какая-то ненадёжная на вид, настежь распахнутые ворота.
Найрин подъехал к Юне, остановил коне рядом нога к ноге, остальные почтительно остались позади, так же любуясь открывшимся видом.
— Не ожидал, — Найрин разглядывал город внизу, не скрывая удивления.
Да чего там — он был потрясён, и размерами, и красотой города, и даже его кажущейся беззащитностью. То, что внизу, уязвимо — он привык так считать. На Побережье — именно так.
— Позади нас есть ряд укреплений, верно? — заметил он.
— Конечно. Укрепленные замки. И есть такие укрепления, которые вы и не разглядите. Это горы, лорд Найрин.
— Я так и думал, — он с интересом оглядывался.
Юна вскинула голову, ловя лицом прохладный ветер.
— Мне хотелось попрощаться с этим местом. Буду тосковать, наверное, — она улыбнулась. — Люблю и никогда не забуду.
— Тогда, может, не стоит и покидать его? — Найрин искоса глянул на Юну. — Я всю дорогу сюда не могу отделаться от мысли, что вам опасно появляться тут, среди ваших родственников, вас выдадут насильно замуж, несмотря на волшебный пояс. Ну и другие ужасы мерещатся. А вы признаетесь, что любите и тосковать будете.
Юна коротко рассмеялась.
— Есть и другое место, которое я люблю. Там море, камни, скалы. И там моя земля. Только моя. Там я буду независима. Там вырастут мои дети. И, надеюсь, внуки тоже.
— Любите и то и другое, должны и нашим и вашим — хоть разорвись. Боюсь за вас, — пошутил Найрин, опять покосившись на неё. — В Кандрии король точно мог бы защитить вас, — добавил он серьёзно.
Теперь он был немного посвящен в её дела и считал, что опасаться есть основания.
— Разве что запереться в монастыре. Кое-кого это обрадовало бы. Иначе Мортаг защитил бы меня так же, как Сайгура защитил Дьямон, то есть никак, — она с насмешливой улыбкой взглянула на него. — Не беспокойтесь, Найрин. Мы справимся.
— Сайгур просто повел себя как балда, — вздохнул Найрин, — да простит он меня за эти слова, но я так считаю. Уехать одному…
— Он считал, что находится на своей земле. Это нормально для владетеля — чувствовать себя в безопасности на своей земле.
Найрин только хмыкнул. Возражать? Все возражения и без слов очевидны.
— Вот поэтому мне и нужно договориться, — закончила Юна, — чтобы жить в Кандрии, ничего не опасаясь хотя бы с этой стороны.
— Вы хотите получить благословение. От семьи, от князя, чтобы от вас навсегда отвязались с возможным замужеством здесь. Но если вам его не дадут?
— Я еду не просить благословение, а договариваться, — пояснила Юна, с удовольствием разглядывая что-то вдали. — покупать, может быть. Благословение. Нас с вами ждет опасное сражение, мой друг. Надеюсь, без крови, — она повернулась, посмотрела прямо ему в глаза. — Будьте осторожны, внимательны, и, умоляю, ничего не делайте сгоряча.
— Я буду обсуждать с вами каждый пустяк. Я понял, — он ответил ей немного напряжённой улыбкой, — и да будет, по воле Пламени и Гемм, с Сайгуром и Челлой все в порядке.
— Вот именно.
Они провели в разговорах уже немало времени и обсудили немало возможностей — как им предстоит поступать. Найрин уже не кипел от гнева, как поначалу. Юна убедила его, что князь не причинит вреда ни Сайгуру, ни Челле. Насколько она понимала этого своего дядюшку — не причинит, у него другие планы. Если не случится неожиданностей — точно никто не пострадает. Князь всего лишь желает распорядиться ситуацией по-своему. Вернуть потерянное влияние. Прав не имеет? Но это уже его дело. Его и короля. Как и у Юны с Найрином есть дело — добиться своего. Даже если это не совсем то, чего захотят князь и король…
Нет, не так. Придется постараться, чтобы князь хотел того же, что и Юна, и Найрин. Чтобы признал и согласился. Король в данном случае не важен — он далеко, и от здешних дел далёк…
И да будет Мать Гемм великодушна. И Ясное Пламя тоже, конечно.
Стража на воротах была, но их сразу пропустили, стоило Юне показать меленькую серебряную бляшку. До дворца проехали полгорода — на них, можно сказать, не обращали внимания. Миновали ещё одни высокие ворота и остановились у дома с узкими окнами, стены которого были затейливо выложены цветным камнем. Впрочем, многие дома вокруг были так украшены.
— Ну вот, это дом Тураи в Измире, — пояснила Юна. — Дом моей семьи. Даже не знаю, кого здесь сейчас встречу, скорее всего никого. Брат не собирался приезжать на праздник. А вот это княжеский дворец, — она показала на богатые строения рядом. — Так что наш дом можно считать частью княжеского дворца, его задним двором, — пошутила она.
Да, Осивур. Осенник. На Побережье Осенний праздник начнётся позже, а тут — уже его время. Состязания для молодёжи, гулянья — хоть и не совсем так, как принято в Кандрии. И свадьбы, когда проводят обряды у Ворот Гемм и приносят брачные клятвы. И за всем эти наблюдает Мать. Князь не зря не стал откладывать похищение Челлы.
Гостей встретила пожилая супружеская пара — домоправитель и его жена искренне радовались Юне и недоуменно поглядывали на Найрина и остальных. Кажется, их приезда ждали — оказались готовы баня и комнаты, и накормили всех роскошно. Между делом Юна успела расспросить домоправителей и узнать последние новости, и пригласила Найрина заглянуть к ней, прихватив с собой Клая Вина.