— Позавчера.
— О, в тот же день он пришел и к окружному прокурору. А затем покрасил волосы и занял чье-то место в вашем ресторане.
— Это он был официантом, помогавшим покойному! — в восклицании отразились и удивление, и уверенность. — Ну, конечно! Кто бы еще мог им быть? Мой помощник работает здесь всего полгода, и он не узнал бы сына хозяина, даже если бы тот не замаскировался. Филипп не появлялся здесь уже несколько лет.
— От вашего помощника все еще нет вестей? — поинтересовался Колтон.
Управляющий покачал головой.
— Ему посчастливилось уйти как раз вовремя. Полиция также хочет подопытывать его своими дурацкими вопросами.
— Да, — сухо пробормотал Колтон.
Окружной прокурор хотел было задать вопрос, но слепой не дал ему такой возможности.
— Полагаю, Макманн осмотрел квартиру, — сказал он. — Не возражаете провести меня наверх?
— Вы же не думаете, что найдете там улики против Брэкена? — по голосу управляющего было видно, что он надеется на то, что осмотр ничего не принесет.
— Я собираюсь найти кое-что, не замеченное полицией, — ответил слепой, ожидая, когда его проведут.
Окружной прокурор ничего не сказал, и выглядел совершенно измотанным. Он надеялся, что подозрения развеются, уповая на то, что управляющий Карл докажет невиновность Брэкена. Но последний наврал управляющему точно так же, как и прокурору, одинаково использовав симпатию со стороны обоих.
Открыв дверь кабинета, управляющий встретился с жадным взглядом полудюжины газетчиков. Они ожидали снаружи. Карл разогнал репортеров грозным рыком и провел своих спутников к боковому выходу из отеля. Он кивнул швейцару защищать их тыл, и они пересекли дворик отеля. Карл вставил ключ в замок, и они вошли внутрь. Закрыв за собой дверь, управляющий облегченно выдохнул.
— Они хуже пиявок, — заметил Колтон.
— Чертовы взгляды! — выпалил управляющий. — Сюда!
Они были в маленькой столовой. Колтон споткнулся о стул.
— Прошу прощения, — извинился прокурор и, взяв слепого за руку, провел его к маленькому лифту в углу за ширмой. Двери лифта закрылись, и они начали бесшумно подниматься.
Прежде чем лифт остановился, они смогли услышать голоса двоих мужчин в квартире, а когда Карл оказался внутри, то издал гневный крик. Комната была буквально перевернута. Мебель сдвинута, ящики выдвинуты, ковер сорван с пола. Посреди комнаты стоял краснолицый капитан Макманн, без пиджака, в одной рубашке, но, тем не менее, обливался потом. Из-под кровати выбирался детектив с квадратным подбородком.
Торнли Колтон шагнул из лифта.
Его тонкая трость наткнулась на перевернутый стул, и он остановился в дюйме от перевернутого стола.
— Во всяком случае, это был тщательный обыск, — заметил он, принюхиваясь к воздуху в закрытой квартире. На его тонких губах промелькнула слабая улыбка: он понял, что капитан прибыл после того, как он телефонировал ему что «собирается что-то найти».
— Здесь ничего! — заявил капитан таким тоном, будто он ставил на это всю свою жизнь, репутацию и честь. — Здесь никогда ничего не было! — прорычал он.
— Нет? — протянул Колтон. Проблемист жестом предложил всем свой портсигар, после чего взял сигарету. — Капитан, повезло, что вы привыкли не курить при исполнении. Как только я зажгу сигарету, в квартире пропадет стойкий запах египетского ладана.
— Запах? — переспросил капитан, с шумом вдыхая воздух.
— Ваш нюх не такой острый, как у меня, капитан. Острое зрение ограничивает вас.
— Откуда взялся фимиам? — нервно спросил Карл, которого беспокоило присутствие полиции.
— Убитый. Когда я коснулся его в ресторане, аромат был очень слаб. В доме ясновидящей он был намного сильнее. Прокурор, вы его чувствовали?
Чиновник кивнул.
— Это говорит о том, что он был здесь.
— Ладан встречается не так уж редко, — заявил капитан. — Многие люди сжигают его у себя дома.
— Верно, — согласился слепой. — Но я говорил о стойком запахе. Все, кто жгут его, могут подтвердить — запах не долговечен. Это всего лишь ароматный дым, от которого через несколько минут ничего не остается — ни на одежде, ни в комнате. Но здесь был стойкий запах, запах чего-то другого.
— Вы пытаетесь доказать, что тот человек был здесь до убийства? — саркастично спросил капитан.
— Нет. Он всего лишь пришел сюда перед смертью, — слепой обернулся к детективу с квадратной челюстью. — Не поставите ли стол на место? — спросил он. Его голос был резок, а на его щеках вновь проступил румянец. Сыщик поспешил выполнить приказание, даже не подумав подождать реакции капитана.
— Спасибо, — Колтон прислонил трость к стулу. Его пальцы двигались по поверхности стола. Дюйм, два дюйма. Так медленно и кропотливо он ощупал целый фут. Наблюдавшие за ним начали нервничать, ведь минута за минутой протекали без звука, без движения — если только не считать таковым медленно скользящие пальцы. Внезапно выражение лица Колтона изменилось. Внезапно его пальцы практически замерли, двигаясь так медленно, что на глаз это было совсем незаметно.
Проблемист поднял голову.
— Кое-что вы пропустили, капитан, — сказал он.
Движение Макманна стало сигналом для остальных. Они столпились вокруг стола, уставившись на место, где остановилась рука слепого. Но там ничего не было, совсем ничего — только нетронутый лак.
— Острое зрение не так уж и полезно, а?
— Так ведь здесь ничего нет! — выпалил капитан.
— Целый рассказ на чистом английском языке! Если у вас есть сильная лупа, вы сможете увидеть незаметные, почти невидимые следы стилуса. Вот слова, которые могут оказаться полезными: «Никакая человеческая рука не сможет отпереть его. Только из мертвой династии».
— Чепуха! — прорычал капитан. — Чепуха!
— Да, для того, кто не знает о способностях слепых. Но я могу читать шрифт Брайля даже через дюжину платков. Возьмите микроскоп, и вы увидите вмятины.
— Но что все это значит? Здесь не на что смотреть!
— Мне кажется, есть кое-что…
— Я должен подтвердить, — выдохнул Карл, уставившись на стол и тщетно пытаясь разобрать надпись.
— Где ванная? — спросил Колтон, подбирая трость.
— Здесь, — теперь в голосе полицейского не было сарказма. Он не мог удержать его и на выражении лица, хоть и пытался прятаться за маской. Подсознательно он чувствовал — слепой держит удар. Он знал, что его чувствительность найдет то, что пропустили его многоопытные глаза. Кое-что уже нашлось. Нет ли еще чего?
Карл взял Колтона за руку и провел к двери ванной. Капитан встал так, чтобы видеть все, что делает слепой. Очевидно, он даже не замечал присутствия окружного прокурора, ведь пока полиция не закончила свою часть работы, тот не имел отношения к делу.
Когда проблемист почувствовал плитку под ногами, он отпустил руку поводыря. Он опустился на колени у белой керамической ванны и ощупал плитки под ней. Колтон выпрямился, держа руку над головой. Казалось, что он что-то схватил, но наблюдающие ничего не видели со своего места.
— Еще одна улика, которую пропустили ваши острые глаза, — объявил слепой.
Окружной прокурор первым пошел к нему. Капитану полиции пришлось пуститься чуть не вприпрыжку, чтобы опередить его.
— Волос, — сказал Колтон. — Один волос.
Сейчас они его видели, он переливался в свете от окна. Это был длинный, завивающийся волос золотисто-русого цвета.
— Это девушки, сидевшей за соседним столиком! — удивленно воскликнул капитан.
— Верно, — Колтон небрежно опустил его на ванну. — В тени его было невозможно увидеть, но мои чуткие пальцы смогли бы нащупать его даже сквозь лист бумаги. Это одна из тех способностей слепых, в которые никто не верит, пока сам не увидит.
— Но что это значит? — охнул Карл. — Девушка была здесь?
— Улики, кажется, указывают на это, — Колтон поднялся, осторожно отряхнув колени.
— Пытаетесь сказать, что старик жил здесь, а девушка навещала его, причем персонал отеля не знал об этом? — спросил капитан.
— Как я уже говорил, старик пришел сюда, чтобы стать убитым, — слепой сунул одну руку в карман, а второй вертел трость.
— Удобный момент, чтобы забить старика до полусмерти, а потом закончить дело, разрезав его запястья, — резко заметил капитан полиции.
— Вы имеете в виду синяки на теле?
— Ясное дело.
— Для человека с воображением, да. Это ваша вина, капитан — у вас нет воображения, и это заводит вас в тупик. У вас еще меньше воображения, чем у доктора Брауна, осматривавшего тело. Причина смерти — рассеченные запястья, и, конечно, не было нужды во вскрытии, чтобы понять, что жертва была одурманена до бессознательного состояния. Все было бесшумно, ведь он принял зелье, ни о чем не подозревая, а затем убийца быстро довершил дело.
— Но кровь! Где же кровь?
Колтон слегка постучал тростью о край ванны.
— Вот, ванна. Из-за недостатка воображения вы решили, что тот синяк под левой рукой нанесен тяжелым орудием. Но он появился, когда тело было прислонено к округлому краю ванны — одной рукой его держали за плечо, а второй держали кровоточащее запястье. Поворот вентиля — и все, нет никаких улик! Просто, не так ли? Всего лишь немного воображения, и догадаться можно без всяких глаз.
Макманн набросился на своего помощника с квадратной челюстью.
— Том, сними отпечатки пальцев с вентилей! — приказал он.
Том осторожно поднял вентиль, предварительно обернув палец платком. Вынул из бумажного пакета мелкий белый порошок и раздул его. Все, кроме слепого, шагнули вперед, чтобы посмотреть. Колтон же шагнул назад, заложив руки за спину.
— Ни следа! — прорычал детектив.
— Вы забыли, что, по словам Брауна, убийца был в перчатках? — спокойно ответил Колтон.
— Тогда убитый также носил их, — заявил капитан. — Мы не бездельничали, а проверили здесь все на предмет отпечатков.
— Зрение, снова зрение! — устало вздохнул проблемист. — Конечно, здесь не на что смотреть, ведь все преступники стараются не оставить зримых улик. С помощью обычной перчатки легко победить систему Бертильона. Естественно, убитый носил перчатки. Вы что, думаете, что они упустили бы этот момент после стольких месяцев подготовки?