Миры парили, как птицы, над моим такси. Городские огни расплескивались по ветровому стеклу, будто осколки ночи. Я была в полете. Колесо неба, крылья каруселей, и снег, и сталь, и огонь. Мы взберемся на небо, мы оседлаем алых коней...
Что это? Это же песня - какая? - какая? - это песня Сильвера.
Я оставила робота-официанта с моим недопитым кофином, вошла в кабину и набрала номер Кловиса.
– Изолятор, - осторожно ответил Кловис.
– Привет, - сказала я.
– Слава богу. Я думал, это опять Остин.
– Кловис, - начала я.
– Да, Джейн, - отозвался он.
– Кловис, - что ему сказать? - Кловис. Кловис. Пауза.
– Что случилось? - спросил он так мягко, что его голос на секунду напомнил мне голос... голос...
– Кловис, понимаешь... Кловис...
– Где твоя мать?
– Уехала. Кловис...
– Да, я Кловис. Где ты сама?
– Не помню. А! Я в Джеггиде. В ресторане.
– Я не могу приехать к тебе, понимаешь? Спускайся в парк такси. Бери тачку и езжай сюда. Если через десять минут тебя не будет, я забеспокоюсь. Джейн?
– Что?
– Ты можешь это сделать?
– Кловис! Ой, Кловис, у меня из глаз бежит черная вода!
– Это у тебя краска потекла.
– Ах, да. Совсем про нее забыла, - я засмеялась.
– Возьми себя в руки и ищи такси.
Я уже успокоилась и слегка развеселилась. Потом умылась в дамской комнате и спустилась к такси. Повсюду сверкали городские огни, словно звезды на ночном небосклоне. Они расплескиваются по ветровому стеклу... я лечу... мы взберемся на небо...
– Нью-Ривер Роуд, дом 21, - сказала я водителю-роботу, поразительно похожему на человека. - Боже праведный, - сказала я, взмахивая перед ним своими черными ногтями, - вы почти так же правдоподобны, как особые образцы Э.М.
– Какие? - переспросил он.
– Электроник Металз. Коппер, Голдер и Сильвер.
– Никогда о них не слышал.
– Вас никогда не расчленяли?
– Как видите, нет.
– Интересно, на что это похоже. Он выглядел таким... таким...
– Не могли бы вы, - проговорил он, - реветь потише, пока находитесь в машине? Это ведь отвлекает.
Он же человек, а я и забыла про эту новинку на линии Джеггида.
Огни ударялись о ветровое стекло. Мы летели.
Мне удалось сдержать слезы. Просто непонятно, откуда они взялись.
Когда я добралась до пятнадцатой галереи дома Кловиса, его дверь распахнулась прежде, чем я успела рот открыть, от одного взгляда. Кловис с озабоченным видом стоял босиком посреди ковра.
– Он умирает, - произнесла я. - Они хотят его убить.
Седатив, который он мне приготовил, был без запаха и горчил. Я заснула в его комнате для гостей на черных атласных простынях, которые перемежались зелеными и устричными. Атлас постелен здесь намеренно, чтобы всю ночь скользили с одного конца кровати на другой. Кловис обычно создает своим голосом всевозможные неудобства в надежде, что они скоро уберутся. Заснула я, только проглотив таблетку, а когда открыла глаза, он принес мне китайский чай и яблоко.
– Если найдешь на кухне что-нибудь съедобное, оно твое.
После снотворного я была, как лунатик, но все же отыскала несколько полуфабрикатов для тостов. Кловис встал в дверях.
– Кажется, я дал тебе слишком много серенола. Ты хоть помнишь, что рассказывала мне вчера? Ты была в таком трансе.
Я смотрела на горячую тарелку с тостами, а видела два серебряных глазных отверстия с колесиками внутри.
– Нет, мало я тебе дал серенола, - сказал Кловис, когда я снова заплакала.
Я рассказала ему все, сидя на тахте. Такому представлению позавидовала бы сама Египтия.
– Удивляюсь я тебе, - сказал Кловис, передав мне большую коробку с носовыми платками и подняв с пола упавший тост. - Маленькая робкая Джейн против могущественной "Электроник Металз Лимитед". Как звали этого болтуна?
– Со-Со-Со...
– Точно, Совэйсон. Я с ним поговорю.
– Что?
– Что? - передразнил мое изумление Кловис.
– Кловис, я не могу туда вернуться. Я ничего не могу сделать. Он знает, что мне нет восемнадцати. А мать не...
– Я не люблю объяснять дважды. Пойдем. Кловис прошел обратно в комнаты и набрал номер на лишенном видео телефоне, усилив громкость приема.
Я встала в дверях кухни и услышала тягучий, соблазнительный сонный голос Египтии.
– Доброе утро, Египтия.
– О, Боже. Ты знаешь, который час? Я этого не перенесу. Только ненормальный может звонить в такое время.
–Ненормальные не пользуются телефоном. Ты, надо полагать, спала?
– Ничего подобного, - сладко зевнула она. - Я не могу спать. Ах, Кловис, я просто в ужасе, даже заснуть не могу. Мне дали роль. Конкордасис ставит "Останки брата спроси у павлина". Они говорят, только один человек может сыграть Антектру. Только я могу ее сыграть. Только я смогу ее правильно понять и почувствовать, но, Кловис... я не готова к этой роли. Я не могу. Кловис, что мне...
– Я хочу купить тебе замечательный подарок.
– Какой? - встрепенулась она.
– Джейн говорит, ты заторчала от одного робота.
– О! О, Кловис, в самом деле? Но нет. Я не могу. Я должна сосредоточиться на роли. И блюсти целибат. Антектра девственница.
– Счастлив сообщить, что этой пьесы я не знаю.
– А Сильвер - его зовут Сильвер - он обалденный любовник. Он может...
– Пожалуйста, не рассказывай, - перебил ее Кловис. - А то это прозвучит как упрек.
– Ты бы в него влюбился.
– В него, видимо, все влюбляются. Того и гляди, через год его выберут мэром. Между прочим, его разобрали на части в гадком подвале, где у них, у Э.М., побочная линия по производству мясных пирожков.
– Кловис, я что-то не улавливаю.
– Ты ведь, кажется, имела дело с человеком из металла. А из него выпотрошили часовой механизм. На котлеты. Или на пирожки.
– Я с ним ничего такого не делала. Они что, хотят заставить меня платить?
– Заплачу я. За владение. На твое имя - ведь тебе есть восемнадцать. Со скидкой - если правильно использовать ситуацию. Поврежденный товар.
– Кловис, ты неподражаем, но я действительно не могу позволить себе его принять.
– Ну, тогда одолжи его Джейн на время. Просто чтобы наложить на него лапу, извини за выражение.
– У Джейн еще ни одного мужика не было.
– Не было, так будет, верно, Джейн? Египтия замолчала. Я превратилась в стекло и не двигалась, чтобы не разбиться.
– Через час, - сказал Кловис. - На Арборской стороне моста.
– Я в Арборе не бываю. Меня ограбят и похитят.
– Конечно, Египтия. Ты же звезда. Кловис отключился и набрал другой номер.
– "Электроник Металз"? Нет, мне не надо отделение по контактам. Я хочу поговорить с человеком по имени Совэйсон.
Он ждал, и я сказала:
– Кловис, они не согласятся, - он замолчал, потому что на линии послышался голос Совэйсона, и задрожала всем телом, как осенний лист... Я села на пол, прислонила голову к стене и поплыла как будто под действием серенола.
Сквозь туман, я слышала, что Совэйсон отвечает не слишком любезно.
– Откуда вы знаете, что один из серебряных образцов не в порядке?
– Мои шпионы, - сказал Кловис, - могут проникнуть всюду.
– Что? Э-э. Взгляните сами...
– Я не люблю пользоваться видео.
– Это, должно быть, э-э, та паршивая девчонка, не так ли? А вы еще одно богатое чадо...
– Я еще одно богатое чадо. И я советую вам не горячиться, мой пернатый друг.
– Что?! Кто это тут...
– Совы, - отчетливо произнес Кловис, - сын.
– Это пишется Совэй... - завопил Совэйсон.
– Да пусть пишется хоть "сволочь", мне плевать, - сказал Кловис. - Я звоню от имени леди, которая нанимала вашу бракованную рухлядь позапрошлой ночью.
Я встала, зашла в зеленую ванную и открыла кран. Не могла я их больше слушать.
Минут через пятнадцать после того, как я легла в воду, Кловис постучал в дверь и сказал:
– Какая ты чувствительная, Джейн. С тобой все в порядке? Если ты вскрыла себе вены, то отпусти, пожалуйста, руки в воду, чтобы не запачкать стены. Кровь так трудно отмыть.
– Я в порядке. Спасибо за заботу.
– Заботу? Этот сын Совы - просто медуза. Я полагаю, ты вернешь мне наличными, как только выжмешь из Деметры благословение. Тогда мы сможешь и Египтию вывести из игры.
– Они тебе не позволят, - сказала я сквозь слезы, которые текли прямо в воду. Мой собственный водопроводный кран никто не в силах завернуть.
– Зачем я все это делаю? - спросил кого-то Кловис. - Переворачиваю мир вверх дном - и все ради жалкой кучки гнилых орехов и дверных болтов, которые все равно ни на что не годятся. О горе мне, горе! Прости, моя ласточка.
Он удалился, и я услышала, как ожил и зашумел душ в другой ванной, цвета красного дерева.
Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я услышала, как он, насвистывая, выходит из квартиры.
О мужчинах К-3 многое сочиняют. По крайней мере, Кловис отлично умеет свистеть.
Я лежала в ванне, позволяя воде смывать с кожи жизненно важное сало, против чего меня всегда предостерегала мать. ("Кожные элементы восстанавливаются. Но нельзя спорить с природой, дорогая".)
Да нет, Кловис вовсе не это имел в виду, А если и это, "Электроник Металз" никогда не отдаст испорченного робота. Или вернутся демонстранты. Или Египтия, если подпишется, то предъявит свои законные права и заберет его себе. Или он уже превратился в кучу металлолома.
Плакала я уже давно, но вдруг все резко изменилось. Слезы потекли еще быстрее, и я поспешно выскочила из ванны. Так же поспешно я собралась тогда на вечеринку к Египтии. Каким-то образом я уже все знала.
Когда я снова услышала, как движется лифт, я вся похолодела. Дверь спросила у меня, открываться ли ей. Стоило прислушаться к голосу разума, но я распахнула ее не раздумывая. А там стоял Остин.
– Где Кло? - спросил он.
Я ждала кого угодно, только не его. Поэтому смотрела на него, онемев.