вью, живым! Но слепой сыщик говорил, что этот человек мертв — убит! Расставленные по сторонам руки балансировали во время походки, а ведь раньше они обессилено лежали на столике ресторана: одна у бокала с вином, а вторая — ладонью вниз на скатерти. Таким Темз последний раз видел его.
Бородач с каждым шагом приближался к Сидни. Темз пытался сдвинуть стул назад, но силы покинули его тело. Рука бородача медленно опустилась на голову Сидни. Его охватила дрожь, но он не смог сдвинуться. Он не мог даже поднять головы.
— Желаете помощи Провидца? — медленно и торжественно спросил бородач. — Провидец желает помочь вам. Говорите! — голос был все так же мрачно торжественен, но теперь в нем появился оттенок доброты, что-то мягкое. Сидни Темз чувствовал, что на его голове все еще лежит рука. От стоявшего перед ним человека исходил аромат какого-то восточного парфюма, как от ладана. Но здесь не было ни жаровни, ни дыма, и запах появился только после того, как рука бородача коснулась головы Сидни. Старуха на черном стуле раскачивалась вперед-назад, ее глаза были закрыты, а иссохшие губы искривлены в улыбке. Сидящий на черепе ворон мудро щурился.
Сидни Темза охватил страх, суеверный ужас. Он сжал кулаки. Его челюсти тоже свело, но он разжал их, задав свой бестолковый вопрос — единственный вопрос, пришедший ему в голову:
— Там, в ресторане, вы были мертвы?
На бумаге этот вопрос выглядит глупо. Но там он таким не казался — Сидни Темз чувствовал руку бородача на своей голове, видел старуху, пребывавшую в полусне, и черного ворона, щурившегося с насеста.
— Я не был мертв — я спал, — в могучем голосе бородача оставались добрые нотки.
— Но почему вы избрали такое место для… сна? — упорствовал Сидни Темз. Необычность обстановки заставила его позабыть о суеверном трепете. Он даже хотел улыбнуться, расспрашивая человека, которого он видел мертвым. У кого еще была такая возможность?
— Потому что там было весело. Смерти нужно являться в таких местах, дабы напомнить живым, что тело — всего лишь вместилище эфемерного духа.
— Отголоски древнеегипетской мысли о мумии на пиршестве? — спросил Сидни. Сейчас им двигало любопытство — насколько далеко он сможет зайти. Он позабыл о старухе, вороне, одинокой свече в комнате завешенной бархатом. Он думал лишь о голосе с ноткой доброты, и ладони, лежавшей на его голове.
— Я был в Египте десять столетий назад. Мои мысли совпадают с мыслями мудрецов Нила, — убежденность Провидца в своих словах была очевидна. Это заняло все мысли Темза. Этот человек верит в то, о чем говорит! Но Сидни Темз отказывался верить в это. Провидец может верить в такие вещи, но Сидни Темз такие верования отвергает. Этот человек здесь, хотя Колтон сказал, что в ресторане он был мертв. А слепой проблемист никогда не ошибался!
— Вы были убиты в ресторане! — выпалил Сидни, и все его мышцы напряглись в ожидании катастрофы. Рука на его голове не двигалась, в голосе Провидца не появилось никаких новых интонаций.
— Это неправда. Я уснул за несколько часов до того, как вы увидели меня. Провожавшие меня люди знали, что я сплю. Истинная вера много лет попиралась и была позабыта, так что для выполнения моей воли была нужна подготовка. Когда наступил предсказанный древними оракулами день моего сна — все было готово. Те двое, что исполнили мою волю, будут вознаграждены.
Слова были исполнены убежденностью! Сидни Темз содрогнулся, еще раз представив себе сцену в ресторане: механическую походку, официанта и старуху, которые не просто провожали, но и поддерживали бородача. Он был мертв, уже когда входил в ресторан! Это казалось абсурдным. Покойник не может ходить, даже если ему помогают! И Колтон заметил в голосе бородача что-то необычное!
— Вы не верите! — доброта в голосе испарилась. Сейчас он был зол. — Смотрите!
Провидец снял руку с головы Темза. Отступил назад. Медленно закатал рукав на левой руке. Темз увидел, что выше и ниже локтя рука окружена хитроумными серебряными браслетами!
— Подготовка! — торжественно объявил Провидец. — Годы раздумий и работы собственными руками! Полоски серебра, а также кольца и пружины из вашего нового металла, называемого сталью.
Механическая походка! Автоматическое передвижение ног! Неподвижная, высоко поднятая голова! Сидни вдруг подумал обо всем этом. Провидец не лгал. Сидни знал это. Он видел собственными глазами!
— Так вы умерли своей смертью? — медленно спросил Сидни. — Люди, доставившие вас в ресторан, выполняли вашу волю?
Он вспомнил тост старухи. То, как она коснулась губами лба бородача, то, как она поклонилась, прежде чем уйти из ресторана. Все это должно быть правдой, истиной. Торнли Колтон ошибся! Это не было убийством; это просто исполнение последней воли странного человека.
— Да, — ответил бородач и медленно вернулся в шкаф в углу комнаты. — Да, можете это рассказать вашему слепому хозяину.
Его слепой хозяин! От этих слов Сидни Темз очнулся, словно его окатили холодной водой, и все отброшенные подозрения вернулись к нему. Провидец знал о Колтоне! А значит, понимал, что за ними следят. И все это не больше, чем трюк. Он понял это, когда они оставили бородача в ресторане. И он никак не мог вернуться сюда. Тогда кто же этот человек? И кем был бородач, пальцы которого обвивали бокал вина? И кто такая старуха? Старуха! Он совершенно о ней забыл!
Он дернулся на стуле, как только занавес шкафа опустился, скрывая вернувшегося в него человека. Глаза старухи в серебряных сандалиях все еще были закрыты, и она раскачивалась взад-вперед. Сидни начал подыматься. Он выяснит, что все это значит! Резкий голос ворона нарушил гробовую тишину.
— Серебряная Сандалия, проснись! — приказал он. — Юноша видит и слышит. Проснись и коснись его, чтобы он понял, что все это не сон.
Старуха перестала раскачиваться. Ее угольно-черные глаза медленно раскрылись и уставились прямо на него. Сидни снова почувствовал их невероятную силу. Его мышцы обессилили, и он снова опустился на стул. Старуха медленно встала. Ноги в серебряных сандалиях медленно передвигались под черным шелковым платьем. Сидни снова охватило желание сбежать, но конечности опять не слушались его. Старуха стояла перед ним… над ним, точно так же, как бородач несколько минут назад. Она подняла руку. Пытаясь не встречаться с ней взглядом, Сидни отвел глаза и заметил яркий серебряный блеск от чего-то в ее руке. Рука приближалась к нему. Он инстинктивно поднял собственную руку, откинулся назад и вжался пятками в ковер. Рука старухи метнулась, словно молния. Сидни почувствовал жжение в левом боку. Старуха качнулась, как от головокружения, а потом пошла дальше. Через мгновение Сидни увидел новое действующее лицо — появившееся из скрытого бархатом шкафа в углу. Это была девушка с испуганными и ужасными глазами, пальцы ее левой руки крепко сжимали бархат, а золото ее волос блестело, отражая мерцание свечи.
Губы девушки шевелились. Сидни четко расслышал ее слова:
— Другой! Господи, другой!
Все погрузилось в непроглядную тьму, по крайней мере, для секретаря Торнли Колтона.
Глава VII. Попрошайка
Тысяча отзвуков сообщала слепому сыщику то, что упускали глаза тех, кто мог видеть. Он запоминал сотни людей только по их голосам. Его память была так замечательно натренирована, ведь ему приходилось полагаться лишь на нее, ввиду отсутствия зрения, и он никогда не забывал услышанные голоса и людей, которым они принадлежали. Так что слепота Торнли Колтона была ему не столько помехой, сколько преимуществом. Лица можно замаскировать до неузнаваемости, а вот радикально изменить голос нельзя в силу природы голосовых связок.
Ухватившись за ржавые перила на крыльце старого особняка, проблемист ждал окружного прокурора, поприветствовавшего его из машины. Еще один поворот в деле, в котором уже задействованы коронер и капитан полиции.
Окружной прокурор быстро пересек тротуар, весело кивнул молчаливому Креветке и пожал протянутую руку Колтона.
— Если вы разведываете, то мы можем делать это вместе. Полагаю, нам по пути.
— Серебряная Сандалия? — спросил проблемист.
Окружной прокурор кивнул, упустив из виду то, что Колтон был слеп. Впрочем, об этом забывали многие.
— Занятный персонаж, — сказал он. — Более четверти века она избегала облав на гадалок и прочих предсказателей. Людей посылали к ней, чтобы они нашли свидетельства мошенничества, но они возвращались, рассказывая о поразительных вещах, которые она проделывает. Этим утром я собрался посмотреть на нее сам.
— Думаю, вы опоздали часов на шесть, — уверенно заявил слепой сыщик.
— Что вы имеете в виду? — спросил окружной прокурор. Торнли Колтон ожидал именно такую реакцию — предыдущее заявление прокурора о разведке было не более правдиво, чем слова Колтона.
Проблемист коротко ответил:
— Я имею в виду, что Серебряная Сандалия ушла, вместе с ее объяснением насчет мертвеца в «Бомонде».
— Но как вы их увязали между собой? — прокурор был явно огорчен.
— В Нью-Йорке не так-то часто встречается псевдоним «Серебряная Сандалия».
— Это увиливание! — попытался отмахнуться прокурор. — Как вы узнали, что гадалка из подобного района связана с убийством в крупном бродвейском отеле?
— Мой секретарь посетил этот дом вскоре после того, как выяснилось, что бородач мертв.
— Но как? Ведь полиция не связала эти два места!
— Я же не полицейский, — мягко иронизировал Колтон.
— Вы вовсе не полицейский! — уверенно заявил прокурор. — Колтон, можем ли мы работать вместе? Я знаю, что полиция вам досаждает, и вы имеете право этим возмущаться. Но у этого дела есть все признаки чего-то выходящего из ряда вон. Вот почему и я работаю над ним. Вчера все было непонятно, а мне доводилось встречаться с упоминаниями о Серебряной Сандалии. Поэтому, как только я услышал об этом деле, я смог связать их воедино. Я понимаю и ценю ваши способности, и моего здравого смысла хватает, чтобы осознать: моя должность еще не делает меня всезнающим. Так что там у вас?