— И?
Хайндл рассказал о том, как он прошмыгнул мимо него с рассказом о мифическом мистере Смите.
— Опишите ее! — В голосе коронера появилось оживление. Газетчики также воодушевились, почуяв приближение нового поворота и прислушиваясь к каждому слову. Полицейские, присматривавшие за публикой в задней части зала, вытянули шеи и повернули головы так, чтобы было лучше слышно. Бирбауэр взглянул на них, и на его лице появилось разочарование — он не нашел того, кого искал.
Описание старшего официанта показывало, что за пятнадцать лет службы в «Бомонде» он не перестал обращать внимания на красавиц. Ручки корреспондентов дамских изданий пришли в движение — наконец-то началась часть истории как раз для них.
— Вы видели, как она вошла? — спросил коронер.
Официант кивнул.
— В этом не было ничего примечательного?
Хайндл, кажется, воспринял это, как намек на нерадивость.
— Не вполне, — ответил он, снова бросив взгляд на управляющего. — Но два других старших официанта взяли выходной, и у меня было в три раза больше работы, чем обычно.
— Значит, вы не видели, как те двое вошли в ресторан?
— Нет. Когда я впервые заметил их, они были уже у четвертого стола от входа. Было еще рано, и посетителям показывали столики в центре зала.
— На этом все. Спасибо.
Коронер снова уткнулся в свои записи. Хайндл нервно сошел с места и пошел по проходу. От группы репортеров отделилось несколько человек — они устремились за ним. Его беспокойство переросло в настоящий испуг, когда один из детективов схватил его за руку и вывел из комнаты, прежде чем у газетчиков появилась возможность наброситься на него.
Двое служащих, обязанности которых заключались в том, чтобы стоять у входа в ресторан и принимать шляпы и пальто посетителей, добавили в загадку свои пять центов. Они не видели, как странная пара вошла в фойе. Оба были загружены работой, вешая пальто и шляпы в шкаф. Отельный клерк заявил, что бородач не был зарегистрирован как постоялец, и он никогда прежде не видел его.
Ажиотаж начался, когда очередь давать показания подошла к управляющему Карлу. Столики бронировались через него. Он должен был знать что-нибудь о странной паре. Но Карл был враждебно настроен и выказывал это всем своим видом, манерами и словами. По всей видимости, полиция ужасно надоедала ему, а его ресторан пришел в упадок.
— Сколько времени вы управляете «Бомондом»? — бесцеремонно спросил коронер Бирбауэр, показывая своими манерами, что он не шутит. Очевидно, у него уже был опыт общения с сердитым управляющим.
— Девять лет, — резко ответил Карл.
— Знаете ли вы что-либо о мужчине и женщине, посетивших ресторан прошлым вечером?
— Нет.
— Но их столик был забронирован через вас, разве не так?
— Да, это так.
— Но как?
— Письмом.
Розовые щеки коронера совсем уж покраснели.
— Покажите мне письмо и полностью отвечайте на вопросы! — рявкнул он.
Управляющий ответил ему насмешливой улыбкой и передал папирусную записку. Коронер выхватил ее, помпезно прочистил горло и зачитал присяжным:
К записке присовокупляются пятьдесят долларов. Хватит ли этого, чтобы забронировать столик? Пятнадцатый от входа, он же — четвертый от восточной стены. За час до наступления темноты. Сервировать на две персоны. Я хочу, чтобы была подана бутылка вина, которую я отправлю.
Коронер не пытался успокоить громкое перешептывание удивленных слушателей. Он даже гордился, взглянув на длинный ряд газетчиков, как если бы каждый новый поворот дела был его заслугой. Он сиял от профессиональной гордости, понимая, что теперь его имя станет известно всей стране. Он протянул письмо присяжным, и они по очереди прочли его, кивая с умным видом. А в зале продолжались разговоры. Все обсуждали то, как был забронирован столик.
— «Присовокупляются пятьдесят долларов», — повторил репортер «Таймс». — Никто не стал бы составлять такую фразу. Это слишком высокопарно!
— «До наступления темноты», это как? — восклицал репортер «Сан». — Она везде наступает в разное время, это не ориентир.
Коронер Бирбауэр прервал эти домыслы, сказав:
— Эти слова написаны на папирусе, подобии бумаги, которым пользовались в древнем Египте, — уголком глаза он уловил, что новая информация производит впечатление, — а эксперты по почерку утверждают, что письмо написано мужчиной. Также есть еще два письма; по мнению экспертов, они были написаны тем же человеком. Одно из них адресовано мне, я его зачитаю:
В ресторане «Бомонд» вы найдете мертвого человека. Будьте любезны, побыстрее приступить к расследованию, чтобы тело как можно скорее было отправлено в «Фреш-Понд» — крематорий для сжигания.
— Здесь нет подписи, как и на другом письме, — добавил коронер. — Это было доставлено прошлой ночью, в одиннадцать тридцать, мальчишкой-посыльным с бродвейской станции. Там не зарегистрировано, кто послал его. А вот второе письмо, направленное капитану полиции Макманну:
В ресторане «Бомонд» вы найдете мертвого человека. Причину смерти будет легко определить даже при поверхностном осмотре. Как можно быстрее снимите полицейскую ленту, чтобы тело могло быть отправлено в «Фреш-Понд», для кремации.
Коронер Бирбауэр сделал несколько пометок в блокноте, время от времени поглядывая на дверь и всякий раз хмурясь. Человек, которого он ждал, все не появлялся. Управляющий Карл ерзал — время шло, а на него не обращали внимания.
— Мне нужно на работу! — наконец выпалил он.
Бирбауэр нахмурился. Снова взглянул на дверь, а затем задал нетерпеливому управляющему еще один вопрос:
— Вы видели, как эта пара вошла в отель?
— Нет. Пару я вообще не видел. Только мужчину — когда старший официант обратился ко мне.
— Где вы были.
— В кофейной.
— То есть, вы не смогли бы увидеть их, когда они вошли в отель с улицы?
— Нет.
— Почему вы не уведомили старшего официанта о том, что столик забронирован?
— Я забыл. Письмо я получил рано утром. Днем я был занят важными приготовлениями, так что передал письмо помощнику. Почему он ничего не сказал старшему официанту, я не знаю.
— Где ваш помощник?
— Вчера он отправился в отпуск.
— Куда?
— Он не сказал. Это не мое дело. Подошло время его отпуска, и, окончив работу в шесть часов, он ушел.
— Вы проверяете новых официантов, чтобы убедиться, что они соответствуют уровню вашего ресторана?
— Нет. За это отвечает мой помощник.
— Как его зовут?
— Джон Норманн.
Прежде чем задать следующий вопрос, коронер сделал несколько записей в блокноте, а двое детективов поспешили прочь — работать над новой линией.
— Что вы сделали, увидев, что тот человек мертв?
— Я не понял, что он мертв. Я попросил своего друга, мистера Колтона, выяснить, что с ним случилось.
— Почему именно мистера Колтона?
— Потому что он умнее, чем все силы полиции, вместе взятые! Вот почему!
Коронер ударил судейским молотком так, что улыбки тотчас пропали с лиц зрителей.
— Разве вам не показалось странным, что вы получили письмо вместе с бутылкой старого вина? Разве не стоило заглянуть в него перед тем, как передавать помощнику?
— В этом не было ничего странного. У меня бронируют столики разные люди и не только: от светских львов до ручных обезьян, я даже организовывал банкет для вождей южнотихоокеанских островов, на их щеках были вытатуированы бабуины! Если кто-то хочет, чтобы ему было подано его собственное вино, то что ж — это не мое дело, если он платит за обслуживание.
Бирбауэр хотел было сердито возразить, но отвлекся — толпа у дверей расступилась. В глазах коронера воссиял свет — капитан полиции Макманн пробивался сквозь толпу.
— Могли ли мужчина и женщина пройти в ресторан так, чтобы их никто не заметил? — спросил Бирбауэр, хотя это был формальный вопрос, заданный только потому, что его надо было задать.
— Нет. Кто-то лжет! — ответил управляющий.
— Как это?
— Вы думаете, в отель уровня «Бомонда» могут проникнуть мошенники или карманники? — саркастично ответил управляющий. — Кто-нибудь видит всех входящих. Я плачу людям за то, чтобы они наблюдали!
— Вы владелец «Бомонда»?
— Им владеет Филипп Дж. Брэкен.
— Был ли он уведомлен о событиях прошлой ночи?
— Я всю ночь пытался связаться с его яхтой по радио. Когда он вернется, вы сможете расспросить его. Но он знает не больше моего.
— На этом все!
Карл с ворчанием удалился, разгоняя репортеров со своего пути.
— Капитан Макманн! — объявил Бирбауэр, и капитан полиции, с осознанием собственной значимости, поднялся на трибуну и принял присягу.
— Вы расследовали вчерашнее происшествие в «Бомонде»?
— Я. Принялся за работу уже через пятнадцать минут после того, как получил письмо. Оно могло быть фальшивым, но я не собирался рисковать! — капитан взглянул на газетчиков, чтобы удостовериться, что они его поняли. Затем он перевел взгляд на новое движение толпы у дверей. На его лице промелькнул триумф, а затем он словно снова надел маску официальной сдержанности. Новоприбывший держал в руке трость, а голубые линзы его очков уставились прямо на капитана. Вошедшим был Торнли Колтон.
Коронер также заметил его, и прежде чем задать вопрос, он встретился взглядом с капитаном.
— Судя по вашему опыту, можно ли классифицировать смерть человека за столиком ресторана как убийство? — прямо спросил он.
— Вне всяких сомнений! — четко и не колеблясь ответил капитан.
— Расскажите суду, что вас в этом уверило? — судя по голосу коронера, он уже знал ответ. Он обвел взглядом комнату, и его глаза остановились на седом человеке, лениво развалившемся на заднем ряду.
— Расскажу, — медленно ответил капитан, и присутствовавшие уловили в его голосе нотку злорадства. — Я знаю, что это убийство, потому что убийца уже арестован! Его зовут Джордж Нельсон, это официант, улизнувший из «Бомонда» прошлой ночью!