С погодой в родном мире произошли заметные изменения: начался первый в этом году снегопад, земля покрылась пока еще не толстым, едва ли достигающим толщины в пять сантиметров, слоем снега. И только в этот момент мне пришла в голову мысль о сокрытии своих следов. Нет, сейчас-то эта тема совершенно еще не актуальна: снегопад еще продолжается и мои следы едва ни на глазах засыпает новыми пушистыми хлопьями, но в дальнейшем придется думать еще и об этом.
Весь путь до дома щенок вел себя очень тихо. Я даже немного забеспокоился, вытянув его для проверки состояния на свет божий. Но нет, на мое досужее любопытство тварюшка, ощутив вокруг себя холодный воздух, только заурчала недовольно, потеснее прижимаясь к моей теплой ладони.
— Нагулялся, внучок, — сварливым, но отнюдь не осуждающим голосом констатировал дед, когда я на пару со своей находкой вышел на семейный ужин. До того момента я уже сумел, раздобыв у нашей служанки бутылку с молоком, накормить свою находку и даже вытереть оставленную ей лужицу. — Это кого это ты тут к нам принес?
— Обыкновенный щенок таксы. В лесу за городом нашел, когда там прогуливался. Я ее Златой назвал, — сообщил я, внезапно осознавая, что никаких такс в моем нынешнем мире отродясь не водилось, тут вообще селекцией собак никто целенаправленно не занимался. Это в заимствованной памяти из мира прошлого у меня в доме постоянно даже не одна, а две таксы всегда обитали. Первых таких зверушек я приобрел для развлечения детей, когда те были еще мелкими, а потом дети выросли, а моя живейшая привязанность к таксам сохранилась. Просто при виде знакомого кутенка помутнение рассудка какое-то внезапно приключилось. Слава богу, что безобидное.
На удивление мое представление прошло без эксцессов. Дед с бабушкой, очевидно, решили, что таксы — это просто одна из разновидностей местного зверья, о которых они почему-то просто не слышали. Ну, как большинство горожан в России не слышали про енотовидных собак и не представляют, как они выглядят. Впрочем, тут у нас не бедная на всякую фауну Россия, тут вообще много всяких тварюшек по лесам бегает. И это даже без выходцев из Зон сопряжения, многие из которых уже по всему континенту распространились, сделавшись тут практически обыденностью.
Деду с бабушкой новая обитательница их дома вполне глянулась. Милая и безобидная. У бабули она своим проникновенным взглядом даже некоторый фурор вызвала, заключавшийся в сильнейшем стремлении накормить малютку. Правда, дедушка все же счел нужным поставить условие:
— Ты, Серьга, зверушку в дом принес, тебе за ней и ухаживать, и выгуливать, и дерьмо убирать при случае.
— Да, конечно, — отозвался я, мучительно решая про себя вопрос, как же мне теперь со своей непонятной находкой поступить. Нет, так-то в эмоциях крохи по отношению ко мне одно только обожание ощущается, очевидно, Злата полностью записала нас в одну стаю, но все же… чудовище из мира демонов. Кто только вырастет из этой крохи? Опять же еще и Ром с его неожиданным предательством внезапно вспомнился.
Однако выходной с его походом в демонический мир подошел к концу, пришла пора в очередной раз в школу отправляться. Признаться, не выспался. Несколько раз за ночь вставал к ворочающемуся и пищащему питомцу. Под утро, наплевав на все опасения, забрал его к себе в кровать и так крепко уснул, что даже проспал звонок будильника, благо бабушка нас со Златой на завтрак позвала. Полный самых мрачных, хотя и совершенно необоснованных предчувствий я отправился на учебу.
Генка, появившийся в первый день новой учебной недели на уроках, был молчалив и задумчив. И к урокам он абсолютно не подготовился, но к неуду, выставленному ему нашим обществоведом отнесся со стоическим пофигизмом.
— Наплевать, зато меня отец, наконец-то, к себе в мастерские учеником устроил, — объявил он мне после урока, укладывая в портфель свой дневник с неудовлетворительной оценкой. — Чтобы стать техномагом, надо для начала неплохо разбираться в технике, а меня мамка когда-то вместо реального училища в гимназию записала. Вот спрашивается, зачем мне сдалось это самое обществоведение?
В принципе, он прав, конечно. Но мне все равно чуточку обидно стало.
— Если бы ты учился в реальном училище, вряд ли бы мы с тобой подружились. — Выдвинул я свой тезис.
— Ну, так-то оно так, конечно, — почесал в затылке мой друг, по-прежнему генерируя густой поток сожаления и недовольства, — но зато у них вместо этих дурацких обществоведения с древними языками и литературой, ведь преподают механику, электротехнику и введение в техномагию. Причем, не первый год уже! А мне придется за полгода все это с ноля нагонять, чтобы в училище в Светлогорье не выглядеть идиотом. И кому только эти древние языки вообще могут понадобиться?!
На прием к менталисту в этот день я все-таки отправился. Еще и пару капсул экстракта из коры хивы перед самым приемом заглотил. Решил, что лишней такая алхимическая поддержка точно не будет. Открытие же ментальных способностей — по смыслу, это создание дефекта в природной ментальной защите сознания. Через этот дефект потом менталист и оказывает воздействие на окружающий мир. По моему замыслу, точнее с подачи все того же Рома, хива способна размягчать барьер, способствуя облегчению работы менталиста с сознанием будущего адепта. Легче работа — качественнее результат. Как-то так.
Еще я очень сильно опасался, что менталист, копаясь в моих мозгах, может что-нибудь этакое отыскать, но понадеялся на то, что в оперативной памяти про мой поход в мир демонов ничего уже не осталось, все же сутки с той поры прошли.
В реальности для клиентов менталиста все оказалось еще гораздо более защищенным и безопасным. Только теперь я понял, почему среди основных требований к клиентам менталист поставил условие развитого магического резерва объемом не менее половины условной единицы. Магия со стороны клиента требовалась для заключения двустороннего магического контракта с заранее оговоренными очень строгими условиями. В принципе, правильно, а иначе, кто бы отважился к нему прийти, ментальное рабство в этом мире — отнюдь не выдумка писателей ужастиков, а мрачная хоть и совершенно противозаконная реальность.
Пробуждение мое после проведенного сеанса было очень приятным. Ну, насколько может быть приятным возвращение крупной суммы денег, с которой мысленно уже успел попрощаться.
— Вынуждена вернуть вам уплаченную вами сумму за исключением накладных расходов по причине неисполнения мной вашего заказа, — объявила мне молодая женщина, до моего пробуждения, очевидно, выполнявшая обязанности сиделки. Собственно она же и оказалась столь страшным менталистом. Судя по отсутствию в ее распоряжении штата многочисленных сиделок, регистраторов и прочих помощников, несмотря на задранные в небеса цены, дела на выбранном ей поприще шли не сказать, чтобы очень хорошо.
— Почему не исполнили? — Мысли в голове еще не обрели живости, потому текли медленно и тягуче. — Со мной что-то не так?
— С вами все так. Мое профессиональное вмешательство на вашем ментальном барьере в вашем случае просто не требуется. Почему вы не проинформировали меня на начальном приеме, что уже владеете ментальным даром?
— Эмпатия с проявлением в ноль-четыре условной единицы, — сообразил я с подтормаживанием.
— Именно! Природный канал, имеющийся в вашем сознании, намного лучше и перспективней по сравнению с искусственно созданным. Вам, чтобы стать в будущем очень сильным менталистом, остается только развивать его.
Вот и строй после этого планы на ближайшие дни! Вместо зелья мгновенного сна научился создавать дефектную оглушалку, охота на демонов оказалась неудачной, от похода к менталисту тоже вышло не слишком много толка. Да еще умудрился ко всему прочему приволочь из мира демонов неведомую зверушку, внешне похожую на щенка таксы. Она, конечно, милая, но….
Глава 12
Война, в скорейшей неизбежности которой средства массовой информации и циркулирующие в народе слухи уже всех уверили, так и не началась. Очень похоже, что на этот раз, в отличие от ситуации с Шебеково, император не дал своего разрешения на ее начало. Слава богу! А то я уже, грешным делом, начал сомневаться в его реальном влиянии на дела аристократов. Правда, у нашего князя в связи с частичным переводом экономики княжества на военные рельсы и начатой мобилизацией наметились серьезные финансовые потери, но, как на мой взгляд, лучше уж потери финансовые, чем потерянные человеческие жизни.
Впрочем, войне тайной, с элементами партизанских действий, никакой запрет императора помешать не мог. По факту это выходило так, что бомбежки населенных пунктов продуктами алхимии и бомбовыми артефактами, содержащими заклинания второго-третьего уровня, были абсолютно исключены, а вот про действия отдельных индивидов, пожелавших поджечь какое-нибудь важное производство, или даже крупных отрядов «разбойников» совершавших налеты на поселки по обе стороны границы, этого сказать уже было нельзя.
Странно, но мои одноклассники от казуса с так и не случившейся войной даже как-то приуныли. Один Васька ходил гоголем со словами: «Ну, вот, я же вам говорил». Впрочем, с бывшим другом мы с Генкой практически и не разговаривали. Лично мне подобное общение как-то особо и не требовалось, я, признаться, втихую вообще считал себя интровертом. Интровертам для душевного спокойствия вообще необходимо общение лишь с небольшим кругом самых близких лиц. А вот Генка, ярко выраженный экстраверт, обожавший быть душой компании, по-моему, от такого ограничения сильно страдал. Я пару раз видел, как он тоской смотрел в сторону Булдакова соловьем разливавшегося в разговорах с другими одноклассниками.
Кстати, о разговорах с другими одноклассниками. Пусть далеко не в первый же день, но с Ленкой Шитовой я все же объяснился. Она так отреагировала вовсе не на продажу мной ее отцу магического камня, хотя, возможно, и на это тоже. Но сама, лично, свое охлаждение в отношении со мной объяснила моим полученным от князя сертификатом на обучение. Три года пребывания в разных городах — это много, пусть даже я и приезжал бы домой на каникулы. А там еще и домашние ей на уши присели, что я вовсе даже не их полета птица. И с Сергеевым, кроме того случая с портфелем, она ходить даже и не начинала, просто воспользовалась им, чтобы продемонстрировать мне, что между нами отныне все кончено. Как будто между нами вообще что-то толком начиналось. Хотя, даже от этого объяснения было реально больно. И не только мне одному, моя эмпатия сообщала мне, что и ей этот разговор дался мучительно тяжело.