– Минут через десять ты совсем оправишься: эта быстрая езда оживит тебя.
Якоб кивнул головой и закрыл глаза.
– Не вздумай спать, Якоб. В такой мороз это очень опасно.
– Я не засну, – уверенно сказал Якоб.
Но не прошло и двух минут, как он захрапел. Карл и Людвиг расхохотались.
– Нужно разбудить его! – воскликнул Бен. – Он может замерзнуть. Якоб! Якоб!
Некоторые из мальчиков тоже принялись будить и тормошить Пута.
– Оставьте его, – вмешался Петер. – Никакой опасности нет. Если бы он замерзал, то не мог бы так храпеть. Нужно только накрыть его чем-нибудь теплым. А вот и плащ… Эй, капитан! Можно взять ваш плащ?
Тот молча кивнул.
– Пусть выспится хорошенько, – продолжал Петер. – Далеко ли до Лейдена, капитан?
– Не больше пары трубок. Пф-пф-пф! А может быть, и полторы… Пф-пф, если продержится ветер. Пф-пф!
– Что такое он говорит? – спросил Бен, обращаясь к Ламберту.
– Он говорит, что до Лейдена не больше двух трубок. Наш народ часто измеряет расстояние временем, которое нужно, чтобы выкурить трубку.
– Ну, смешной же у вас народ!
– А у вас в Англии нет ничего смешного? – воскликнул Ламберт, обиженный замечанием Бена. – Советую тебе почаще вспоминать о вашем лондонском лорд-мэре, который, вступая в должность, должен сосчитать гвозди на лошадином копыте, чтобы доказать, что он человек образованный.
– Кто рассказывал тебе это?
– Кто бы ни рассказывал, а это правда. Странно, что ты обращаешь такое внимание на все, что тебе кажется смешным у нас, а своих английских обычаев даже не знаешь.
– Когда вернусь домой, непременно узнаю все подробности относительно лорд-мэра, – сказал, сдерживая улыбку, Бен. – А как быстро мы несемся! Что за прелесть эти лодки на полозьях!
Лодка, действительно, летела как птица, и не успели наши путешественники опомниться, как остроконечные крыши Лейдена показались вдали.
Пора было будить Пута. Когда его наконец растолкали, оказалось, что он совсем здоров и чувствует себя превосходно.
Мальчики горячо поблагодарили лодочника, а Петер протянул ему несколько серебряных монет.
– Нет, я не возьму ничего, – сказал лодочник. – Одно дело плата за проезд, а другое дело дружеская услуга.
– Конечно, так. Но у вас, наверное, есть дети. Купите им на эти деньги каких-нибудь лакомств в День святого Николаса.
– Ловко же вы отгадали, – улыбаясь сказал лодочник. – У меня, действительно, куча ребят – их наберется с целую лодку.
И он без дальнейших отговорок взял деньги.
Через несколько минут парус опустился и тормоз зацарапал по льду.
– Прощайте, капитан! – крикнули мальчики, схватив свои коньки и выскакивая из лодки. – Благодарим вас!
– Прощайте!
– Ну, теперь пойдем искать гостиницу! – скомандовал Петер. – Да двигайтесь поживее, братцы!
Глава X. Мингер Клиф и его запасы. – Лейден
Молодые люди скоро нашли скромную гостиницу, над дверью которой был нарисован преуморительный зверь, а над ним стояла пояснительная надпись: «Красный Лев».
Хозяин этой гостиницы, Гюйгенс Клиф, был низенький человек на коротеньких ножках, которые были едва ли длиннее чубука его трубки. Но зато он сильно раздался в ширину и поражал своей толщиной.
Наши путешественники страшно проголодались.
– Ну, хозяин, давайте нам поскорее закусить, – сказал Петер. – Что у вас есть?
– Все, что угодно, мингер.
– Отлично. В таком случае дайте нам сосиски и пудинг.
– Сосиски все вышли, мингер. Пудинга тоже нет.
– Ну, так винегрету, да побольше.
– Ах, мингер, к сожалению, я не могу предложить вам и его.
– В таком случае дайте нам яиц, но, пожалуйста, поскорее.
– Зимние яйца – плохая еда, – усмехнулся хозяин и поднял брови.
– Значит, и яиц нет? Ну, давайте икры.
Хозяин всплеснул толстыми руками.
– Икры? – воскликнул он. – Разве в гостиницах подают икру? Ведь это страшно дорого.
– Так что же, наконец, у вас есть?
– Что у меня есть? Да решительно все: ржаной хлеб, кислая капуста, картофель и селедки, самые жирные во всем Лейдене.
– Как вы полагаете, друзья? – спросил Петер. – Годится такое угощение?
– Да, да, лишь бы он подавал поскорее! – закричали все.
Хозяин вышел и вернулся с таким видом, как будто двигался во сне. Но лицо его оживилось и глаза широко раскрылись, когда он увидел, с какой изумительной быстротой исчезают его селедки. За селедками появился картофель, потом ржаной хлеб и кофе и, наконец, сухие, как камень, пряники. Этот изысканный десерт не входил в обыкновенное меню, но хозяин, доведенный до крайности, решился вытащить пряники из своего собственного, личного запаса и торжественно положил их на стол. Наконец путешественники встали и объявили, что они сыты.
«Надеюсь, что так», – подумал хозяин и, потирая руки, спросил:
– Господам, наверное, понадобятся постели?
– Неужели вы полагаете, что мы сейчас же завалимся спать? – спросил Карл.
– Нет, я не думаю этого. Но если вам потребуются постели, то их нужно согреть, а белье проветрить. Никто еще, благодарение Богу, не спал на сырых простынях в «Красном Льве».
– А, понимаю. Как же ты решишь, Петер? Вернемся мы сюда на ночь?
– Почему же нет? Мы отлично переночуем здесь.
– Вот, что правда то правда, мингер, – одобрительно сказал Клиф.
– Так, пожалуйста, приготовьте комнаты к девяти часам.
– У меня есть одна великолепная большая комната с тремя кроватями. В ней хватит места для всех вас.
– И прекрасно.
– Куда же мы пойдем? – спросил Ламберт, выйдя вместе с товарищами на улицу.
– Я должен на некоторое время расстаться с вами, братцы, – сказал Петер. – Мне нужно повидаться со знаменитым доктором Бёкманом. Если он в Лейдене, его нетрудно будет найти: он всегда останавливается в гостинице «Золотой Орел». А вам следовало бы показать Бену здешний музей. Ты не прочь, Бен?
– Конечно, не прочь.
– Значит, так и сделаем, – решили все.
Якоб предпочел идти с Петером. Бен попробовал было уговорить его остаться в гостинице и отдохнуть, но никакие доводы не действовали на Пута. Он уверял, что чувствует себя как нельзя лучше и что ему хочется осмотреть Лейден, в котором он еще ни разу не был.
– Пусть идет, это не повредит ему, – сказал Ламберт. – А как хорошо провели мы день и чего только ни насмотрелись! Как-то не верится даже, что только сегодня утром мы выехали из Брука.
Якоб зевнул:
– Да, я тоже отлично провел время. Но мне кажется, что мы путешествуем уже целую неделю.
Карл засмеялся и пробормотал что-то насчет людей, которые только и делают, что спят.
– Ну, вот мы и дошли до угла, – сказал Петер. – Тут нам придется разойтись в разные стороны. Не забудьте, что к восьми часам мы все должны собраться в гостинице «Красный Лев».
Бен и его спутники вернулись в гостиницу первыми и уселись около огромной пылающей печи. Скоро после них пришли Петер и Якоб. Петеру не удалось повидаться с доктором Бёкманом.
– Его нет в Лейдене, – сказал хозяин гостиницы «Золотой Орел», – в этом я могу поручиться. Приезжая в город, он всегда останавливается у меня, и каждый раз у дверей собирается целая толпа. Просто отбою нет от больных. Что за дурачье этот народ!
– Но ведь он знаменитый хирург, – заметил Петер.
– Да, но зато пренеприятный человек. Если бы он не платил так щедро да не приманивал народ в мою гостиницу, я ни за что не пустил бы его к себе.
Тут хозяин, должно быть, спохватился, что говорил слишком откровенно с незнакомыми людьми, и прибавил уже совсем другим тоном:
– Так что же вам угодно, господа? Желаете вы поужинать или, может быть, останетесь ночевать?
– Нет, нет, ничего не нужно, – ответил Петер. – Мне только хотелось повидаться с доктором Бёкманом.
– Так попробуйте поискать его. Во всяком случае в Лейдене его нет.
Но Петер решил сделать хоть что-нибудь. Он написал записку и взял с хозяина обещание передать ее доктору, как только тот приедет. Покончив с этим, Петер и Якоб вернулись в гостиницу «Красный Лев».
Дом, в котором она помещалась, принадлежал когда-то богатому бюргеру[12]. Потом он несколько раз переходил из руки в руки и в конце концов достался мингеру Клифу. Дом был шестиэтажный. Три нижних этажа были одинаковой ширины, но различной высоты; остальные помещались под высокой остроконечной крышей и постепенно суживались кверху. Выходящие на улицу окна располагались в живописном беспорядке, без всякого соблюдения симметрии. Крыша была из блестящей черепицы.
Мингер Клиф очень гордился своим домом, а в особенности – общей залой нижнего этажа. Это была большая, высокая, почти пустая комната. Пол из желтых и красных квадратиков очень напоминал шахматную доску, в огромной печи всегда пылал яркий огонь, а высоко над ней, на выступе, стояли подсвечники и лежали спичечницы. Меблировка залы состояла из дюжины стульев с высокими спинками, трех столов, шкафа и буфета, уставленного бутылками, кружками и разной глиняной и стеклянной посудой.
Теперь в ней собралось девять человек. Около печи поместились два сонных голландца в деревянных башмаках и молча покуривали свои трубочки. Мингер Клиф в широкой зеленой куртке, кожаных штанах, доходивших ему до колен, и мягких войлочных туфлях неслышно двигался то туда, то сюда. На стульях сидели в разных позах наши юные путешественники, а в углу лежала куча коньков.
Около печи поместились два сонных голландца…
На ужин подали ржаной хлеб, пикули[13], нарезанную ломтиками колбасу, кофейник с довольно подозрительным кофе и опять-таки пряники. Молодежь жадно накинулась на эти скромные яства, и Якоб уверял, что никогда в жизни не ужинал с таким аппетитом. Один только Бен немножко привередничал и не раз делал кислую гримасу, глядя на свою тарелку.