С большой вероятностью растительность была безопасна для здоровья, но всегда существовал тот злополучный шанс, что ребятам попадётся ядовитая гадость.
Лес, который появился на горизонте, сразу не понравился Шейле, – было в нём что-то пугающее, как в злых сказках, где ведьма поджидает детей в пряничном домике в похожем лесу. Потому Шейла предложила переночевать в поле, подальше от деревьев.
В последний раз воду набрали в болотце со стоячей водой. Майкл бросил в бурдюк обеззараживающие таблетки, но привлекательнее от этого вкус воды не стал. На болотной воде отварили крупу, а когда та была готова, промыли её чистой водой, оставшейся в бурдюке Шейлы, чтобы отбить тухлый запах.
Летц вскрыл последнюю банку тушёнки, теперь приходилось экономить на мясе, деля банку консервов на четыре части. Хорошего в этом было одно: заплечные мешки значительно полегчали. Сегодня первой дежурить выпало Шейле. Хотя в дороге с ними ничего не случалось (пока не случалось), заведённый порядок решили не менять.
Шейла поддерживала костёр, стараясь сидеть поближе к нему. В памяти всплыло, что дикие звери боятся огня, поэтому держатся от него подальше. Шейла поёжилась: столкнуться с животными не хотелось. Ей хватает воспоминаний о той твари, которая охотилась за ними в горном лабиринте.
Шейла подбросила ветви в огонь, одна из них треснула, и Шейла подскочила от резкого звука. Она попыталась успокоиться, но нервозность усиливалась при одной мысли, что им завтра придётся идти через лес. Шейла не могла объяснить, чем он ей не нравится, но предчувствие охватило её: следует ждать неприятностей. Слишком долго у них всё было относительно благополучно.
Из спального мешка вылез Летц, готовый сменить её.
– Как ты? – спросил он.
Шейла пожала плечами: смотря что понимать под этим вопросом. Если физическое состояние, то нормально, если душевное, то нет.
– Уродский лес! – выругалась она. – В нём что-то не так.
– Завтра увидим, – Летц постарался успокоить её. – Если что-то вызовет сомнения, обойдём его.
Шейла хотела съязвить, что ни разу они не миновали неприятности, а вляпывались в них по самую макушку, но прикусила язык: в лесу один за другим зажигались красные огни, и от этого зрелища ужас только усилился.
…Лес заполнил собой горизонт – он был без конца и края. Шейла прикинула: если его обходить, никто не даст гарантии, что у них это получится. Похоже, в правилах игры, в которую они ввязались, было прописано строгое следование пути.
Летц вытащил огонёк: с его светом было надёжнее. Фонарик же оказался окончательно испорчен: не выдержал схватки с тенями за единорожка, и даже смена батарейки не помогла. Вблизи деревья оказались мёртвыми: на них не было ни листочка. С источенной древесиной, с отлетевшей корой, они стояли как мрачные изваяния.
– Похоже, лес болен, – заметил Летц. – Или жуки постарались – короеды.
На суку повисла дохлая птица. И у Шейлы под левой лопаткой начало ныть от дурных предчувствий: похоже, это слишком больной лес, и как бы болезнь не оказалась заразной.
Здесь было слишком тихо и мрачно: какие-то серые наросты облепили сухие стволы и ветви. Шейла старалась не касаться их, сама мысль об этом вызывала волну отвращения. Земля не была покрыта ни прошлогодней листвой, ни хвоей, даже трава побурела, посреди неё появились проплешины.
Шейла достала из мешка запасную футболку и дышала через неё. Клочки серой паутины, повисшие на траве, редкие сухие листья, с шелестом опадающие с сучьев, стоило только задеть их… Шейла физически не могла тут находиться. Она чувствовала, ещё немного – и у неё случится тот же приступ паники, что был в пещере.
– Парни, давайте прибавим шаг, – попросила она. – Я прямо чувствую неприятности.
Никто не стал подтрунивать над ней, Майклу и Летцу здесь тоже не нравилось. Дорога петляла между деревьями. Иногда приходилось перелезать через груду поваленных стволов, облепленных белёсыми грибами. При прикосновении стволы рассыпались в труху, и Шейла всякий раз вздрагивала от омерзения. Она много видела в жизни неприятного, но тут была атомная смесь гадости. А потом они вдруг вышли на поляну.
Здесь вповалку лежали трупы животных: хищных и травоядных, больших и маленьких. В них копошились жуки-мертвоеды красно-чёрного цвета. Воняло так, что желудок выворачивало наизнанку. Шейла согнулась пополам, и её стошнило. Летц протянул ей бурдюк с чистой водой, и Шейла прополоскала рот.
– Опять насекомые! Глаза бы мои их не видели! – разозлилась она.
– И не смотри, – великодушно согласился Летц, – я поведу тебя.
– Положи ему руку на плечо, – предложил Майкл Шейле, – будто ты слепая, а он поводырь.
Она отвесила Майклу шуточный подзатыльник: балабол! Сам побелел, а туда же – острит!
Запах тления был повсюду, от него не спасала футболка, обмотанная вокруг лица, слезились глаза. Шейла смахнула слёзы и встретилась взглядом с мёртвым рогатым зверем. Казалось, тот смотрел на Шейлу с укоризной. Из его глаза выполз жук и деловито пополз прочь. Шейла быстро отвернулась.
– Нам придётся перелезать, – предупредил Летц, в его голосе слышалось напряжение.
Шейла огляделась: горы трупов, они были навалены, точно кто-то бросал их в одно и то же место. По трупам сновали зелёные насекомые, другие роем вились в воздухе. Шейла сжала зубы так, что едва не сломала их: она справится.
Вокруг сгустились тени, лишь свет огонька отгонял их от тропы, по которой пробирались путники.
Теперь приходилось ставить ноги на мёртвые тела. От этого раздавался неприятный звух – из трупов выходили газы. Шейла старалась не думать, по чему она идёт, просто смотрела вниз и двигалась дальше. Но всё равно отметила, что повреждений на животных нет: они погибли не из-за того, что кто-то убил их.
– Немного осталось.
Шейла была счастлива, когда услышала это.
Краем глаза она уловила движение, повернула голову и едва не заорала от ужаса: башка огромного зверя, покрытого бурой шерстью, задёргалась. Все мышцы на теле Шейлы напряглись, она приготовилась сорваться в бег. Спустя мгновение она поняла, что ей это померещилось из-за копошащихся в животном насекомых. Вскоре ребята выбрались с поляны, заваленной горами мертвечины.
– Наверное, здесь испарения ядовитые, – предположил Майкл. – Или кладбище животных, куда они приходят умирать. Я читал о таком. Бедные звери.
– Мне плевать! Я не хочу здесь задерживаться! – Шейла сорвалась на крик.
Летц развернул её к себе и обнял. Шейла колотила его кулаками, а он гладил её по спине и шептал:
– Потерпи, немного осталось. Мы скоро выберемся.
От его слов она пришла в себя.
– Я в порядке, – она наконец отстранилась от Летца.
Наверняка он считает её истеричкой, но раньше она такой не была, видимо, сказалось напряжение. Шейла широко расставила локти, чтобы мёртвые деревья держались подальше от неё, и зашагала прочь из леса. Летц и Майкл едва поспевали за ней. Не хотелось ни есть, ни пить. Сама мысль о еде была противна и вызывала рвотные спазмы.
Шейла перешла на бег, она мечтала об одном – как можно скорее покинуть этот лес. Солнце перевалило за горизонт, тени удлинились. Шейле на память пришли красные огни, которые зажглись в лесу прошлой ночью. Их источник был до сих пор неизвестен. Может, с наступлением темноты мёртвые звери оживают и подобно зомби слоняются между деревьями. Шейлу передёрнуло.
Наконец, впереди показался просвет. Она рванула туда и чуть не грохнулась, споткнувшись о ветку, замахала руками и с трудом удержалась на ногах. Подскочил Майкл и подхватил её.
– Ну ты и бешеная! – восхитился он. – Мы с Летцем думали, не догоним тебя.
Шейле хотелось сказать в ответ что-то остроумное, как в этот момент она уловила движение: огромный зверь смотрел на неё. Он походил на волка-переростка, которому по ошибке достался верблюжий горб. Его когда-то белая шерсть посерела и свалялась, сквозь прорехи на ней виднелись сгнившие внутренности. Морда зверя была облеплена зелёными насекомыми, те деловито сновали по ней. Из пустых глазниц вылезли красно-чёрные жуки, и чудилось, что зверь смотрит на ребят.
Шейла попятилась: приехали! Не хватало только оживших мертвецов. Зверь сделал несколько неуверенных шагов, словно ребёнок, учившийся ходить. Надо было пользоваться моментом и убегать, благо они были на опушке, но Шейла вновь почувствовала надвигающуюся панику. Она грубо выругалась – Стив бы не одобрил – и взяла себя в руки.
– Парни, не мешайте мне! – предупредила Шейла.
Не спуская с зверя глаз, Шейла сняла мешок и достала верёвку Тлута. Зверь двинулся на Шейлу, постепенно убыстряясь. Она начала раскручивать верёвку, ускоряясь с каждым витком. Когда зверь был метрах в пяти, Шейла отпустила верёвку. Та обвилась вокруг зверя, спутала ему ноги, и он с противным чавкающим звуком упал на землю.
Послышался хруст: кто-то ломился через кусты.
– Валим отсюда! – Шейла подхватила мешок и рванула прочь.
Вскоре они выбежали из леса и не останавливались, пока деревья не скрылись из вида. Шейла ни разу не оглянулась: не хотелось видеть, как ей в спину смотрят чьи-то горящие красным глаза.
Глава 28Ломака
Еда закончилась накануне. Путники растягивали свои припасы, как могли, но пришёл черёд и остаткам крупы. Пополнить запасы было негде: по дороге им, как назло, ни разу не встретились населённые пункты. Ребята уже не раз в растерянности обсуждали, что пошло не так? Но радуга всегда вспыхивала, если смотреть на небо через стёклышки Тлута, так что они ничуть не сбились с пути.
Свободные дни на пользу не пошли: они переругались. Особых причин для этого не было, просто все перенервничали. Они как будто утратили цель, даже Майкл: никому не хотелось продолжать путь, но выбора не было. Всё это напрягало ребят так, что, казалось, поднеси спичку, и они взорвутся.
Началось всё с пустяка. Летц и Шейла начали разбивать лагерь. Майкл, который с утра был не в настроении, ехидно заметил: