— Сидни Темз! Сидни Темз!
На какую-то минуту секретарь запнулся и пробормотал что-то неясное, но затем вновь стал отчетливо говорить, но теперь уже по слогам:
— Джордж Нель… Темз. Темз… Сид… о-фи-ци-ант… Темз.
Слепой наклонился поближе. Его кулаки сжались так, что вены выделились большими голубыми хребтами. Наступала кульминация его затеи. Колтон знал, что в процессе гипноза ум подобен фотопластине — на ней запечатлеваются яркие огни, но их можно затмить еще более яркими. Когда Сидни освободится от влияния старухи, то вспомнит все, о чем забыл. Слова и фразы казались мелочами, но это было то, что нужно проблемисту.
Руки Сидни медленно ощупывали лоб. На его лице проявилась та борьба, что прежде шла лишь в сознании спящего тела.
— Другой! — пробормотал Темз. — Другой! — его голос усилился, и он вложил всю силу в шепот: «Господи, другой!»
— Так сказала девушка! — резко сказал Колтон. — Так сказала девушка!
— Девушка… — Сидни Темз пытался что-то вспомнить. — Да… золотистые волосы… что-то не так… с правой рукой.
— Я знаю, Сидни, я знаю. Она порезала руку о бокал, Сидни.
— Да… — бормотание утихло. Сидни Темз все еще лежал, но теперь он набирался сил, чтобы снова заговорить. — Ворон! — выпалил он. — Она так сказала! Ворон. Перо! Ворон знает! Быстро, Рут! Перо Рамзеса. Нет времени, перо, девушка!
У Колтона опустились руки. Он вздохнул сквозь сжатые зубы.
— Сидни Темз! Сидни Темз! — он снова и снова повторял его имя, пытаясь успокоить человека на кровати. Его дыхание снова стало ровным. Колтон едва не касался секретаря собственным лицом — казалось, что он смотрит в глаза Сидни через влажную повязку на собственных глазах. Темз снова шевельнулся. Он медленно открыл глаза.
— Торн! — вяло пробормотал он. — Торн!
Колтон поднял голову.
— Поспи, Сидни, — сказал он. Его голос был очень мягок, и человек на постели закрыл глаза, словно ребенок.
Слепой встал. С его губ сорвалось: «Слава Богу!», а затем к нему вернулась усталость. Он нащупал часы в кармане. Полночь. Эта битва с гипнозом продолжалась целых два часа! Он вышел из спальни на цыпочках и спустился в библиотеку. Налил еще одну порцию бренди, на этот раз покрепче, но так и не почувствовал бодрящего огня. Нащупал пустую шахматную доску и листки бумаги на ней. Перевернул их и провел пальцами по изнаночной стороне. Это были записи Креветки о словах, сказанных вороном.
Весь день и вечер ворон не повторял ничего, кроме: «Пафкипси! Пафкипси! Джордж Нельсон! Официант! Двадцать семь лет!» Больше не было ни слова, ни даже слога. Странно, что у ворона такой маленький словарный запас. Почему годами живя со старухой, он не научился другим словам? Через этого ли ворона говорила немая гадалка?
Колтон сунул руку в нагрудный карман. Нащупал грубую, сложенную бумагу. «Никакая человеческая рука не сможет отпереть его. Только из мертвой династии» — именно это написал старик, ожидавший смерти. Это было…
Раздался телефонный звонок. Это прогнало все мысли. Одним рывком проблемист подтянул аппарат к себе и снял трубку.
— Алло! — отозвался он.
Вот, чего он ждал! Небольшое доказательство того, что он вынудил кого-то что-то сделать!
Голос на том конце провода прохрипел:
— Алло, мистер Колтон. Это Белдон из штата окружного прокурора. Мы нашли официанта! Он здесь, в двадцать седьмом участке. Поторопитесь, и сможете допросить его!
— Хорошо! — голос слепого был полон рвения и триумфа. Положив трубку, он нажал на кнопку, вызывавшую его большой черный автомобиль. Схватив трость и пальто, он побежал к выходу. Колтон захлопнул дверь и сбежал вниз с крыльца, не задерживаясь, чтобы убедиться, что дверь плотно закрылась. Автомобиль подъезжал из-за угла. Слепой пробежал по улице и запрыгнул на подножку прежде, чем испуганный Майкл успел остановить машину.
— В двадцать седьмой полицейский участок! — громко приказал Колтон. — Быстро!
Автомобиль мчался на максимальной скорости. Проблемист устроился в салоне. Машина неслась вперед. И Колтон, нервы которого успокоились, постарался успокоить и тело; он удобно устроился на подушке, стащил повязку и позволил свежему ночному ветру охладить разгоряченные глаза.
Автомобиль остановился перед участком. Колтон обратился к водителю:
— Сколько времени заняла поездка? — спросил он.
— Не более десяти минут, сэр, — с гордостью ответил водитель.
— Прекрасно! Едем назад так быстро, как только сможем!
Майкл удивился, но он достаточно хорошо знал слепого, так что не стал задавать вопросов.
— Остановись на углу перед домом! — приказал проблемист.
Они помчались назад. Колтон выскочил из машины, как только она остановилась, что-то шепнул Майклу и, прячась в тени соседних домов, побежал к крыльцу своего дома. Входная дверь была закрыта. Он бесшумно отпер ее и беззвучно прошел к библиотеке. Прислушался у двери и вошел.
Колтон услышал слабый запах египетского ладана, а также шорох в углу комнаты. Он закрыл дверь за собой и резко запер ее. Услышал неровное дыхание: злоумышленник понял, что выхода нет. Колтон шагнул к столу и включил свет. Пошарил рукой в куче шахматных фигур. Обернулся к углу, в котором, как он знал, скрывался злоумышленник.
Его рука была протянута вперед. На ладони сверкал осколок бокала с пятном крови.
— Извините, — вкрадчиво сказал он. — Вы пришли за этим?
Колтон услышал падение рухнувшего тела. Прыгнул к углу. Почувствовал в руках грубую ткань мужской одежды. Сдернул с противника фуражку и выяснил, что под ней скрывались длинные, струящиеся волосы. Проблемист знал, что это тонкие, золотистые волосы. Его бледное лицо озарилось мрачной улыбкой.
Глава XIII. Приманка — перо
Улыбка испарилась так же быстро, как и появилась. Колтон наклонился, и его сильные руки подняли девушку. Он отнес ее на кушетку в противоположной стороне комнаты. Из маленькой комнатки за библиотекой (он иногда использовал ее как спальню) проблемист принес платок, смоченный в холодной воде, и осторожно вытер ее лицо и руки, попутно нащупав пластырь на порезанном пальце девушки. Ее глаза открылись, и она безучастно взглянула на слепого. Затем испугалась.
Казалось, проблемист знал, когда открылись ее глаза. Возможно, тело в тот момент шевельнулось. Возможно, это было некое шестое чувство, дарованное ему взамен отсутствующего зрения. Когда девушка пришла в сознание, он спокойно заговорил.
— Молчите, — приказал он. — Сможете говорить, когда немного отдохнете.
— Осколок разбитого мной бокала, — промямлила она. — Вы знаете?
— Да. Мои пальцы ощутили, как липнет кровь, и я сохранил его. Я знал, что в нужный момент он поможет подтвердить вашу личность. Я — слепой, как вы знаете.
— Слепой? — Колтон мог почувствовать, как она смотрит в его слепые глаза. Сейчас на нем не было дымчатых очков, и казалось, что его глаза сверкают на фоне бледного, строгого лица.
— Не удивительно, что вы сомневаетесь, — сухо заметил он. — Несколько сотен человек в Нью-Йорке отказываются поверить в то, что я — слепой. Несколько сотен человек знают меня в лицо, и, когда они заговаривали со мной, оказывалось, что они и не подозревали, что я слеп.
— Так вы — тот человек! — в голосе златовласки больше не было нерешительности. В нем появилась твердость, вовсе не свойственная той девушке, которую секретарь Колтона описывал в ресторане накануне. — Вы — тот человек, что пытается упрятать нас в тюрьму!
— Не вас, — сурово поправил ее проблемист.
— Почему вы так быстро вернулись?
— Потому что я знал: здесь может появиться кто-то, кого мне хотелось бы увидеть.
— Вы знали…
— …что кто-то желал заполучить ворона так сильно, что готов был пойти на риск, — закончил за девушку Колтон.
— И вы притворились, что ушли, чтобы потом внезапно вернуться и подловить меня? — презрительно спросила девушка.
— Я не ожидал, что это будете вы, — признался слепой. — Я думал, что это будет другой. Но ваши движения в момент, когда я открыл дверь, подсказали мне: визитер — женщина. От страха вы присели. Мужчина сделал бы другое движение и произвел бы другой шум — он бы приготовился обороняться. И у человека, которого я ждал, не было бы запаха египетских духов.
— Он не смог прийти! Он… — девушка умолкла, поняв, что проболталась.
— Но он дал вам прийти!
— Я вернусь, — заявила она. — Ухожу обратно!
Рука, лежавшая на ее плече, была так легка, что она даже не ощущала ее, пока не пыталась двигаться. Рука удерживала ее. Мягко, но надежно.
— Вы — типичная женщина, — заметил Колтон. — Вы не понимаете всю серьезность наказания, которым уголовный кодекс грозит тем, кто проникает в чужое жилище с целью воровства.
— Вы собираетесь арестовать меня? — испугалась девушка.
Колтон покачал головой.
— Я собираюсь выслушать ваш рассказ.
Слепой чувствовал, как напряглось ее тело. Его острые уши услышали, как постукивают ее дрожащие зубы.
— Я ничего вам не скажу!
— Десять тысяч полицейских ищут вас, чтобы заставить говорить, — холодно заметил Колтон.
Если он надеялся испугать этим девушку, то ошибся.
— Знаю, — усмехнувшись, ответила она, — но я не скажу им ничего, что позволило бы привлечь к ответственности кого-либо еще.
— Вам и не придется! — строго заявил проблемист. — Ведь вы — одна из убийц того человека в ресторане!
Колтон убрал руку с ее плеча, но его слова, кажется, отвлекли все мысли девушки от побега.
— Думаете, я убила его? — ее голос, глаза и движения рук были пропитаны страхом.
— В глазах закона, вы — убийца!
С губ девушки сорвался стон, а вслед за ним — рыдания. Внезапно она приподнялась на локте и посмотрела в глаза слепому.
— Я — убийца? — выкрикнула она. — Я?
Кивок.
— Тот мертвец был моим отцом! — казалось, что в эти слова девушка вложила всю свою силу, так как, выкрикнув их, она обмякла и рухнула на диван.