Шейла не понимала, что с ней: раньше она не была настоль щепетильна. Набить живот и сбежать, не расплатившись, – пара пустяков для неё. Почему же сейчас одна мысль об этом вызывает неловкость?
Она села за стол, при этом Тлут отодвинул стул и помог ей, через пять минут вернулись Летц с Майклом. Тлут подал пышный белый хлеб, порезанный ломтями, клюквенную подливку к мясу и салат из свежих овощей. Шейла ела с такой жадностью, будто неделю провела на голодном пайке. До чего же вкусно! Она привыкла к простой пище, с помощью которой можно лишь насытиться.
– Не хотите отдохнуть после дороги? – спросил Тлут.
– Мы не устали, – улыбнулся Летц. Но вид у него был такой, точно он собирался заплакать. – У вас очень уютно.
Хозяин постоялого двора расплылся в ответной улыбке:
– Рад, что понравилось! Но отдых вам не помешает, а через пару часов я вас разбужу и помогу собраться в дорогу.
На Шейлу вдруг накатила сильная усталость, и она решила, что немного полежать не будет лишним.
– А это безопасно? – встревожился Летц.
– Да, – заверил Тлут. – В гильдии дорожников чтут традиции.
– Ас экологией как? То есть с природой? Уродов среди животных нет? – Шейле всё казалось, что Тлут – мутант. Ну не может же такое существо возникнуть само по себе.
– О-о, – оживился тот, – у нас тут просто чудесно. Каждый травник приезжает куча народа. Чтобы провести время в лесу. Строят шалаши, жгут костры и поют песни.
Шейла нахмурилась: наверное, мохноноги – какой-то подвид людей. Другого объяснения нет. Ладно, она отдохнёт немного, а уж потом будет во всём разбираться.
Глава 14Безнадёга
После того как Шаарон прекратил выходить на связь, прошёл год. Летц постепенно привык быть один, точнее, старался не думать лишний раз об этом – научился задвигать зачатки мыслей на задний план. Потому что, если начинать размышлять, становилось так тошно, что жить не хотелось.
Когда мысли о смерти совсем одолевали, Летц включал какую-нибудь незамысловатую песню с запоминающимся мотивом и начинал подпевать вслух, ещё и ещё.
И чем сильнее одолевали мысли, тем громче орал песню Летц. Это помогало. Пусть ненадолго, но помогало. А ещё у него был запас таблеток, которые снимали лишнюю тревожность.
Летц был благодарен отцу за то, что тот не расслабился после подписания мирного договора, иначе Летц бы не выжил. Запасов еды было на несколько лет: мешки с крупами, консервы и прочие необходимые продукты. Электричество работало от солнечных батарей и дизельного генератора. Батареи накрылись после ядерного удара – их засыпало сажей, зато генератор пока тянул. Отец вкопал во дворе несколько огромных канистр в ямы, залитые бетоном. Летц экономил электричество: постоянно работал лишь холодильник, остальные приборы только по строгой необходимости.
Но наступило время, когда Летцу пришлось выбраться наружу. Сама мысль об этом навевала ужас, Летца начинало тошнить. Снились кошмары, в которых его подстерегали зомби. Завязывался сон одинаково: Летц видел на улице идущую мать, но она не замечала его. Он звал, кричал изо всех сил, но мать удалялась. Летц бежал за ней что есть мочи, но ноги плохо слушались его, точно Летц попал в вязкий пластилин. И в тот момент, когда Летц догонял мать, она разворачивалась, и он видел, что это труп – позеленевший, с местами разложившейся плотью. Летц начинал кричать, а мать пыталась его схватить.
Дальше погоня, запутанные повороты улиц, которые всё сужались и сужались, пока по ним становилось невозможно бежать. И тупик в виде подъезда, выход из которого вёл на крышу, а дальше в свободное падение. Летц после каждого кошмара в подробностях помнил погнутые прутья перил, отколотую штукатурку стен и похабные надписи. Но больше всего его пугало, что мать, по которой он так отчаянно скучал – по отцу и Мике гораздо меньше, – мать оказывалась врагом, от которого нужно спасаться. Это было самое обидное в повторяющихся снах.
Летц долго набирался мужества перед выходом, но каждый раз откладывал это на потом. А однажды решился, всё равно как с вышки в воду сиганул.
Подготовил жидкость для дезактивации, проверил работу всех наружных систем. Защитный костюм делал его инопланетянином. Отец купил комбинезон на вырост, тот регулировался застежками, подгоняющими его под нужный размер. Летц с трудом напялил костюм на себя, отрегулировал, нацепил краги и взял ведро с мыльной водой, скребок и швабру. В грязной зоне оставил несколько предметов, которые могли пригодиться.
Увиденное снаружи потрясло его. Да, он наблюдал за миром через спутник и визоры, которые выдвигались из купола дома, но это всё было не то. Они были для Летца абстрактной картинкой. А чёрная пустыня, которая раскинулась, куда ни кинь взгляд, пугала. Она отметала саму идею, что здесь мог кто-то выжить. Летц посмотрел на дома по соседству: как и его собственный, они были засыпаны сажей. Теперь сажа осела и на его комбинезоне.
Летц сжал зубы и принялся отчищать солнечные батареи, установленные на куполе. Сперва смахнул сажу шваброй – пришлось потрудиться, потому что сажа спрессовалась за эти годы, – а потом протёр их мыльным раствором. За первую вылазку Летц отмыл лишь половину солнечной батареи, возвращаясь несколько раз в грязную зону за водой. А в конце на чёрной стене купола он с помощью мокрой тряпки написал: «Здесь живет Летц, звоните».
Но звонок – самый примитивный, способный выдержать любое издевательство, – оставался безмолвным. Летц отчистил все солнечные батареи, теперь за электроэнергию некоторое время он мог не беспокоиться. Казалось, он вновь вернул ситуацию под контроль, но в сердце будто застряла заноза, казалось, он что-то упустил из вида. Однажды с ним уже случалось похожее, когда сломался холодильник.
Летц не сразу обратил внимание, что что-то не так. А потом прислушался: было слишком тихо. Хотя он и жил один, но звуки окружали его: шум вентилятора процессора, мерный рокот мотора холодильника. Летц открыл дверцу, лампочка, как всегда, зажглась, вот только внутри было тепло. Летцу сделалось дурно: ему было необходимо держать всё под контролем – это создавало видимость благополучия. Летц забил в поисковик марку холодильника и неисправность. На его счастье, выпало несколько ссылок, где указывалась причина поломки и способ её устранения. Летц открыл морозильную камеру, вынул ящики и снял заднюю панель – мотор покрылся коркой льда. Летц выключил холодильник и притащил из ванной комнаты мамин фен. Затем обдул мотор тёплым воздухом из фена, чтобы лёд быстрее растаял.
На этом Летц не успокоился, он изучил другие ссылки и пришёл к выводу, что лёд образовался из-за неплотного прилегания дверцы морозильной камеры. Тогда Летц тщательно протёр резинку вокруг дверцы, с тех пор холодильник работал исправно.
Одним днём Летц решил проверить соседний дом. До войны там жила семья из пяти человек: муж с женой и трое детей – два сына и дочь. Дети были мелкие, даже в школу не ходили. Летц облачился в защитный комбинезон, делавший его неуклюжим, взял в руки палку со счётчиком и двинулся в путь. Их поселение состояло из десяти домов-бункеров. Всё же подобные здания строились редко – они стоили дорого, и большинство населения предпочитало жить в городах, где были построены убежища на случай войны.
Летц подошёл к дому соседей и попытался отыскать звонок, тот находился рядом со входом. Если кто-то из соседей дома, они смогут поговорить. Летц обнаружил проём двери и бугорок рядом с ним – звонок, но нажимать на кнопку не стал. Ровно посередине купола тянулась глубокая трещина – он лопнул.
«Наверное, строители схалтурили на бетоне, – подумал Летц, – а может, хозяева сэкономили».
Отец говорил, что качество бетона – очень важно, на нём нельзя экономить. Летц посмотрел на показания счётчика и вернулся к себе.
Сперва он долго стоял в грязной зоне, очищая дезактивирующей жидкостью защитный костюм. Затем перешёл в буферную зону, где переоделся в домашнюю одежду. Летц старался не думать об увиденном. Он включил компьютер и вошёл в «Безнадёгу».
– Привет! – поздоровалась с ним Бешеная.
– Привет! – ответил Летц.
Полдня он провёл в «Безнадёге», отвлекаясь лишь на посещение туалета. «Заброшки» домов и больниц, горы мусора, состоящего из арматуры и железа, рваные полиэтиленовые пакеты, летающие по воздуху, и орды зомби, от которых они с Бешеной убегали по узким улочкам. Автоматная очередь, резкие залпы гранатомёта, вырывающееся пламя из огнемёта – оружие менялось по приказу Летца. Кровь и ошмётки плоти… Зато удалось обойтись без нервного срыва.
К тому, чтобы навестить Шаарона, Летц тщательно подготовился. С помощью спутника построил маршрут, на котором красным были выделены зоны повышенной радиации. Они располагались кляксами, точно кто разбрызгал чернила на листе бумаги. Летц отметил пунктиром оптимальный маршрут, с тем чтобы обогнуть опасные места. По времени выходило примерно минут сорок – быстрее не получалось, комбинезон был чересчур громоздким. Для себя Летц решил, что если появятся сложности, он вернётся и попробует в следующий раз. Рисковать незачем.
В этот раз он взял с собой нож: кто знает, с кем или чем он может столкнуться. Другого оружия у Летца не имелось: отец не сказал ему код от сейфа. Летц пробовал подобрать, но эти четыре цифры были как заколдованные. Сперва он экспериментировал с датами рождения, памятными датами и номером школы, но всё зря. Затем Летц стал просто набирать цифры: 0000,0001 и так далее. Он остановился на 2307, но впереди у него была ещё уйма времени.
Летц шёл по начертанной схеме, сверяясь с показаниями счётчика. Он был слишком мнительным и после первой вылазки долго прислушивался к своему организму, страшась обнаружить признаки лучевой болезни. Если бы не Шаарон, он долго бы не отважился на столь продолжительный поход. Но Летц хотел выяснить, почему друг прекратил выходить на связь. Это было не просто важно, а необходимо.
Дом Шаарона находился в полном порядке: никаких трещин на куполе Летц не обнаружил. Он отыскал вход – проём выделялся в стене, значит, Шаарон выходил из дома, – и утопил кнопку звонка. Летц жал и жал на несчастную кнопку, бил по ней кулаком, пинал ненавистную дверь.