– Никогда не думал, что увижу, как Кастиль плачет, – проговорил Адриан, заводя двигатель. – Он очень переживал. Мы все переживали, но он себя просто казнил. Он не мог простить себя за то, что ты от него улизнула.
– Будем надеяться, что теперь сможет, – откликнулась я, пристегиваясь. – Сейчас ситуация повторится. Мы не станем встречаться с ними на конспиративной квартире.
Глава 18Адриан
Оказалось, что я могу полюбить ее еще сильнее! Нельзя не восхищаться женщиной, которая совсем недавно освободилась из заключения в невероятно жестоких условиях и начала колдовать, не говоря уже о том, что она не дрогнула перед лицом своих мучителей. Другая бы сломалась или начала распространяться насчет пережитого кошмара. А Сидни была не только готова действовать – она вознамерилась разрушить тщательно составленный, продуманный и великолепный план Маркуса.
Ее желание было достойно уважения. Но совершенно исключено.
– Нет, Сидни. У Маркуса все под контролем. То, что мы сделали… Мы потрудились на славу. Эдди был замечательным помощником, но большую часть работы проделал Маркус. Он учитывал любую – даже самую крошечную деталь. Он проверил убежище, где мы встречаемся. Мы будем в безопасности, а уж потом постепенно разъедемся… – Сидни была непреклонна, и я добавил: – Это же его специальность. Он – профи в маскировке! Маркус знает, что делает.
– Он прятал по паре-тройке человек за один раз, Адриан, – спокойно возразила она. – Но тогда количество людей не превышало дюжину… Ему будет непросто, и он не сразу сможет их переправить. Заключенные, которых вывели из одиночек, должны как-то ориентироваться в реальном мире! Им понадобится не просто убежище, а психологическая помощь. Маркусу и с ними хлопот хватит. А я стану обузой.
Я посмотрел вслед выезжающему с парковки «Приусу». Маркус сообщил мне координаты места встречи, но нам следовало выехать сразу за «Приусом».
– Сидни, ты не обуза. Ты – главная причина, по которой он устроил спасательную операцию и освободил их всех.
– А теперь я превратилась в источник, угрожающий их жизни, – возразила Сидни, посмотрев на меня. Лучи заходящего солнца осветили ее лицо и серьезные карие глаза. – Адриан, ты слышал, что сказала Шеридан. Я стала их главным объектом. Если алхимики получат хоть намек на то, где я нахожусь, они бросят все силы на то, чтобы поймать меня снова. Мне нельзя быть рядом с остальными. Им будет безопаснее, если мы с тобой уедем. И вообще, нам с тобой лучше просто исчезнуть.
А вот это являлось весьма убедительным доводом – гораздо более весомым, чем безопасность остальных. Мне не хотелось притворяться жестокосердным подонком – мне было отнюдь не наплевать на бывших узников. Меня возмущало то, что с ними творили. Но Сидни всегда была для меня на первом месте, а группа из двадцати человек, образно говоря, маячила где-то на линии горизонта. В общем, мысленно я с ней уже согласился. Кроме того, дилемма не представляла для меня сложности. Из двух вариантов – присоединиться к остальным или сбежать в неизвестном направлении – я выбрал последний.
Но больше у меня в голове не возникало никаких идей.
– И куда ты предлагаешь ехать? – спросил я наконец.
– Понятия не имею, – призналась она. – Но нам надо оказаться подальше от этого ада. Надо подумать, где безопаснее: в США или за границей. И я не говорю, что мы не станем обращаться к Маркусу за помощью. Возможно, скоро она нам понадобится. Но если мы сейчас с ними расстанемся, то, вероятно, алхимики погонятся за нами, а не за ними.
– Вот чего ты добиваешься? – выпалил я.
– Нет, конечно. Мне не хотелось бы, чтобы они вообще кого-то преследовали. Но если они это сделают, я уверена, что мы сумеет от них улизнуть «налегке». Нам незачем впутывать в это остальных. – Сидни замолчала и добавила: – Ладно, нам пора… покажи-ка мне свой телефон. – Я передал ей мобильник и вырулил на шоссе, радуясь, что мы отдаляемся от центра алхимиков.
– Куда он их повез? – спросила она.
– На юг. В сторону Мексики. Но мы планировали встретиться примерно в часе от Долины Смерти. Маркус не решил, станет ли переезжать границу: он обнаружил поблизости какое-то убежище.
Сидни кивнула, что-то проверила поисковиком и отложила мобильник.
– Тогда нам нужно на север. Точнее, на северо-восток. – Я следил за дорогой и не мог посмотреть на нее, но судя по голосу, она улыбалась. – Ты ведь не разучился играть в покер?
– Ха! Ты захотела сразиться со мной в покер на раздевание? Я предлагал сто раз – не меньше!
– И не надейся. Пока. Но нам понадобятся наличные, а до Невады совсем близко. Готова спорить, что первые казино увидим сразу, как пересечем границу штата.
– Ага, – подтвердил я. – Я на неделе здесь уже проезжал. Только поставить мне почти нечего, и если ты надеялась за вечер получить целое состояние, то я тебе не помощник.
– Меня устроит номер в гостинице, ужин и чистая смена одежды.
– Это я тебе обеспечу. Хотя… – я покосился на Сидни, – мне казалось, ты не одобряешь использование духа в азартных играх на деньги?
Разумеется, мысли я читать не мог, но возможность видеть ауру – весьма полезное умение. Я всегда мог определить, кто блефует, а кто говорит правду.
Сидни вздохнула, откидываясь на спинку сиденья.
– Я и не одобряю. Как и вообще использование духа ради чего бы то ни было. Но мы попали в серьезную передрягу. Может, когда все закончится, мы устроим свою жизнь и ты будешь снова принимать лекарства.
– Если бы я не бросил пить таблетки, ты бы сейчас не сидела рядом со мной, – тихо напомнил я ей.
– Знаю. И не сомневайся: я этому рада. Проблемой с духом мы займемся позже, а сейчас…
– Сейчас у нас проблемы поважнее? – закончил я за нее.
– Важнее тебя никого нет, – заявила она. – Как ты себя чувствуешь? Во сне ты сказал, что отказался от приема лекарств, как только я исчезла. Ну и как?.. Кажется, у тебя все хорошо, ты вроде бы справляешься с перепадами настроения.
В ее голосе ощущалась надежда, и я решил ее не расстраивать. Не буду же я говорить ей, что со своими эмоциональными «американскими горками» я справляюсь лишь потому, что они сменились маниакальным присутствием моей умершей тетки.
– Я ведь жив и здоров, верно? – убедительно откликнулся я. – И не пытайся меня отвлечь. Ты побывала в аду гораздо худшем, чем мой.
– Не надо об этом, – произнесла она.
Мы замолчали: обоим хотелось сохранить в тайне то, что пришлось перенести во время разлуки. Я старался понять, движет ли нами желание пощадить друг друга или мы просто не хотим признаваться в собственных слабостях. Не то чтобы я считал Сидни слабой – ничуть. Но я просканировал ауру Сидни еще в центре, в присутствии алхимиков: в ней, как и в аурах других заключенных, мерцал страх. Я понимал, что это может показаться ей недостатком.
«Надо бы поднять ей настроение», – подумал я.
– Что ж, – вымолвил я, нарушив паузу, – хотя бы посмотри на свои подарки.
– Ты приготовил мне подарок в честь окончания перевоспитания? – парировала она.
– Не совсем. Загляни вон в ту сумку.
Она послушалась и изумленно вскрикнула:
– Господи! Да если бы в центре при мне были амулеты, у нас бы все сразу получилось! Ой!.. Прыгун!
Краем глаза я наблюдал, как она вынимает из сумки золотого дракончика. Когда она заговорила опять, мне показалось, что она практически плачет.
– Ох, Прыгун! Я его вспоминала! Гадала, что с ним случилось и что ему приходится терпеть… – Она начала произносить слова заклинания, но прервала себя и заметила: – Он ведь будет голодный. Сперва надо купить еду. Я бы и сама с удовольствием пообедала.
– Без проблем, – сообщил я ей. – Чего бы тебе хотелось? Стейк? Суши? Только скажи – и все будет.
Она рассмеялась.
– Ничего настолько шикарного. Вряд ли мой желудок сейчас выдержит суши, после…
Ее смех резко оборвался.
– После чего? – мягко спросил я.
– Позже, – ответила она. – Поговорим позже.
Я вздохнул.
– Ты постоянно это повторяешь. И когда наступит это «позже»?
– Возможно, даже завтра, – тряхнула головой Сидни. – Нам надо сосредоточиться на побеге.
Она была права, и я уставился на дорогу, чувствуя, как во мне растет напряжение. Если честно, моя тревога усиливалась с каждой минутой, ведь она, похоже, не хотела делиться со мной своим недавним прошлым. А что ей пришлось пережить в центре, я до сих пор даже не мог себе представить. Сидни сразу же сказала, что любит меня, скучала и невероятно счастлива видеть меня. Я ей поверил, но это вовсе не означало, что я собираюсь забывать о тех месяцах, которые она провела под замком.
«А ты уверен? – прошептала тетя Татьяна. – Может, тебе действительно не хочется знать подробности ее заключения? Ты успел увидеть кое-что из того, что там творилось. Жаждешь получить подтверждение того, каким зверствам она подвергалась?»
«Если Сидни все вытерпела, я, конечно, смогу выслушать ее историю», – беззвучно возразил я.
Но в утверждениях моей призрачной тетки была доля правды.
Примерно через полтора часа мы пересекли границу Невады. Никаких признаков погони не было видно. Однако когда я вырулил к небольшому отелю с казино, нам позвонил Маркус.
– Вы заблудились? – осведомился он.
Он не возмущался, но по его тону я понял: Маркус догадался, что на самом деле мы не заблудились.
– Скорее, решили кое-куда заскочить! – жизнерадостно заявил я.
Он застонал.
– Адриан, мы же обсудили наш план досконально! Все шло безупречно. С какой стати ты решил слинять?
– Э… просто так сложились обстоятельства…
Сидни отняла у меня мобильник, избавив от необходимости придумывать разумные объяснения. Она использовала свои железные доводы, хотя, в отличие от меня, Маркус от взгляда ее прекрасных глаз не таял. К концу разговора стало ясно, что он ничего не добился: Сидни попрощалась, расплывчато пообещав быть на связи.
Я решил накормить ее настоящим ужином, но Сидни стеснялась своей тюремной робы и даже не захотела выйти к стойке администратора, не говоря уже о ресторане. Я снял нам номер, обнаружив, что у меня хватит наличных на полулюкс. Он не был особо шикарным – и близко не подходил к апартаментам, в которых мы с ней жили, когда нас занесло снегом в Пенсильвании. Тем не менее там имелась отдельная спальня, а ванная оказалась больше, чем в стандартном номере. Пусть я толком не знал, каким испытаниям она подверглась в центре, я понимал – Сидни заслужила максимум комфорта.