«Переключившись с фортепиано на синтезатор, Курёхин вел музыку вперед, — вспоминает фотограф Элла Линдгрен. — Один за другим музыканты присоединялись к шоу, и весь оркестр ударился в отвязный свинг. Это был почти рукопашный бой, еще одна дикая импровизация русского степного волка в стране джаза, кантри и буги-вуги».
Когда после перфоманса журналисты спросили Капитана про его впечатления от Kuumbwa Jazz Center, Сергей улыбнулся и сказал: «Absolutely great!» Мол, не парьтесь, все просто супер!
Символично, что спустя два десятка лет после этих событий блистательный Лео Фейгин переиздал записи на пластинке Absolutely Great! — с любовью собранной и отреставрированной с магнитофонных пленок, найденных в архивах калифорнийских музыкантов.
Курёхинские хэппенинги в Noe Valley и Kuumbwa Jazz Center имели ряд важных последствий. Вместе с культовым инди-гитаристом Генри Кайзером Капитан начал записывать в Калифорнии гитарно-клавишный альбом. Часть композиций была написана Сергеем, часть — Кайзером. Летом 1989 года компакт-диск под названием Popular Science был выпущен на легендарном лейбле Rykodisk, на котором издавались Фрэнк Заппа, Элвис Костелло, Рай Кудер и, чуть позднее, Morphine.
Также по ходу калифорнийских выступлений Капитан наметил звукозаписывающую сессию с флейтистом-виртуозом Дином Эвенсоном, с которым был знаком с 1987 года — со времен приезда американской фольклорной делегации в Питер. Дело в том, что господин Эвенсон был владельцем небольшого лейбла Soundings of the Planet, который специализировался на выпуске new age в исполнении музыкантов со всего мира. Вдохновленный искрометной игрой Курёхина, Эвенсон вместе со своей женой-арфисткой пригласил Сергея к себе в гости в Аризону — сыграть пару концертов и поработать в студии.
Капитан пробыл у Эвенсона неделю, а уезжая, подарил гостеприимным хозяевам сувениры из России и, в частности, свой кожаный армейский ремень. Когда Эвенсон решил узнать у Сергея, всё ли тому понравилось в Аризоне, то услышал в ответ традиционное — Absolutely great!
Вскоре в американских магазинах появился новый альбом Курёхина Morning Exercises in the Nuthouse. На задней обложке кассеты было написано: «Веселящие фортепианные композиции в диапазоне от мелодических до страстных, представленные с изрядной долей юмора и энергии».
Альбом, оперативно выпущенный на Soundings of the Planet, состоял из семи импровизаций Курёхина, некоторые из которых длились по 12–16 минут. Все было сыграно легко и воздушно, особенно на треках, в которых присутствует волшебная флейта Эвенсона. Что касается «гранд-пиано», то, пожалуй, еще никогда мелодии, сыгранные нонконформистом Курёхиным, не были так нежны, непорочны и чисты. Словно какой-то добрый ангел задел Сергея своим крылом. Спокойствие, внутренняя гармония, какая-то райская утренняя музыка. На мой субъективный взгляд, кульминация в фортепианной трилогии The Ways of Freedom — Popular Zoological Elements — Morning Exercises... Шедевр да и только.
В процессе изучения американского тура Курёхина я обратил внимание на то странное обстоятельство, что этот альбом Сергей Анатольевич полноценной пластинкой как бы и не считал. Во-первых, он ни разу не упомянул о Morning Exercises in the Nuthouse в своих интервью. Во-вторых, у композиций отсутствуют названия, а обложка кассеты представляет собой афишу одного из концертов. Для концептуалиста Курёхина это выглядело как минимум странно — еще со времен The Ways of Freedom Сергей к подобным вещам относился крайне трепетно.
В-третьих, несмотря на идеальное качество звука, Morning Exercises in the Nuthouse при жизни Курёхина так и не был издан на диске. Это крайне нехарактерно для Маэстро, поскольку в 1980–1990-х годах все остальные студийные работы Капитана материализовались в формате пластинок или компакт-дисков.
И, наконец, меня смущает крайне непритязательное название альбома. Мол, не стоит думать, что это какие-то этапные произведения. Скорее, как бы эксперименты, как бы стилизации. Почти арпеджио и почти гаммы, разбавляемые то «Собачьим вальсом», то незатейливыми регтаймами. И типа не стоит воспринимать всё это серьезно.
Создается ощущение, что Сергей относился к сессии с Эвенсоном примерно так: «Ну съездил на экскурсию в пустыню, ну поиграл немного для хиппи... Сходил в гости к индийскому гуру Шри Чинмою, покатался на лошади, поплавал в бассейне, позагорал, а в паузах чуть-чуть поимпровизировал. Так сказать, сыграл “честный нью-эйдж”».
При этом Капитан мог даже не видеть микрофона, хотя, конечно, мог и видеть. Как говорится, who knows?
Ведь это могла быть не студия, а репетиционная комната или сцена небольшого клуба. Или гостиная, где Сергей музицировал, даже не догадываясь о том, что над его головой светится плафон: «Тихо! Идет запись!» Подобных примеров существуют сотни, от мутной коллаборации Рая Кудера с The Rolling Stones до психоделической «Репетиции без оркестра» украинской «Рабботы Хо»... Кстати, партии флейты Эвенсон мог наиграть «сверху» уже после отъезда Сергея из Аризоны. Вполне возможно, что эти гениальные черновики — типичный концертный бутлег. Или не до конца доделанный альбом, который от этого ничего не проиграл, а только приобрел.
В процессе работы над книгой ситуацию прояснил Сева Гаккель, которому Курёхин подарил этот альбом в конце 1980-х. Вручая виолончелисту «Аквариума» кассету с Morning Exercises, Капитан со смехом пояснил, что название переводится как «Зарядка в психушке». И что такого безумного происходило дома у Эвенсона, свято верящего в лечебные камни, марихуану и каббалу, остается только догадываться.
Дальше выяснилось еще несколько вещей. В конце 1990-х этот альбом был растиражирован в России под неверным названием «Утренние упражнения в ореховом домике». Издатели поленились посмотреть в словарь, а ведь слово nuthouse переводится как «сумасшедший дом», или «психушка». Тем не менее, поклонники творчества Курёхина эти фортепианные шедевры по достоинству оценили. Они переписывали их с кассеты на кассету тогда и скачивают в Интернете сейчас, захлебываясь от восторгов в комментариях на фанатских форумах.
В качестве постскриптума можно вспомнить, что в том же 1988 году Эвенсон выпустил еще одну пластинку с участием Курёхина — Music Makes the Snow Melt Down, которую компания Soundings of the Planet сейчас даже не указывает в каталогах.
Мои попытки связаться с Дином Эвенсоном и представителями Soundings of the Planet успеха, к сожалению, не имели. И только глава Solyd Records Андрей Гаврилов все-таки добрался до этого загадочного лейбла, на котором, как оказалось, было выпущено еще несколько сборников с участием Капитана. После нескольких лет переписки настойчивый Гаврилов всё-таки получил разрешение выпустить Morning Exercises в России. Также им был найден малоизвестный концерт Курёхина с Эвенсоном в Тусоне, переиздание которого было осуществлено летом 2012 года.
Твист в Америке (часть II)
Лучше бы ее совсем не открывали, эту Америку.
К ноябрю 1988 года, сыграв серию концертов в Филадельфии, Чикаго и Оберлинском колледже, Капитан наконец добрался до Нью-Йорка. Он остановился у журналистки Марины Алби, которая продюсировала всевозможные проекты между Америкой и Советским Союзом и, в частности, альбом Гребенщикова Radio Silence. Познакомившись в Питере с Курёхиным и его другом Африкой, Марина всячески помогала им в Нью-Йорке, будучи радушной хозяйкой и верным другом.
«Курёхин позвонил мне из аэропорта, — вспоминает Марина. — Спросил, можно ли доехать ко мне на такси, мол, после Калифорнии у него закончились деньги. Он приехал и стал жить у меня на диване».
Действительно, в Нью-Йорке Капитан кочевал «из дома в дом, по квартирам чужих друзей». За несколько недель привык к мегаполису, его сумасшедшему темпу и извечному фоновому шуму. «Я влюблен в этот город, я не могу без него жить, — признавался Сергей друзьям. — Не то, чтобы хочу эмигрировать, просто чувствую, что это единственное место, где я могу сейчас жить и работать».
Сергею нравилось разгуливать по Нью-Йорку и заходить в клубы типа CBGB или Village Vanguard. По утрам Капитан пропадал в магазине Tower Records, дефилируя по его этажам в поисках новой музыки. Казалось, в эти минуты Курёхин нашел свой рай и был готов в нем раствориться.
В столице мира Капитана радовало буквально всё: и мощный информационный поток, и огромное количество знакомств, концертов и фестивалей. Четкого жизненного графика у Курёхина не было, поэтому он помногу общался с промоутерами и музыкантами, мечтая об интернациональных музыкальных проектах.
«Сергей был очень активным человеком, но при этом очень ранимым, — вспоминает Марина Алби. — По его лицу всегда можно было узнать, что у него происходит на душе. Его музыка была некоммерческой, и я не думаю, что он планировал стать звездой на Западе. Потому что нет таких звезд, такая музыка предназначена исключительно для интеллигенции. И, думаю, он очень обрадовался, когда у него появилась возможность поиграть с западными музыкантами. Но Курёхин был очень скромным и стеснительным человеком. И для него было сложновато общаться с иностранцами, Сергей стеснялся своего английского, хотя на бытовом уровне говорил неплохо. Мне кажется, он нуждался в какой-то защите, в каком-то менеджере, которого у него, по-моему, никогда не было».
Периодически Курёхин встречался с соотечественниками, находящимися проездом в Нью-Йорке: Гаккелем, Африкой, Драгомощенко и Толей Белкиным, который познакомил Капитана с писателем Василием Аксеновым — накануне их визита на радиостанцию «Голос Америки». Там планировали сделать цикл передач о «Поп-механике», так что самое время вернуться к теме «Курёхин и пресса».
Не успел Капитан оказаться в Америке, как на него набросилась толпа журналистов. И тут Сергей проявил себя с полным интеллектуальным блеском. Он легко менял манеру общения, непринужденно перескакивая с телег на философские рассуждения. В своих монологах Курёхин крайне редко раскрывался до конца, четко выдерживая концепцию человека-сюрприза. Невозможно было спрогнозировать, как он ответит на следующий вопрос корреспондента. К примеру, журналу Interview Капитан порекомендовал «слушать два последних альбома одновременно и на максимально возможной громкости».