Эта дорожная сценка невольно напомнила эпизод, случившийся при возвращении Сергея Капицы в Москву из эвакуации в октябре 1943 года. Он ехал вместе со своей тетей, Натальей Константиновной, в вагоне президента Академии наук. Поезд, курсировавший между Казанью и Москвой, возил важных персон, имевших отношение к академии. Перед самым отправлением к Сергею подбежал Ярослав Ляпунов, дальний родственник Капиц, и попросил спрятать у них в купе свою девушку Киру, у которой не было пропуска в Москву. Сергей залез на верхнюю полку, укрылся пледом, а Кира спряталась за его спину.
Когда в купе вошел офицер, Наталья Константиновна предложила ему документы с пропусками. Тот посмотрел документы и сказал: «Думаю, мне нет необходимости осматривать купе, в котором едут родственники академика Капицы».
Бремя славы
Капица-старший как-то заметил: «Зачем нужна слава? Она только мешает. Слава нужна не сама по себе, а для того, чтобы лучше было работать, чтобы появились условия для работы. Когда есть слава, известность — быстрее выполняются заказы. Вот для этого и нужна слава».
Зачем нужна была слава Сергею Петровичу?
Ему нужна была трибуна, позволявшая открыто высказывать свои мысли, объяснять власти важность коренного изменения отношения к науке, к ученому, необходимость повышения престижа научных знаний. В 1990-е годы, когда по российской науке, занимавшей лидирующие позиции в мире, нанесли сокрушительный удар, это являлось вопросом принципиальной важности.
Эта проблема остается актуальной и сейчас. Не случайно такой болью пронизаны слова Евгения Максимовича Примакова, высказанные им в 2013 году, спустя год после смерти С. П. Капицы: «С 1992 года из России эмигрировало более трех миллионов специалистов. Особую роль в организации столь массовой «утечки мозгов» играет политика ведущих западных государств и стран Юго-Восточной Азии, стимулирующих научную эмиграцию. Талантливых иностранных ученых не просто зовут — их ищут. Созданы специальные программы поиска. На постоянной основе в США работают 900 тысяч российских ученых и научных сотрудников, в Израиле — 150 тысяч, в Канаде — 100 тысяч, в Германии — 80 тысяч, в Великобритании — 35 тысяч, в Китае — 25 тысяч, в Японии — около трех тысяч. Бывшие российские граждане выступают основателями шести процентов высокотехнологических компаний в Нью-Йорке, трех процентов — в Массачусетсе. Серьезно рассчитывать на их возвращение в Россию не приходится. Они уже вросли в зарубежную научно-коммерческую среду. Этот вывод охватывает иммигрантов-ученых и специалистов из всех стран»[61].
Из года в год Сергей Петрович не упускал случая высказаться по этому поводу в печати, на телевидении, на заседаниях Никитского клуба, председателем которого он оставался до конца своей жизни: «В современном мире произошло, по-моему, очень важное событие, которое мы до конца не рассматриваем, но которое играет роль в настоящем и особенно будет играть в будущем. Это исход интеллекта из нашей страны за последние десятилетия, что мы рассматриваем как страшные потери для нас. На самом деле это абсолютно другой и новый вклад в мировую цивилизацию, который несравним ни с американским, ни с европейским. Европа пыталась сделать это в XIX веке, а мы сделали в XX веке — тема, которая практически никогда не обсуждается.
Ленин изгнал сто философов и экономистов, которые ему не были нужны, но они оказали большое влияние на западный мир. Социология того же Питирима Сорокина в Америке, экономические работы, многие работы наших механиков и т. д. сыграли очень большую роль в развитии мировой науки. А оценка эмиграции последних десятилетий, по-моему, требует гораздо более интересного и глубокого анализа. Это очень крупное историческое событие, которое отражается и на нашей стране. Мне бы хотелось, чтобы оно как-то учитывалось в современном историческом анализе как новый фактор. Да, скороварка раскрылась, весь наш талант разбрызгался по свету…»[62]
Слава позволила Сергею Петровичу в 1980-х годах издавать в СССР международный журнал «В мире науки»; иностранные публикации, тем более журнальные, находились под большим подозрением. Слава помогала ему приглашать на свои передачи тех людей, которые являлись настоящими лидерами своего времени, разбирались в актуальных событиях на международной арене, держали руку на пульсе общественной и научной жизни…
И никогда никто из них не отказывал ему. Потому что все прекрасно понимали, что делал он это не для себя, не ради своей известности, а ради дела, которому он беззаветно служил в интересах отечественной науки.
В 2008 году С. П. Капица наряду с другими крупнейшими общественными деятелями страны принял участие в широко разрекламированном телепроекте «Имя России», когда посредством интернет-голосования были выбраны имена наиболее «влиятельных персонажей российской истории». Из пятисот предварительно названных человек было отобрано 50, затем 12. Каждое из двенадцати отобранных имен в ходе состоявшейся серии ток-шоу по собственной инициативе поддерживал тот или иной общественный или политический деятель. Сергей Петрович взялся защищать — «быть адвокатом» — по его собственному выражению, великого русского химика Д. И. Менделеева, при этом он, как и остальные участники ток-шоу, высказывался при обсуждении других деятелей, отобранных для финала. В итоге телефонного, эсэмэс- и интернет-голосования десять персоналий, в том числе «защищаемый» С. П. Капицей Д. И. Менделеев, получили достаточно равную поддержку: от 230 до 313 тысяч голосов, а победителем стал Александр Невский. В десятку также вошли П. А. Столыпин, И. В. Сталин, А. С. Пушкин, Петр I, А. В. Суворов, В. И. Ленин, Д. И. Менделеев, Ф. М. Достоевский, Иван Грозный.
В кругу друзей
Благодаря родителям, врожденной общительности, прекрасному образованию, а также исключительности месторасположения своей дачи Сергей Петрович был знаком с большинством своих известных соотечественников-современников, за малым исключением — со всем цветом советской науки. Наверное, проще было бы назвать известных людей, кто не был знаком Сергею Петровичу.
Среди людей, видевших Сергея Капицу ребенком, были Эрнест Резерфорд и Поль Дирак, Иван Павлов и Джон Чедвик, Патрик Блэкетт и Джон Кокрофт…
Когда он жил на даче с отцом и матерью на Николиной Горе, а позднее в эвакуации, в Казани, его знали и общались с ним многие видные академики: А. Ф. Иоффе и С. А. Чаплыгин, Н. Н. Семенов и А. Н. Бах, И. В. Курчатов и И. П. Бардин, И. В. Тамм и А. П. Александров, А. Н. Туполев и А. П. Виноградов, Ю. Б. Харитон и И. К. Кикоин, И. Г. Петровский и A. Н. Колмогоров, Л. Д. Ландау и С. Л. Соболев, В. Л. Комаров и В. А. Энгельгардт, А. И. Алиханов и Г. Н. Флеров, А. Ю. Ишлинский и С. А. Христианович, М. В. Нечкина и А. В. Чаянов…
Был он знаком и с известными писателями, музыкантами, художниками, режиссерами, артистами, спортсменами, политическими деятелями. В несколько меньшей степени круг его знакомых охватывал военных.
Среди деятелей искусств, лично знакомых Сергею Петровичу, были композиторы: С. С. Прокофьев, Н. Н. Сидельников; скульпторы: В. И. Мухина, С. Т. Коненков; писатели: Л. М. Леонов, С. Я. Маршак, К. И. Чуковский, С. В. Михалков, И. Л. Андроников; режиссеры: Г. В. Александров, А. Я. Каплер; артисты и исполнители: Л. П. Орлова, А. И. Райкин, М. Л. Ростропович… Были среди них и известные шахматисты: B. В. Смыслов, М. М. Ботвинник, А. Н. Таль, А. Е. Карпов…
По-соседски он был знаком с братьями Н. С. Михалковым и А. С. Кончаловским — сыновьями С. В. Михалкова, жившими на Николиной Горе неподалеку.
В зрелые годы он не раз встречался и беседовал с композиторами Г. В. Свиридовым и Р. К. Щедриным, писателями Д. А. Граниным и Д. С. Даниным, поэтами Е. А. Евтушенко и А. А. Вознесенским, Р. И. Рождественским и Б. А. Ахмадулиной, с режиссерами М. К. Калатозовым и Ю. П. Любимовым, с великими певцами С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, актерами Л. А. Филатовым и Б. Н. Ливановым, балериной М. М. Плисецкой, с выдающимися спортсменами А. В. Дмитриевой, В. Н. Брумелем, Л. И. Яшиным…
Вскоре после полета Сергей Петрович встречался с Ю. А. Гагариным, приглашал на свою передачу давно знакомого ему, одного из первых русских летчиков К. К. Арцеулова, выдающихся летчиков-испытателей М. М. Громова и Г. Ф. Байдукова…
В процессе своей научной работы Сергей Петрович работал и общался со многими выдающимися учеными. Среди них М. В. Келдыш, М. А. Лаврентьев, А. А. Дородницын, Л. А. Арцимович, А. Н. Тихонов, П. А. Черенков, И. В. Тамм, А. И. Берг, В. И. Векслер, Г. И. Будкер, В. Н. Кондратьев, А. М. Прохоров, В. Л. Гинзбург, А. Б. Мигдал, А. Д. Сахаров, Б. Н. Понтекорво, А. А. Абрикосов, Л. С. Понтрягин, Д. В. Скобельцын, В. И. Гольданский, С. Т. Беляев, О. М. Белоцерковский, А. В. Топчиев, Е. П. Велихов, Н. М. Эмануэль, Ю. П. Гуляев, А. Ф. Андреев, Р. З. Сагдеев…
Огромное количество людей работало с Сергеем Петровичем на телевидении, помогая ему делать передачи, высказывая на программе, которую он вел, свои мысли. Среди все тех же академиков были такие известные фигуры, как Я. Б. Зельдович, Б. Б. Пиотровский, А. А. Логунов, В. И. Арнольд, Р. В. Хохлов, Б. П. Константинов, И. Т. Фролов, Н. Н. Иноземцев, Л. В. Канторович, А. Г. Аганбегян, Г. А. Месяц, Ю. В. Бромлей, Д. М. Гвишиани, В. Л. Янин, Ю. А. Рыжов, И. В. Петрянов-Соколов, Е. К. Федоров, Е. И. Чазов…
В его передачах участвовали десятки членов-корреспондентов, докторов и кандидатов наук, многие космонавты, выдающиеся летчики, врачи, художники, журналисты…
В ходе своих работ Сергей Петрович неоднократно общался с крупными политическими деятелями: министром обороны Д. Ф. Устиновым, министром иностранных дел А. А. Громыко, генеральным секретарем М. С. Горбачевым, который даже посетил его юбилей, отмечавшийся в Иностранной библиотеке.