Ивонна остановилась, уставившись на Фэй. Враждебность в ее взгляде улетучилась, осталось лишь изумление.
— С того счета, что зарегистрирован на Каймановых островах? — спросил Джордж, который, несмотря на странность этого разговора, держался спокойно и собранно. Похоже, ситуация его даже забавляла.
— Да, пойдет. Детали перешлю позже. Спасибо, Джордж. Сообщите мне, как только все будет сделано.
Фэй поднялась и положила телефон обратно в сумочку.
— Ты только что пыталась подкупить меня? — спросила Ивонна.
— Нет, я просто купила дом в Греции для человека, который, по моему мнению, заслуживает передышку в жизни. Воспринимай это как выражение признательности за долгую верную службу на благо общества — от благодарного гражданина.
Ивонна не сводила с нее глаз. Фэй улыбнулась. С одним кризисом она справилась. Теперь нужно взяться за кризис с «Ревендж».
Когда Фэй вернулась домой, там ее ждала Керстин. Хотя у них были ключи от квартир друг друга, они редко ими пользовались — разве что присмотреть за жильем, пока подруга в отъезде.
Фэй объяснила Давиду, что будет жить с ним под одной крышей только шесть месяцев в году, но он не понял, зачем ей проводить так много времени в Италии. Она назвала те же причины, которые упоминала для СМИ: что ей нужен свой оазис, дом и страна, где ничто не напоминало бы о Жюльенне. Он не вполне удовлетворился этим объяснением, уговаривая ее, что теперь она может создать себе новый оазис здесь, в Швеции, с ним и новыми воспоминаниями. Фэй понимала: в обозримом будущем ей придется рассказать ему правду. Тогда он все поймет. Но по каким-то причинам этот разговор все откладывался. Ему она доверяла безгранично, не в этом дело — ее скорее пугало, как он начнет смотреть на нее, узнав, кто она такая.
— Привет! Что ты тут делаешь?
Керстин открыла бутылку вина, выставила два бокала. Затем похлопала рукой по дивану рядом с собой.
— У меня на завтра билет на самолет до Мумбаи, но я хотела выяснить, не перебронировать ли мне билет на другую дату. Сейчас так много всего происходит, я волнуюсь за тебя… У меня такое чувство, будто я бросаю тебя, когда ты более всего нуждаешься во мне.
Фэй села и подняла бокал, чтобы Керстин могла налить ей вина. Отхлебнув немного, испустила долгий вздох.
— Да, много всего, Керстин, но я со всем справлюсь. Ты сделала все, что могла, — привела нас туда, где мы сейчас. Настал черед Алисы и Ильвы взять на себя ответственность. Ильва будет вести реестр акционеров, пока ты в Индии. А Давид подпитывает меня энергией. Он становится для меня все важнее.
Керстин нахмурилась:
— Вы и вправду сильно сблизились за такое короткое время… Что тебе о нем известно, строго говоря? Помимо того, что я тогда выяснила.
Фэй положила ладонь на руку Керстин.
— Знаю, у тебя негативный опыт общения с мужчинами. Вернее, с одним мужчиной. И у меня тоже, да еще какой… Но тут все по-настоящему. С ним я чувствую себя защищенно.
— Хм.
Со скептическим выражением лица Керстин потягивала вино, избегая смотреть подруге в глаза.
Фэй встряхнула головой и сменила тему. Они поговорили о Жюльенне, о скользком Хайме. Вскоре они смеялись как обычно, однако восстановить прежнюю доверительность так и не удалось.
Ильва и Фэй сидели в кабинете Фэй. За большими окнами офиса виднелся Стокгольм во всей своей красе. По небу плыли легкие облачка, через которые то и дело пробивалось солнце, высвечивая места, пропущенные мойщиком окон.
— Ну как, у Алисы ты чувствуешь себя в безопасности? — спросила Фэй.
— Да. И мне кажется, Алиса рада компании, как ты и говорила.
— Отлично. Мы должны держаться вместе. От Яка есть новости?
Ильва вздрогнула, как всегда, когда упоминалось имя Яка.
— Нет, ничего, — ответила она.
— Будем надеяться, что его вот-вот схватят.
Ильва кивнула. Развернув компьютер, она показала Фэй свою таблицу.
— Я сделала все, что могла, чтобы остановить скупку. Но слишком многие продают свои доли. Мы близки к тому, чтобы потерять контроль. Боюсь, придется пускать в дело Амстердам.
Фэй озабоченно покачала головой:
— Даже не знаю, Ильва… Если честно — не знаю. Впервые за многие годы я чувствую усталость. Мне казалось, борьба осталась позади, но теперь все вернулось. Знаешь, как аттракцион с фигурками, неожиданно выскакивающими из разных отверстий. Прибьешь одного — тут же появляется другой… Не знаю, сколько во мне еще желания бороться. Да и стоит ли оно того?
Она отодвинула от себя компьютер.
— У меня достаточно денег, чтобы выжить. Мягко говоря. Я могу себе позволить никогда больше не работать. Я могла бы тратить время на другие дела, а не на бизнес. На Давида, например. Кто знает, к чему все это приведет? А Амстердам… Это большой риск. Бомба может разорваться у нас в руках.
Ильва посмотрела на нее и поджала губы.
— Не узнаю́ тебя. Мы многое можем предпринять. Ты могла бы выкупить акции сама. У тебя же есть капитал. Ты можешь еще побороться. Похоже, ты сдалась раньше времени. Ты не та Фэй, которую я знаю. Неужели ты позволишь Хенрику одержать победу? В худшем случае мы потеряем контрольный пакет… — Она вздохнула. — Я буду выполнять твои инструкции, здесь ты босс. Но хочу сказать: я уверена, что потом ты пожалеешь, если сейчас не будешь действовать более решительно.
Фэй не ответила. Она сидела, рисуя пальцем узоры на крышке стола. Звякнул мобильный телефон. Сообщение от Давида. Фэй не смогла сдержать улыбки.
Ильва подалась вперед.
— Вид у тебя счастливый.
Фэй кивнула:
— Знаешь, я, кажется, никогда еще не была так счастлива с мужчиной. Я так влюблена, веду себя как подросток… Мы оба словно в детство впали.
— Хорошо. Ты как никто заслужила это. Надеюсь, ты меня с ним скоро познакомишь.
— Обязательно устроим. Просто сейчас у него много забот с бывшей женой…
Фэй заерзала. То, о чем она собиралась попросить Ильву, портило ей настроение. Особенно после разговора, который был только что. Слишком хорошо она знала свою бывшую соперницу: Ильва наверняка сочтет непрофессиональным давать человеку фору в деловых процессах на основании своих чувств к нему. Да, «Ревендж» — предприятие Фэй. Ильва — ее сотрудник. Фэй может поступать как считает нужным. Однако что-то скребло ее изнутри. Потребовать такого поступка означало бы обнажиться, дать слабину.
Она оглядела офисное пространство через стеклянные двери, на которых сама настояла, когда они обставляли помещение, — чтобы сотрудники могли всегда видеть ее, когда она на месте. Будучи исполнительным директором «Ревендж», Фэй лично принимала на работу многих сотрудниц. В них она вложила время и деньги, хотела видеть, как они развиваются, расправляют крылышки. Она не имеет права их предать.
«К черту», — подумала Фэй.
— Кстати, о Давиде. Он хочет стать одним из наших инвесторов, — проговорила она как можно более нейтральным голосом.
Ильва кивнула, сжав губы, не поднимая глаз на Фэй.
— Здорово.
Прозвучало это сдержанно.
— Я хочу, чтобы ты посмотрела его предложение и финансовую часть как можно скорее.
— Стало быть, ему отдается предпочтение?
Фэй кивнула.
— Хорошо, без проблем. Как я уже сказала, решать тебе.
Повисла пауза. Фэй откинулась на спинку кресла, разглядывая Ильву, которая упрямо уткнулась в свой компьютер. Затем сделала глубокий вдох.
— Ты думаешь, я приму предложение Давида, каким бы оно ни было?
Ильва подняла глаза.
— Нет, для этого ты слишком крепкий профессионал. Я восхищаюсь тобой и верю, что ты знаешь, как будет лучше для «Ревендж». Я работаю здесь всего несколько недель. Имеет ли вообще значение то, что я думаю?
— Да, для меня имеет.
Ильва вздохнула и опустила экран компьютера. Провела рукой по лбу.
— Вы встречаетесь… сколько? Около месяца? Ты влюблена. Вы собираетесь съезжаться. Отлично. Но делать его инвестором «Ревендж»?.. Не знаю; мне кажется, это создает питательную почву для проблем. Не повторяй той ошибки, которую ты уже совершала раньше. Кроме того, тебя мало интересует, существует ли предприятие, в которое можно инвестировать. Так что твой вопрос носит риторический характер. Возможно, завтра ты уже не будешь стоять у руля «Ревендж».
Фэй ощутила приступ раздражения.
— Он будет пассивным инвестором. У него масса денег, и он, представь себе, верит в то, что «Ревендж» завоюет Америку. Он верит в меня. И это самый прекрасный мужчина, какого я только встречала. Он не такой, как другие.
Ильва подняла обе ладони.
— Как я уже сказала — поступай как знаешь.
— Но?..
— Но — ничего.
— Да нет, что-то все же есть.
Фэй сердилась. На саму себя, на то, что она позволила себе выйти из равновесия, что не удержалась и спросила мнение Ильвы. И на нее — за то, что та сует нос не в свое дело, хотя Фэй сама настаивала, чтобы Ильва высказала свое мнение.
— Не буду утверждать, что хорошо знаю Юханну Шиллер, — проговорила Ильва. — Однако мне доводилось несколько раз встречать ее на банкетах. Мне она показалась человеком разумным. Совсем не такой сумасшедшей и агрессивной, как ты описываешь. Может быть, следует все же выслушать и другую сторону? Во всяком случае, теперь, когда вы с Давидом решили съезжаться.
Фэй фыркнула и покачала головой. Затем подалась вперед, не сводя глаз с Ильвы, которая спокойно ответила на ее взгляд.
— Люди меняются. Когда-то давно и Як производил впечатление человека разумного. Но мы с тобой обе с болью констатировали, что он изменился. Юханна Шиллер пытается когтями и зубами удержать Давида в своей жизни. Она настраивает против него дочерей. Внезапно меняет планы и увозит их за границу. Отказывается подписывать бумаги о разводе.
— Откуда ты все это знаешь?
— Откуда я… — начала было Фэй, но сбилась.
Ильва, ради которой она так много сделала, несмотря на все случившееся, несмотря на все предательства, теперь обвиняет Давида в том, что он лжет! Фэй сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и добиться, чтобы голос прозвучал твердо.