— Узна-аал, — протянула она с улыбкой и провела ладонью по его груди. — Узнал хозяйку, маленький раб?
— Я… не раб, — прошептал Льор. — Я…
— Ты — медиум. Твоя участь — быть рабом! — прозвучал жесткий голос. — Странно, почему тебя не обнаружили раньше. Твоя энергия огромна! Ты — бездонный колодец, и даже сейчас стоишь трех-четырех обученных медиумов.
— Я — маг! Адепт Ша. — Собрав силы, юноша приподнялся на локтях.
— Адепт? И у тебя есть учитель?
Юноша вздрогнул. Совсем чуть-чуть, но его болезненно напряженная аура колыхнулась, и это не осталось незамеченным для волшебницы, которая сама же довела ее до такого состояния.
— Стало быть, учитель есть, — констатировала она и погладила оцепеневшего Льора по голове. — И чему же он тебя учит?
Взгляд ее собеседника выражал явное нежелание открывать тайну, но когда это Видящей нужно было разрешение для того, чтобы проникнуть в разум медиума? Технология добычи информации была сходна с той, которой пользовались, чтобы забирать энергию, но отличалась крайней болезненностью для «объекта». Впрочем, волшебниц никогда не интересовали чувства медиумов.
Она бестрепетно проникла в разум юноши. Лишенный большей части энергии — резервуар благодаря усилиям целительницы начал заполняться, но медленно, — Льор пытался сопротивляться, но все его попытки потерпели неудачу. Он застонал от боли, корчась на простынях и кусая губы. Держался, как ни странно, юноша долго. Дочь лорда Лоредара сама вспотела и устала, пробивая его защиту, но в конце концов сломала ее и прочла в воспаленном мозгу все, что ее интересовало.
— Так я и думала. — Она потрепала еле дышащего юношу по щеке. — Маленький извращенец! Тебя надо хорошенько наказать! Ты такой хорошенький, а отдаешь свои ласки мужчинам. Ты знаешь, где находится драур? Позови его! Немедленно!
Только что перенесший магическую пытку, Льор все-таки нашел в себе силы прошептать:
— Нет.
Это порядком удивило волшебницу. Обычно медиумы ломаются гораздо раньше. Любой другой уже ползал бы у ее ног, целовал пальцы и умолял поручить ему опасное и сложное дело. Впрочем, она не так давно уже столкнулась с сопротивлением — Танир ведь ухитрился сбежать, да еще вместе с человеком! Оба они изучали магию… А не в этом ли причина?
Думать над этим сейчас было некогда. Наклонившись, волшебница за волосы развернула голову Льора к себе и впилась в его губы долгим поцелуем.
— Ну вот, — прошептала она, когда вконец обессиленный юноша перестал сопротивляться, — теперь ты понимаешь, кому принадлежишь, маленький медиум?
— Понимаю, — прошептали распухшие губы.
— И ты никому не скажешь об этом, не так ли?
— Нет…
— А если скажешь… посмотри на свои ноги!
Льор послушно приподнялся. От колен до самых кончиков пальцев его ноги опутывала тонкая алая сеть. Невидимая для большинства, она зловеще пульсировала, как скопление живых червей.
— Одно твое слово, один намек — и ты уже никогда не сможешь танцевать! — произнесла волшебница. — Если ты будешь послушным, ты сможешь плясать, сколько душе угодно. Но одна попытка неповиновения — и все будет кончено. Зови его!
Сопротивляться после этого было решительно невозможно. Зажмурившись, Льор мысленно обратился к драуру.
Прислонившись к дверному косяку, он не сводил с нее внимательных глаз.
Леди Фейнирель была оживлена и общительна. Вокруг нее увивались девушки и женщины из ее свиты. Несколько пажей то подносили кому-то из них фрукты и напитки, то спешили куда-то с поручениями. Играла музыка, слышался звонкий смех.
Наместница не замечала молчаливого драура, который шел на голоса и остановился на почтительном расстоянии. Эта женщина одновременно привлекала и настораживала его. Было в ней что-то странное. Он, когда-то изучавший магию Земли, мог с уверенностью сказать — леди Фейнирель не принадлежит этому миру целиком и полностью. Она вся как бы была из другой жизни. Иногда ей вполне удавалось притворяться «обычной» леди, но порой ее инаковость вылезала наружу. В теле эльфийки словно жило другое существо. И странно, что этого до сих пор никто не заметил!
Осторожно, еле-еле, словно пытался снять пылинку с крыла спящей бабочки, он потянулся и попытался дотронуться до ее ауры. Никто бы не заметил прикосновения — если бы он сам этого не пожелал, — но леди Фейнирель внезапно обернулась. Голубые глаза ее сверкнули:
— Кто там?
Фрозинтар выпрямился, отлепляясь от косяка:
— Я.
— Что вы там делаете? Почему прячетесь?
— Я не прячусь. Я на вас смотрю…
Ее живое лицо вдруг окаменело, глаза изумленно расширились:
— Что-что? Повторите!
— Я не прячусь, — послушно промолвил он. — Я на вас смотрю.
Оставив удивленно притихших дам и девушек, Фейнирель сделала несколько шагов ему навстречу.
— Мне кажется, — произнесла она, — или я вас уже где-то видела?
— Видели, леди, — он поклонился, оставаясь стоять на пороге, — накануне, в Ночь Солнцеворота. На берегу. Вы дали мне это!
Он полез за пазуху и достал увядший цветок. Розовый с малиновыми штрихами, идущими из сердцевины, как лучики.
— Да, — произнесла Фейнирель. — И я сказала вам, чтобы вы не ходили за мной. А вы пришли сюда.
— Вы меня прогоняете…
Она что, ничего не помнит? Она не узнает своего Серебряного Рыцаря? Но ведь в ту ночь на балконе она говорила именно с ним! Тогда она его узнала! Что же происходит с вами, леди Наместница? Когда вы настоящая? Ночью, в полудреме, или сейчас, при свете дня?
— Нет, — подумав, произнесла она. — Я не знаю. То есть я знаю, что должна вам запретить, но… зачем?
— Мне можно остаться?
— Я не знаю, — повторила она. На лице ее мелькнуло растерянное выражение. — Я иногда действительно не знаю, как поступить. А они все, — молодая женщина понизила голос, — считают меня сумасшедшей.
— Я не считаю. Я знаю…
— И вы туда же! — Она повернулась, чтобы уйти, и, сам не понимая, что им движет, Фрозинтар поймал ее запястье.
— Погодите! Я знаю, что вы ждете Серебряного Рыцаря! — воскликнул он. — Я знаю, что он существует… или существовал когда-то. И это не плод вашей фантазии! Я знаю, что это было на самом деле — вот что хотел сказать!
Она внимательно посмотрела на лапищу драура, которая сжимала ее тонкое запястье.
— Вы его видели? — Голос леди Фейнирель звучал требовательно. Это так не вязалось со всем происходящим, что Фрозинтар ответил сразу:
— Да.
— Где он? Я хочу его увидеть! — В глазах, голосе, выражении лица, даже изгибе шеи — во всем ее облике была мольба.
— Зачем? — Он отступил, разжимая пальцы.
— Я должна убедиться! — горячо воскликнула Наместница. — Со мной что-то происходит. И только ему я могу довериться. Ведь он знает… должен знать и помнить… Пожалуйста! Если вы видели его, отыщите и скажите, что я хочу его увидеть. Помогите мне! Прошу вас!
Она сделала попытку упасть на колени. Драур успел предупредить ее порыв, схватив за локти и удержав на весу. В какой-то миг ему ужасно захотелось не просто подержать ее подольше, но и прижать, обнять, стиснуть в объятиях. И он бы уступил своему порыву…
Если бы не Зов.
Когда-то давно, оказавшись пленником Видящих, подопытным существом, в «структуре» которого волшебницы пытались разобраться, он случайно услышал Зов, предназначенный для медиумов. Не сказать, что все его существо отозвалось тогда на этот Зов, но он запомнил его формулу и теперь с некоторым удивлением узнал ее. Но кто мог звать здесь?
Учитель…
Фрозинтар вздрогнул. Лишь один эльф во всем мире мог обращаться к нему так. Но откуда он узнал про Зов?
Учитель…
— Простите, мне надо идти, — проскрипел он, разжимая руки и медленно, словно стеклянную статую, ставя Фейнирель на пол.
— Вы куда?
Но он уже спешил, шагая широко и легко.
Я здесь!
Нет! Не надо, учитель! Не приходи-и-и-и…
Мысленный голос зашелся в визге отчаянной боли, и драур перешел на бег. Кто-то или что-то напало на мальчика, а он сейчас совершенно беззащитен.
Не-э-э-эт…
Отступив на шаг, Лаллирель посмотрела на дело рук своих. У нее было всего несколько минут, самое большее — полчаса.
Отец?.. Отец, все готово! — воззвала она.
Что? — Ответ пришел сразу, но в мысленном голосе было столько недовольства, словно она, как глупая девочка, ворвалась в родительскую спальню в самый неподходящий момент.
Все готово! Сейчас драур будет здесь.
Вот гоблин! Оставайся на связи и наблюдай. Постарайся, чтобы он тебя не заметил.
И все. Связь прервалась. Волшебница попятилась, посылая в эфир отчаянную мольбу о помощи. Многие эльфы обладали скрытыми способностями к телепатии — это даже не считалось за наличие магической силы у мужчин, телепатов не делали медиумами, — и ей было все равно, кто отзовется.
Она еле успела «закрыться» от посторонних взглядов, как обычных, так и магических, когда в комнату ворвался Фрозинтар.
Льор разметался на сбитой постели. Бледное запрокинутое лицо, на котором застыла гримаса отчаяния и боли, пальцы до судорог вцепились в простыню. Он был без сознания. Его ауры почти не было заметно — только крошечные ошметки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — кто-то опять осушил его до капли, лишив юношу последних жизненных сил.
— Льор, малыш!
— Что здесь происходит?
Лаллирель сдержала улыбку — все складывалось как нельзя лучше. Прекрасное совпадение! Одной стрелой убить двух зайцев — что может быть лучше?
Фрозинтар взвился, разворачиваясь навстречу остановившейся на пороге целительнице.
— Я услышала призыв о помощи, — промолвила она. — Что происходит?
— П-происходит? Н-ничего!
— Дайте мне посмотреть на больного. — Она сразу заметила, что массивный драур загораживает спиной постель.
— Нет.
— Льор, с тобой все в порядке? — окликнула волшебница.
— Он не может разговаривать.