Но, нет – в сон меня не тянуло.
Она не наступила!!!
Я с трудом поверила в это. У нас с Эммой получилось! Я не дала газу попасть в комнату. И самое смешное, мне сейчас не помешала бы помощь, чтобы отключиться: мне так не терпелось поговорить с Адрианом, что вообще не могла успокоиться. Я ворочалась на постели, как в канун Рождества. Я лежала в темноте часа два, и лишь потом естественная усталость победила и мои веки отяжелели. Мой организм испытывал постоянный стресс, в том числе и психологический, а полноценный отдых заключенным, конечно, не предоставляли.
Я крепко спала до утреннего сигнала подъема, но очнувшись, осознала чудовищную истину.
Я не видела снов. Адриан не приходил.
Глава 8Адриан
Я не собирался терять контроль.
Я приехал во дворец с благими намерениями, но после неудачи с Лиссой и известия об отношениях моих родителей что-то внутри меня оборвалось. Я с головой окунулся в мою прежнюю жизнь, забыв об ответственности. Я старался убедить себя в том, что решил немного поразвлечься и расслабиться, пока остаюсь при дворе. Иногда я даже говорил себе, что это – ради Нины. Может, отговорка и сработала в первые несколько дней после моего возвращения, но спустя неделю непрекращающихся празднеств и вечеринок даже Нина робко запротестовала.
– Давай побудем дома, – сказала она, когда вечером я появился у нее на пороге. – Посидим тихо, поставим какой-нибудь фильм. Или поиграем в карты. Что захочешь.
Несмотря на ее слова, она оказалась нарядно одета для выхода в свет и чудесно выглядела в небесно-голубом платье, заставлявшем ее серые глаза сиять. Я указал на ее туалет:
– И вся красота пропадет зря? Полно! Кроме того, ты хотела расширить круг своих знакомств!
– Верно, – согласилась она. – Но, по-моему, мы уже начали встречать одних и тех же вампиров… снова и снова. И все они видели меня в этом платье.
– А в чем проблема? – спросил я. – Давай одолжу тебе денег на новое.
Она замотала головой:
– Я и за это с тобой не могу расплатиться.
Узнав о том, какую фальшивую жизнь ведут родители, я испытал сильный соблазн демонстративно отказаться от щедрого содержания, которое отец регулярно переводил на мой счет. При дворе у меня не было тех расходов, какими я мог похвастать в Палм-Спрингсе, и мне было бы приятно показать Натану Ивашкову, что в нашей семье не всех еще можно купить. Однако когда Нина вскользь упомянула, что чувствует себя неподобающе одетой на королевских приемах, куда нас приглашали, я решил, что трата отцовских денег на обновление гардероба секретарши может быть обоснованной. Конечно, папе вообще ничего не известно, но сама мысль об этом приносила немалое удовлетворение. Кстати, Нина согласилась на мое предложение, но с одним условием. Она сказала, что это будет считаться займом, а не подарком, но была шокирована, увидев, какие суммы я трачу. Слабый голос рассудка предупреждал, что мне грозит опасность вернуться к дурным привычкам мотовства, которые сложились у меня в самые тяжелые моменты в Палм-Спрингсе, но я велел ему заткнуться. В конце концов, скоро я опять получу от папаши деньги, да и поили меня всегда даром.
– Смотрится платьице отлично, – заявил я. – И нехорошо прятать такую сногсшибательную внешность. Эй, ну что тебя расстроило?
– Ничего, – ответила Нина, покраснев. Она обвела меня взглядом, и у меня создалось впечатление, что она проверяет мою ауру, которая свидетельствовала бы (если бы этого уже не сделали другие признаки), что я выпил, не дожидаясь начала вечеринки.
– Пойдем, – произнесла Нина и вздохнула.
«Ей за тобой не угнаться, – сказала тетя Татьяна, пока мы шли по дворцовым газонам. Заходящее солнце заставляло тени удлиняться. – Это не удастся ни единой девушке».
«Сидни вполне могла за мной угнаться, – мысленно парировал я. – Не в смысле вечеринок. Я имел в виду… жизнь».
Ее слова разбудили во мне жуткую боль, которую не могли прогнать развлечения. Сидни. Без Сидни я будто автомат – изображал подобие жизни и влачил унылое существование, которое усугублялось моей неспособностью ее найти. Я мог только повторять свои бесплодные и нерегулярные сновидческие поиски. Сегодня вечером я еще ее не искал. Вероятно, мне следовало прислушаться к Нине – хотя бы для того, чтобы ненадолго протрезветь.
«Еще очень рано, – возразила тетя Татьяна. – Отложи попытку. Сейчас в Соединенных Штатах никто не спит. И разве тебе хочется, чтобы ОН вернулся?»
Насчет времени она не ошиблась. Дело было в том, что я целую неделю пропускал подходящие моменты для поисков Сидни, что начало меня тревожить. Однако тетя была права и насчет НЕГО: душного, засасывающего мрака, который угрожал поглотить мой мир. Депрессия, начавшаяся в Палм-Спрингсе после исчезновения Сидни, только усугубилась после неудачной попытки заручиться помощью Лиссы. Я понимал, что мой прежний психотерапевт и сама Сидни сказали бы, что это – явный сигнал о необходимости продолжить прием лекарств. Но как я мог глотать таблетки, когда лишь дух мог помочь мне достучаться до Сидни? Конечно, сейчас я мало на что был способен, но я не желал отказаться от магии. В результате я постоянно прибегал к самоуспокоению в форме спиртного, что чуть-чуть ослабляло мою черную депрессию. Кстати, призрачное присутствие тети Татьяны и ее советы меня уже изрядно напрягали… Ее присутствие в последнюю неделю стало пугающе частым. Я понимал, что она нереальна и мой психотерапевт наверняка много чего сказал бы по этому поводу – однако мой бред был стеной, которая отгораживала меня от самых тяжелых проявлений депрессии. Призрачная тетка хотя бы помогала мне каждое утро подняться с постели.
Вечеринку устроил некий Конта, которого я толком не знал. Конта вроде обрадовался нашему появлению и приветствовал, дружелюбно помахав рукой издалека. Нина стала на подобных сборищах моей признанной тенью, и многие из тех, кто хотел мне понравиться, решили, что добьются успеха, подольстившись к ней. Нина всегда смущалась, но было забавно наблюдать, как особы королевской крови, которые в дворцовых покоях считали бы ее предметом мебели, подлизывались к ней, стремясь завоевать ее благосклонность.
В это время года почти все вечеринки устраивали на свежем воздухе, чему погода только способствовала. Нас с самого раннего возраста приучали сидеть по домам и прятаться от стригоев, и когда появлялась возможность побыть на улице в безопасном месте (например, при дворе), мы от такого шанса не отказывались. Молодой лорд Конта приложил немало усилий, чтобы сделать мероприятие запоминающимся, придумав массу забавных новшеств и развлечений. Я одобрил внушительный фонтан шампанского, установленный на столе. Из глубины стеклянной чаши игристый напиток подсвечивали разноцветные фонарики.
Я наполнил бокалы Нине и себе, любуясь игрой света, который преломлялся в хрустале.
– Адриан, – произнесла Нина, – посмотри туда, на дальнюю сторону бассейна.
Я проследил за ее взглядом и обнаружил Уэсли Дроздова: он отхлебывал мартини и с ненавистью глазел на меня. Ну а я удивился. После нашей последней стычки Уэсли нигде не показывался. Я решил, что он, наверное, заявился сюда, считая, что меня не будет на вечере, который устроил мой шапочный знакомый.
«Шваль! – проворчала тетя Татьяна. – Он не достоин называться членом королевского рода».
– Ну и аура! – добавила Нина. – Он тебя ненавидит.
Я уже успел принять на грудь стопку крепкого алкоголя и увидеть ауру не мог. Не сомневаясь в словах Нины, я посмеялся прозвучавшей в ее голосе тревоге.
– Не волнуйся. Он не станет устраивать шоу.
И действительно – Уэсли поставил опустошенный бокал и, к немалому моему облегчению, скрылся в темноте. Мне совершенно не хотелось, чтобы тетя Татьяна путала мои мысли, но я переключился на Нину – она показалась мне очень встревоженной.
– Никогда не оставайся с ним наедине.
Я вручил ей бокал.
– А разве это может произойти, когда ты рядом со мной? – галантно спросил я. – Ты всегда обеспечиваешь мне безопасность тылов.
Она засияла, неожиданно сильно отреагировав на столь преувеличенный комплимент. А я остался доволен. Пусть я не могу привести в порядок собственную жизнь, но Нина – милая девушка и после всего, что ей пришлось перенести, заслуживает только лучшего. Пожалуй, ее присутствие здесь, на придворных вечеринках, помогало мне чувствовать себя менее жалким. Пить в одиночку стыдно. А выпивку с кем-то еще можно формально назвать общением.
Мы с Ниной фланировали от одной группы гостей к другой. Я намеревался держаться в рамках, но быстро сбился со счета. Надо полагать, именно поэтому я ответил на верещание мобильника. С некоторых пор я проверяю все входящие звонки, но сегодня даже не подумал этого сделать.
– Алло!
– Адриан?
Я поморщился.
– Привет, мам.
Нина тактично отступила в сторонку, а я решил найти место потише. Мать стала одной из главных причин, по которым я в последнее время зачастил глядеть на экран мобильника, – она вечно пыталась связаться со мной после нашего спора в тот вечер. Теперь вывернуться не получится.
– Где ты сейчас, милый? Тебя плохо слышно.
– Я в гостях! – прокричал я. – Долго говорить не могу. Я занят!
Я приврал – сейчас на меня никто не обращал внимания, а Нина болтала с вампирской компанией у бассейна.
– Удели мне пару минут. – Если я не ошибся, в ее голосе ощущалась нервозность. – Не знаю, получал ли ты мои сообщения…
Мать выжидающе замолчала, вероятно, в надежде, что я убедительно объясню ей, почему игнорировал ее всю неделю. Но я промолчал.
– Получал, – сказал я, наконец.
– А! – отозвалась она. – Адриан, понимаешь, мне неприятно, как мы расстались. Я по тебе скучаю. Несколько месяцев назад, когда я находилась в заключении… я много думала о тебе и очень хотела верить в то, что смогу быть с тобой.
Это вызвало у меня вспышку гнева: я вспомнил, как в тюрьме она отказывалась разговаривать со мной, когда я навещал ее во сне. Я стиснул зубы, позволив ей продолжать.