«Врагу оскудеша оружия в конец и грады разрушил еси. Погибе память его с шумом».
Простой ремесленник, чеканщик из далекого Якутска, выгравировал на обратной стороне иконки любопытнейшую надпись:
«Всех
Российских
Императорских
войск
Генералиссимусу
Римско
Императорскому
Генерал-Фельдмаршалу
Князю Италийскому
графу
Александру Васильевичу
Суворову
Всенижайше приносит
плод трудов
мещанин
Ефим Петров
Февраля 5-го дня 1800 года»
Я много раз любовался работой чеканщика из Якутска и всегда думал: какова же должна быть сила любви простого народа к Суворову, если достигает таких отдаленных мест, куда «три года скачи — не доскачешь».
Получив от колхозников книжку «Орлиное гнездо», я открыл ее и в самом конце прочитал:
«Долго еще будет жить в народной памяти маленький старичок в канифасном камзольчике, из уст в уста будут передаваться рассказы и легенды о его громких подвигах во славу русского оружия. Перемрут старики, перемрут их дети и внуки, вырастут новые поколения, а все же это место будет во веки веков суворовской вотчиной… Народ любит и помнит своих героев и благоговейно чтит их святую память…»
А сборы суворовских реликвий продолжались.
Колхозница Скуратова принесла точеную из березы солонку. В давние времена солонка принадлежала Суворову. Он пользовался ею. Солонку вместе с хлебом и солью поднес своему деревенскому старосте, прадеду Ольги Скуратовой, внук Суворова, Александр Аркадьевич. Передавая ее в дар, он сказал:
— Мой дед любил эту солонку, храните ее и вспоминайте Суворова; пусть она приносит счастье и успехи в ваших делах.
Вслед за Скуратовой явился старый карел, тоже потомок суворовского солдата, Яков Иванович Пок, счетовод сельпо, «дед Псков», как его называли на селе.
— Вот, возьмите книги. Все из суворовской усадьбы.
С этими словами Яков Иванович выложил на стол пять штук старинных, хорошо сохранившихся книг по военной истории на иностранных языках.
Рядом с его книгами легла еще одна. Ее принесла семилетняя девочка Галя Иванцова.
— Это мама с папой прислали, от нашего дома! — объяснила она и вдруг застеснялась и покраснела.
Мы поняли, она покраснела от гордости за своего отца, за свою мать и немножко за себя: ведь они сохранили и передали музею старинную книгу из личной библиотеки Суворова.
Спустя пять-шесть дней Ольга Скуратова перед вечером вошла в избу, где мы устроили сборный пункт суворовских вещей, и молча положила на стол хорошо исполненную акварель с изображением сына полководца Аркадия, зеркало в старинной раме, сливочник и кованой меди кружку.
Потом она вышла и сейчас же вернулась в избу обратно, но уже не одна. Вместе с нею протиснулся в дверь бочком упитанный юноша лет пятнадцати — сын Ольги. Он помогал ей нести опоясанный железными обручами сундучок.
Поставив сундучок подле стола с портретом и другими принесенными ею вещами, Ольга оглядела нас с гордой улыбкой и сказала:
— Всё из суворовской усадьбы, сама отыскала по избам.
В тот же день из Лединки привезли от Ксении Мосоловой старинные, отделанные бронзой часы и косарь.
— Пусть, — писала Ксения, — в Кончанском музее лежат, народу служат.
Колхозники несли много вещей.
— Берите, — говорили они, — пусть на хорошее дело идут. В музее и мы на них посмотрим, да и другие поглядят.
Отовсюду стекались в Кончанское суворовские реликвии. Ленинградский артиллерийский музей передал кончанцам из своих фондов много оружия, снаряжения, обмундирования, картин и гравюр. Все это имело самое непосредственное отношение к Суворову и его эпохе.
Увлекшись идеей создания в Кончанском музея, я отдал комиссии найденные во время раскопок в Измаиле и Очакове монеты, осколки ядер и целые ядра, старинную посуду, медаль за взятие Очакова и казачью саблю. Тогда же в руки комиссии перешла от меня редкая книга с длинным названием: «Рассказы старого воина о Суворове и его последнем походе в Италию и Швейцарию».
Скоро вещей стало так много, что руководившая всем делом комиссия, куда вошли колхозники, учителя и председатель сельсовета села Кончанского, решила: «Пора открывать музей!»
В воскресный ноябрьский день 1938 года в том же большом доме, где мы начинали свой «штурм», проходило еще одно собрание представителей от сел «Суворовского края».
— Товарищи, — говорил председатель, — прошу вас быть смелее, не стесняйтесь, предлагайте такое, над чем можно будет поработать с запалом.
И товарищи предлагали:
— Попросим Союз художников, чтобы написали больше картин о суворовских походах.
— И то правда, попросим! — И тут же составляли письмо в Союз советских художников.
— А то еще палешанам поклонимся. Они народ отзывчивый, сами мужики, хоть и художники.
Не откладывая дела в долгий ящик, горячие головы писали в село Палех и просили палешан отметить в своих произведениях великие дела Суворова и его чудо-богатырей, солдат русской армии.
А через месяц колхозники села Кончанского — «учредители» колхозного музея Суворова — слушали ответ палехских художников.
«Ваше письмо мы обсудили и вынесли такое решение: благодарить вас за доверие — это раз, включить в наш производственный план темы, посвященные А. В. Суворову, — это два и лучшие произведения закрепить за музеем Суворова в Кончанском — это три».
Комиссия, не успокаивалась.
— Знаете что, обратимся в книжное издательство в Москву, пусть писатели напишут для школьников книги о Суворове, — предложила однажды на заседании суворовской комиссии Ольга Скуратова. — По правде говоря, нет у нас таких книг!
Через некоторое время кончанцы читали:
«Детское издательство ЦК ВЛКСМ получило ваше письмо и протокол общего собрания граждан села Кончанского… Спешим сообщить: скоро выйдут две книги о Суворове, и мы пришлем их вам в подарок».
Спустя несколько месяцев школьники села Кончанского увидели эти книги в своей библиотеке, а комиссия включила их в музейную экспозицию.
Народный комиссариат связи издал почтовые марки с изображением Суворова и его подвигов.
Старейший в стране завод фарфоровых изделий изготовил бюст полководца.
Театры поставили спектакль о жизни Суворова.
Киностудия сняла фильм о его славных делах.
Комиссия, которой колхозники села Кончанского поручили создать музей Суворова, не уставала действовать. И в фарфоровом бюсте полководца, и в спектакле, и в кинофильме о нем — была ее доля.
«Восстановим парк в усадьбе Суворова», — решила комиссия, и много людей, женщин и мужчин, молодых и старых, не только Боровичского, но и соседних с ним районов работали по нескольку дней, убирая старый парк, копая ямы, сажая новые деревья.
Школьники Кончанского и других сел соревновались между собой, устанавливая в парке скворешники.
За несколько дней они установили чуть ли не сорок маленьких деревянных домиков для птиц.
Так создавался в селе Кончанском колхозный музей имени славного сына нашей Родины — фельдмаршала и генералиссимуса русских войск А. В. Суворова.