Шаан, змеебогиня, остановилась и выпустила Шейлу, затем приблизила к ней своё лицо и начала очень внимательно разглядывать.
– Ты приняла решение? – спросила Шаан.
Шейла кивнула: решение было принято давно, когда она согласилась на условия Хранителя пути. Одно время Шейла хотела отказаться от своей цели, но выбора у неё не было: демон дорог не оставил путникам возможности для отступления. Что ж, если… Когда Шейла дойдёт до радуги, она знает, что загадать. Это желание созрело в ней.
– Тогда смотри, что тебя ждёт, – Шаан резким движением вонзила клыки в шею Шейлы, змейки на её голове последовали примеру змеебогини.
…Шейла бредёт по пустыне вечность, и всё конца-края не видно. Куда ни кинь взор, всюду камни. Они растут из земли, прирастают ею, питаются землёй. Камни разные: с обточенными углами и острые, мелкие, как песок, и огромные валуны. В одном месте они устроили собрание: столпились вокруг единственного уцелевшего дерева. Шейле даже почудилось, что она слышит их бормотание. Возможно, совещаются, как уничтожить деревянного пришельца? На всякий случай она обогнула сборище камней, пусть сплетничают без неё. В другом месте камни высились подобно башне минарета, но ничьих призывов с них не доносилось.
Ни есть, ни пить не хочется. Сперва Шейла недоумевала и ждала: когда же возникнет потребность положить хоть что-то в рот? Но ни жажда, ни голод не беспокоили её, и она забыла про них. Шейла перестала чувствовать усталость. Словно её кости и плоть были сделаны из титана, а не из обычного человеческого материала.
Шейла встретила тысячу рассветов и закатов, провела тысячи дней и ночей под открытым небом. Все они стали её жизнью до скончания времён. Не имеет значение прошлое, нет предпосылок для будущего. Шейла не размышляет об этом: смысла нет. Здесь, в пустыне, она одна, и нет больше в мире никого, но Шейла обязана пройти свой путь, хотя цель тоже отсутствует.
Шейла забыла, ради чего отправилась в дорогу. Давным-давно у неё был дом… Нет, дома у неё никогда не было. Может, она идёт в то место, которое могла бы назвать домом? Туда, где её будут ждать и любить? Ведь Шейлу когда-то любили и когда-то о ней заботились. Был один парень…
Шейла садится на тёплый от солнца камень. Ей кажется, она сидит на нём тысячу лет. Небо меняет цвет с клубничного на черничный, пустыня окрашивается то в золотистый, то в багряный. Мимо снуют ящерицы, скорпионы настороженно задирают ядовитый хвост, не подпуская к себе. Но Шейле нет дела до этой суеты: ведь впереди у неё бесконечность.
Шейла идёт и видит впереди город. Его башни сияют, словно драгоценные камни, и подпирают собою небо. Их отблеск виден за многие километры. Город утопает в зелени, до неё доносится аромат травы и листвы. Ещё там есть птицы, которые перекликаются друг с другом в ветвях. И там живут люди, обычные счастливые люди.
До Шейлы долетает шум моря, пахнет арбузами. Волны накатывают одна за другой на берег, и она слышит, как ворчит потревоженная галька. Шейла мечтает о том, чтобы скинуть с себя одежду, погрузиться в тёплые воды и долго лежать на поверхности, раскинув руки и ноги.
Ей становится не по себе: неужели она дошла и скоро конец её пути? Нервный озноб охватывает её, нарастает, делаясь всё сильней. Она сжимает зубы, обхватывает себя руками и продолжает идти. Каждый шаг даётся с трудом, точно к ногам привязаны свинцовые пластины. Из её пор начинает сочиться кровь, кожа трескается, обнажая кости, волосы клочьями падают с головы, но Шейла не сдаётся.
Картинка приближается, словно изображение на экране. Можно различить уютные скверы с дорожками для пешеходов и велосипедистов, просторные улицы, по которым передвигаются энергомобили. Шейла видит двоих парней, остановившихся поболтать: Майкла и Летца. Они о чём-то оживлённо разговаривают, на их лицах улыбки. Это город-сад, давнишняя мечта всех людей. Жаль, что Шейле никогда не добраться туда – там нет места для неё.
Факел мигнул и вновь загорелся, будто его кто включил. Майкл проморгался и вдруг обнаружил, что один – Шейла и Летц куда-то исчезли. Майкл вскочил на ноги: что за дурацкий розыгрыш? Не могли что поумнее придумать! Майкл заглянул за колонны, и на миг ему померещилось, что друзья играют с ним в прятки – кто-то мелькнул в углу.
Он бросился туда – никого!
– Эй, – окликнул их Майкл. – Это уже не смешно!
Но они молчали, лишь кто-то тяжело дышал за спиной. Майкл облизал губы: внезапно он осознал, что друзей рядом нет, он остался наедине с кем-то страшным. Майкл медленно, очень медленно обернулся и встретился лицом к лицу с ожившим кошмаром – на него смотрела женщина с головой львицы. Внутри Майкла всё оборвалось: сейчас она бросится на него и…
Додумать Майкл не успел: богиня обернулась большой кошкой, лапой подцепила Майкла и забросила себе на спину. Шеранни, как звали богиню, помчалась вон из храма. Майкл схватился за кожные складки на её плечах и держался изо всех сил, чтобы не свалиться. При резких поворотах его кидало из стороны в сторону, да и трясло изрядно, так что он даже порадовался, что ужина у него не было.
Шеранни резко остановилась, и Майкл чуть кубарем не перелетел через её голову. Львица вновь обратилась в женщину.
– Ты же загадал вопрос, Майкл? – обратилась она к нему. Львиная пасть как будто просто открывалась, а слова звучали у Майкла в голове.
Майкл пожал плечами: вопрос у него один, и связан он с желанием попасть домой. Остальное Майкла волновало меньше.
– Ну что ж, – прищурилась Шеранни, – посмотрим, на что ты готов ради этого.
В её руке появилось копьё, увенчанное львиным клыком.
– Дерись или умри, – она вручила ему пику и умчалась в пустыню.
Майкл взял копьё в руки, древко копья было вырезано из чёрного дерева и покрыто лаком. Навершие пики тускло блестело в сиянии звёзд. Майкл дотронулся: до чего же острое! На кончике пальца выступила алая капля. Ух ты! Майкл сунул палец в рот и слизнул кровь. Он огляделся: Шеранни предупредила его об опасности, но пока всё было спокойно.
Майкл подобрал камушек и подбросил его, затем поднял ещё один и стал жонглировать сразу двумя. Получалось не очень, камни падали или разлетались в разные стороны. Неожиданно Майкл заметил движение вдали и схватил копьё: к нему приближалась гиена. Майкл выставил копьё перед собой: пусть только сунется!
Гиена остановилась поодаль и принялась выжидать. Он не сводил с неё глаз: что ей от него надо? Потом попробовал прогнать её, кидая камни, но она лишь отбежала на безопасное расстояние. Майкл попытался ударить её копьём, но та оказалась проворнее. Она была полна сил, её бурая шерсть лоснилась, зубы были остры.
Спустя несколько часов Майкл понял, что устал стоять. Ноги затекли, хотелось сесть и отдохнуть, но гиена никуда не уходила. Похоже, ей так приглянулся Майкл, что она решила провести всё своё время с ним. Затем гиена решила проверить Майкла на прочность: она начала наскакивать на него, вовремя отпрыгивая от копья. Майкл вертелся, как уж на сковородке, но гиена оказалась проворнее.
Он понял, что гиена надумала измотать его. С копьём он опаснее, но наступит время, когда от усталости бдительность сойдет на нет. Надо что-то предпринять, и срочно. К себе гиена не подпустит, он уже проверял. Кидать копьё бесполезно – легко промахнуться, и в этот момент Майкл останется совсем без защиты. Тогда нужно перехитрить её. Он опустился на колени и притворился, что засыпает.
Вскоре коленям стало больно, спина затекла, начала одолевать дремота. Но Майкл старался отвлечься от неприятных ощущений: гиена должна поверить ему. Мгновения обратились в вечность, тело его обмякло, сам он находился в состоянии, пограничным со сном. Видеть Майкл не мог, но глаза, пусть и закрытые, реагировали на тень, а сам он обратился в слух.
Наконец, его терпение было вознаграждено: гиена осторожно начала подкрадываться к нему. Он уловил царапанье её когтей по камням, затем мелькнула тень, и Майкл почувствовал гнилостный запах из её пасти. Не теряя времени, он открыл глаза и крепче ухватился за древко пики. Гиена попыталась отскочить, но Майкл уже вскочил на ноги и ударил её пикой в бок. Гиена завизжала и побежала, таща за собой копье. За нею тянулся кровавый след, Майкл пошёл по нему.
Идти пришлось долго. Гиена, хоть и ослабла, не собиралась сдаваться. Он настиг её, когда солнце поднялось высоко над пустыней. Гиена лежала у кучи камней и тяжело дышала. При виде Майкла она попыталась встать, но не смогла. Убить её он не рискнул: навершие копья застряло у неё в боку, а извлекать его оттуда – значит, пожертвовать рукой. Пришлось снова ждать. Лишь ближе к вечеру глаза её подёрнулись плёнкой, она в последний раз дёрнулась и затихла.
Майкл не сразу подошёл к ней, сперва потрогал ногой, но гиена не шевелилась. Тогда он осмелел и вытащил навершие копья из раны. Пришлось повозиться: клык застрял в ребре. Майкл упёрся ногой в бок гиены и резко дёрнул за остатки древка. С трудом, но навершие поддалось и выскользнуло из тела гиены.
Майкл вытер кровь о шерсть убитого зверя и задумался: а что дальше? Испытание кончилось или нет? Он его прошёл? И если да, то что это за знак? Что всё у него получится? Но ответов не последовало. Майкл отошёл подальше от гиены и сел на тёплую от солнца каменную плиту.
Летц знал, кого из богов он увидит. Сьяр – бог смерти, бог, который забирает людей в мгновение после жизни. Бог для последних, как сказал жрец. Но всё равно, когда он обнаружил, что друзей рядом нет, его охватило волнение: что же произойдёт?
Он посмотрел на постамент и увидел, как глаза статуи загорелись красным. А через мгновение Сьяр спрыгнул на пол.
От бога пахло псиной. Да и походил он больше на пса, чем на человека. Заострённая морда, рыже-серый окрас шерсти, большие уши для такой головы… Сьяр неторопливо вышел из храма, и Летц отправился следом. Тут всюду была пустыня и ночь. Темнота камня и мрак неба сливались, образуя единое пространство. По небу и пустыне пролегла звёздная дорога, по ней и отправились Летц и Сьяр.