Империя будет расти, и однажды он станет главой отдела, только не такого, как хотел. Будет обучать молодых Ястребов своему новому делу: лгать на благо Империи. Постепенно дикарей будут уничтожать, в Селениях подрастут новые поколения, которые уже не помнят ничего о золотой магии. Однажды Империя займет на карте больше места, чем все свободные земли в мире, вместе взятые. Однажды Магус умрет от старости, и Ларри, уважаемый и взрослый, вырвавший для Империи десятки новых земель, роскошных и плодородных, прямо как эта, спокойно займет его место. Не придется даже добиваться этого: к нему придут сами.
При нем Империя займет оставшуюся часть мира, потому что он умный и всегда добивается своего. Благодаря вот этому приключению, которое заканчивается прямо сейчас, он будет понимать золотые земли лучше, чем кто-либо другой, и потому сможет эффективно избавляться от них.
Золотых волшебников не останется, и новым неоткуда будет взяться. Их магия исчезнет, мир наконец-то станет понятным и предсказуемым. У Ларри будет лучший кабинет во всей Империи и миллион комнатных растений, которых никто не дарил ему, – он купит их сам, потому что у него будет столько серебра, сколько он пожелает.
Потом ему станет очень скучно, и он умрет, втайне надеясь, что хоть это привнесет в жизнь немного разнообразия.
И пока длилась эта бесконечная секунда, когда гус поднимал руку, Ларри внезапно понял, чего хочет по-настоящему, – так окончательно и ясно, что горло сжалось. Он хочет сложную, непредсказуемую жизнь, в которой кто-то может подарить тебе цветок в горшке за то, что ты ему нравишься. Жизнь, где кто-то отнесет тебя в воду, хоть это и невыгодно, где можно в любой момент все потерять и все найти. Нола сказала ему, что желания важны, и сейчас он с отчаянной силой понял, как же она права.
Он знал, что делать, потому что все еще оставался собой: Ястребом, которого годами учили все продумывать наперед. Сделать несложно, главное – захотеть по-настоящему.
– Секундочку! Предметы в архив? – спросил Ларри, кивнув на поблекшие лапоть, бусину и кувшин, которые покачивались на воде и, вопреки законам природы, не тонули.
Магус на мгновение отвлекся, скользнул по ним взглядом и кивнул. Ларри опустил руку в воду, делая вид, что вылавливает предметы.
У него ведь дважды получилось вызвать золотую магию – а тут ее, несмотря на присутствие самого могучего из Ястребов, по-прежнему должно быть полно: она спряталась, прямо как водные девы, но не исчезла. Главное – не сомневаться, делаешь – так делай.
«Защитите их. Давайте, не трусьте, вы сильные, вы же стихия!» – отчаянно подумал он, сам не понимая, кого просит: трех дев, воду, саму золотую магию или всех вместе.
На протяжении двух биений сердца Ларри был уверен, что ничего не получилось. А затем под водой его руки коснулась рука, сотканная из сгустившейся воды, – и исчезла. Ларри выпрямился, прижимая к себе мокрые предметы, и вышел из воды. На четверку местных он не смотрел, не было сил. Магус, как он и рассчитывал, заклинание до конца пока не довел. Оно явно было очень мощным, раз уж создано для уничтожения тысяч, и Магус ждал, пока Ларри выйдет из воды, чтобы его не задело.
Не из милосердия, из экономии. Ларри еще мог послужить Империи.
– Я готов идти домой, – сказал Ларри, выйдя на камни, и Магус снова поднял руку.
Мир золотых волшебников был непредсказуемым, и у Ларри сладко, перепуганно сжалось сердце, когда он сделал нечто безумное, понятия не имея, придет ли вода ему на помощь и действует ли вообще ее магия в такой близости от Ястребов.
Он выплеснул содержимое кувшина Магусу в лицо – коротким движением, таким быстрым, что величайший теневой волшебник не успел даже вскинуть руку.
Вода вспыхнула золотом, и Магус вскрикнул – тонко и ранено, совсем неподходяще для такого могучего воина. Золотая магия не причиняет вреда, так что Ларри понятия не имел, что почувствовал Магус, но это было что-то сильное, – он взмахнул руками так беспомощно и нелепо, будто от потрясения забыл все боевые движения.
Но он, конечно, через секунду их вспомнит. Ларри замер, не дыша. Его запасов Тени даже близко не хватит, чтобы сразиться с Магусом. Вся надежда была на то, что вода, увидев его поступок, наберется храбрости и даст отпор: то, чего золотые земли никогда не делали. Но сейчас Ларри всем своим существом попытался передать это желание, представил, как все произойдет, в мельчайших деталях, – и удивленно охнул, когда так и произошло.
Бурлящая вода выгнулась дугой, оторвалась от дна и на секунду зависла в воздухе, как занесенная для удара звериная лапа. Вокруг чуть потемнело, и Ястребы молча вскинули глаза – они так удивились, что даже не подумали лезть в Тень. Что сделаешь с водой: ударишь ее, поймаешь арканом? Впрочем, Ларри был уверен, что Магус что-нибудь придумает. И поэтому закрыл глаза и позволил воде обрушиться вниз.
Его самого ударило так, что в голове будто что-то взорвалось. Вода протащила его вперед, ударив лбом о камни, и Ларри свернулся клубком, прижимая к животу предметы. Краем глаза он успел увидеть, что Ястребов так же прокатило по камням, а Магус исчез – он стоял отдельно от прочих, и Ларри сразу заметил, что там, куда ударила волна, пусто. На четверку в водопаде Ларри не смог заставить себя посмотреть, но уверен был, что своего драгоценного стрижа водная дева не обидит.
Вода яростно, люто несла его к обрыву, затормозить было невозможно, и Ларри улыбнулся. Все, что можно сделать, – это упасть, а потом превратиться в Ястреба. Так остальные и поступят, и, если он поступит так же, его прикончат всей стаей.
Дышать было нечем, вода катилась в легкие, он задыхался от кашля и глотал ее снова, но голова работала четко и ясно. Как ни удивительно, сейчас он чувствовал себя Ястребом сильнее, чем когда-либо раньше. Думай, будь спокойным и не давай воли чувствам, вот и все.
Поэтому Ларри дождался, когда поток воды домчит его до обрыва, и упал. Но превращаться не стал, а вместо этого, собрав в кулак всю волю, попытался сделать то же, что сделал Магус: скользнуть прямо через Тень.
Сил на это ушло столько, что внутренности сжались в противный ком, но Ларри стиснул зубы и сосредоточился. Он знал, что пройти через Тень возможно. Он знал, что у него хватит запасов, – гардиан все-таки, пусть уже, похоже, и бывший. Но что-то его держало здесь, будто к ноге привязали камень. Потом он сообразил: это связь с Нолой. Они ведь пара на трое суток, а время еще не вышло.
Он представил, как берет эту нить в руку – и вырывает с корнем. И тогда, уже почти долетев до земли, он нырнул в Тень, скользнул сквозь ледяное, мертвое пространство и вывалился на другой стороне. Полежал, хрипя и кашляя. Где он вообще оказался? Где-то на острове – вот только он не успел выбрать конкретное место, куда хотел бы попасть. Одно было ясно: пол тут просто ледяной. Ларри кое-как перевалился на бок и глянул на предметы, которые все еще прижимал к себе сведенными руками. Он был уверен, что потерял бусину, но, когда покачал в руках кувшин, оказалось, что она катается по дну.
Предметы выглядели мертвыми и потухшими, самыми обычными. Видимо, момент для создания духа был упущен – теперь они не имели никакого значения. Ларри прикрыл глаза, даже не осмотревшись, где он, что было категорически против правил безопасности. Он боялся даже мысленно касаться того, что сделал.
Золотые земли гибнут – конечно, его выходка не помешает Магусу убить людей. Дух не достался никому. Ларри потерял все, что у него было. И та и другая сторона разочарованы в нем, и он отлично их понимает. Все очень, очень плохо. Из этого момента можно было бы создать новенькое теневое хранилище – сейчас он познал такие глубины отчаяния, что впервые за годы детская потеря в виде какой-то мягкой тряпки показалась ерундой.
Нужно было встать и искать решение хоть для одной из проблем – но все, что он сделал, это лег удобнее, прижался щекой к холодному полу и заплакал.
Глава 11То, что скрыто
Лежать было убийственно холодно, и Ларри запоздало сообразил: он оказался в каком-то месте, богатом Тенью, а это не особенно здорово, когда тебя ищут и наверняка собираются прикончить. В том, что удар волшебной водой по Магусу на глазах у подчиненных с рук ему не сойдет, Ларри не сомневался, но вместо того, чтобы встать, только вяло обнял колени и свернулся клубком. Если не будет соваться в общую Тень, вдруг не засекут? Да еще, видимо, спасало то, что никаких проблем от него не ждали, – предатель трусливо сбежал, а нашествие-то продолжается, и все силы направлены туда. Ларри мысленно содрогнулся от слова «предатель», но уж что есть, то есть. Дрожь постепенно утихла, холод убаюкивал, и он закрыл глаза.
В темноте раздался шорох, и Ларри сначала решил, что ему снится, потом решил, что это крысы, а потом его ударили чем-то холодным по лицу, и он вяло повел головой. Над ухом раздался гневный вопль. Ларри уткнулся в пол, но удар повторился, клекот – тоже, и пришлось кое-как разлепить веки.
– Ч-что такой гр-рустный? – спросил знакомый голос.
От удивления Ларри даже смог сесть. Монструм, который и в темном помещении выглядел как черное пятно, нарезал круги вокруг его головы, молотя по воздуху крыльями, и жизнерадостно пощелкивал.
Увидев, что Ларри пришел в себя, монструм уселся на законное место, и Ларри прерывисто вздохнул от знакомого ощущения когтей, вдавившихся в плечо. За последние трое суток он столько раз мысленно звал монструма обратно, угрожал, требовал, и вот теперь, когда этот упрямый клок перьев даже не нужен, встречайте: тут как тут!
– Поч-чему не нужен? – спросил монструм, постукивая клювом по его голове. – Ещ-ще как!
– Ты где был? – хрипло спросил Ларри.
И подумал, что совсем раскис: он был отчаянно рад видеть бесполезную птицу. Попугай захихикал, будто услышал его.
– Летал. Смотр-рел. С птицами болтал. В этих кр-раях оказалось весело! Не тебе одному понр-р-равилось общаться! – Ты всегда умел читать мои мысли? – слабо спросил Ларри.