Я повсесердно утвержден!
От Баязета к Порт-Артуру
Черту упорную провел.
Я покорил Литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!
Я, – год назад, – сказал: «Я буду!»
Год отсверкал, и вот – я есть!
Я зрил в Олимпове Иуду,
Но не его отверг, а – месть.
– Я одинок в своей задаче! –
Презренно я провозгласил.
Они пришли ко мне, кто зрячи,
И, дав восторг, не дали сил.
Нас стало четверо. Но сила,
Моя, единая, росла.
Она поддержки не просила
И не мужала от числа.
Она росла в своем единстве
Самодержавна и горда, –
И, в чаровом самоубийстве,
Шатнулась в мой шатер орда…
От снегоскалого гипноза
Бежали двое в тлень болот;
У каждого в плече заноза:
Зане болезнен беглых взлет.
Я их приветил: я умею
Приветить все, – бежи. Привет!
Лети, голубка, смело к змею!
Змея! обвей орла в ответ!
Я выполнил свою задачу,
Литературу покорив.
Бросаю сильным на удачу
Завоевателя порыв.
Но даровав толпе холопов
Значенье собственного «я»,
От пыли отряхаю обувь,
И вновь в простор – стезя моя.
Схожу неспешливо с престола
И, ныне светлый пилигрим,
Иду в застенчивые долы,
Презрев ошеломленный Рим.
Я изнемог от льстивой свиты
И по природе я взалкал.
Мечты с цветами перевиты,
Росой накаплен мой бокал.
Мой мозг прояснили дурманы,
Душа влечется в Примитив.
Я вижу росные туманы!
Я слышу липовый мотив!
Не ученик и не учитель.
Великих друг, ничтожеств брат,
Иду туда, где вдохновитель
Моих исканий – говор хат.
До долгой встречи! В беззаконие
Веротерпимость хороша.
В ненастный день взойдет, как солнце,
Моя вселенская душа!
Увертюра
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском!
весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!
Стрекот аэропланов! беги автомобилей!
Ветропосвист экспрессов! крылолет буэров!
Кто-то здесь зацелован! там кого-то побили!
Ананасы в шампанском – это пульс вечеров!
В группе девушек нервных,
в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы – в Нагасаки!
из Нью-Йорка – на Марс!
Рескрипт короля
Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Меня не любят корифеи –
Им неудобен мой талант:
Им изменили лесофеи
И больше не плетут гирлянд.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам,
Моим – любовь и песнопенья! –
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен
В себе, настолько убежден,
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе – порывистых приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов, –
Да будет подданным светло!
Чем они живут
Они живут политикой, раздорами и войнами,
Нарядами и картами, обжорством и питьем,
Интригами и сплетнями заразными и гнойными,
Нахальством, злобой, завистью, развратом и нытьем.
Поэтов и мыслителей, художников – не ведают,
Боятся, презирают их и трутнями зовут.
Зато потомство делают, трудясь над ним,
как следует,
И убежденно думают, что с пользою живут!..
Александр Ширяевец (Александр Васильевич Абрамов) (1887–1924)
«Весь день на солнце! Загорелый…»
Весь день на солнце! Загорелый
Бросаюсь в горную реку,
Плыву, плещусь, помолоделый,
И песни солнечные тку!
Что будет завтра? – Не волнуясь,
Любовь и смерть готов принять!
Сегодня с солнцем я целуюсь
И начинаю жить опять!
Ширяево
В междугорье залегло
В Жигулях мое село.
Рядом Волга… плещет, льнет,
Про бывалое поет…
Супротив Царев Курган –
Память сделал царь Иван…
А кругом простор такой,
Глянешь – станешь сам не свой.
Все б на тот простор глядел,
Вместе с Волгой песни пел!
«На чужбине невеселой…»
На чужбине невеселой
Эти песни я пою.
Через горы, через долы
Вижу родину свою.
Жигули в обновах вешних,
Волга… Улица села…
В церковь, солнышка утешней,
Ты лебедкою плыла…
Не найти нигде чудесней
Русых кос и синих глаз!
Из-за них кольцовской песнью
Заливался я не раз…
Я ушел… Я ждал иного,
Не к сохе влеклась рука…
И уплыл. А ты с крутого
Мне махала бережка…
На сторонке чужедальней
Позабыть тебя не мог…
Снится грустный взгляд прощальный,
Вижу беленький платок…
Волге
Тускнеет твой венец алмазный,
Не зыкнет с посвистом жених…
Все больше пятен нефти грязной,
Плевки Горынычей стальных…
Глядишь, старее и дряхлее,
Как пароходы с ревом прут,
И голубую телогрею
Чернит без устали мазут…
А жениха все нет в дозоре…
Роняет известь едкий прах…
Плывешь ты с жалобою к морю,
Но и оно – в плевках, в гудках.
Портрет мой
Орясина солидная! Детина!
Русоволос, скуласт, медведя тяжелей…
Великоросс – что между строчек: финна,
Славян, монголов помесь. В песнях – соловей…
Боюсь чертей, возню их ухо слышит,
Дышу всем тем, чем Русь издревле дышит.
Дед и я
Дед крепостной… Служил усердно барам,
Был лесником, пыхтел в глуши лесной.
А я торгую песенным товаром,
А я у песен тоже крепостной.
Николай Асеев (1889–1963)
Звенчаль
Ксении Михайловне Синяковой
Тулумбасы, бей, бей,
запороги, гей, гей!
Запороги-вороги –
головы не дороги.
Доломаны – быстрь, быстрь,
похолоним Истрь, Истрь!
Харалужье паново
переметим наново!
Чубовье раскрутим,
разовьем хоругвь путем,
а тугую сутемь
раньше света разметем!
То ли не утеха ли,
соловейко-солоду,
то ли не порада ли,
соловейко-солоду!
По грудям их ехали –
по живому золоту,
ехали не падали
по глухому золоту!
Соловее, вей, вей,
запороги, гей, гей!
Запороги-вороги –
головы не дороги.
Фантасмагория
Н. С. Гончаровой
Летаргией бульварного вальса
усыпленные лица подернув,
в электрическом небе качался
повернувшийся солнечный жернов;
покивали, грустя, манекены
головами на тайные стражи;
опрокинулись тучами стены,
звезды стали, стеная, в витражи;
над тоскующей каменной плотью,
простремглавив земное круженье,
магистралью на бесповоротье
облаками гремело забвенье;
под бичами крепчающей стужи
коченел бледный знак Фаренгейта,
и безумную песенку ту же
выводила полночная флейта.
Гудошная
Титлы черные твои
Разберу покорничьим,
Ай люли ай люли
Разберу покорничьим.
Духом сверком злоем взрой
Убери обрадову
Походи крутой игрой
По накату адову.
Опыланью пореки
Радости и почести
Мразовитые руки
След на милом отчестве.
Огремли глухой посул
Племени Баянова
Прослышаем нами гул
Струньенника пьяного.
Титлы черные твои
Киноварью теплятся,
Ай люли ай люли
Киноварью теплятся.
Объявление
Я запретил бы «Продажу овса и сена»…