К собеседникам Сергия Радонежского также причисляют и свт. Михаила, епископа Смоленского. О нем известно, что он принял постриг в Московском Симоновом монастыре, где был учителем знаменитого впоследствии Кирилла Белозерского. В 1383 г. он был хиротонисан во епископа Смоленского и пробыл на этой кафедре до 1396 г., когда, уклоняясь от смут в Смоленском княжестве, отказался от нее. Скончался он 6 мая 1402 г. и был погребен в Троицкой обители.[1046]
Ближайшим другом и соседом преподобного являлся другой его собеседник прп. Стефан Махрищский,[1047] основатель Троицкого Махрищского монастыря[1048] (скончался 14 июля 1406 г.). Собеседниками Сергия также именуют учеников Стефана Махрищского – прмч. Григория и прмч. Кассиана Авнежских, с которыми он основал Троицкую Авнежскую пустынь при впадении реки Авнеги в Сухону (умерли 15 июня 1392 г.).[1049]
Другим собеседником Сергия именуют прп. Дмитрия Прилуцкого или Вологодского. Основным источником сведений о нем является его житие, известное более чем в 200 списках и нескольких редакциях, составленное в конце XV в. Макарием, игуменом основанного преподобным Прилуцкого монастыря.
Он был сыном богатого купца и уроженцем Переславля-Залесского (по позднейшему преданию, он родился в деревне Веслево Переславского уезда в купеческой семье Покропаевых). Рано пристрастившись к чтению книг, он начал помышлять о духовной карьере. Приняв постриг в одном из местных монастырей, спустя несколько лет он основал неподалеку от Плещеева озера свою собственную Николаевскую обитель. Полагают, что он познакомился с Сергием Радонежским в 1354 г., когда тот ходил в Переславль к епископу Афанасию для поставления в игумены Троицкой обители. Впоследствии они подружились и стали единомышленниками. Поскольку Переславль был великокняжеским владением, о Дмитрии узнали в Москве и, по преданию, он крестил одного из сыновей Дмитрия Донского, возможно Василия I. Позднее он вынужден был покинуть родные места и отправился со своим любимым учеником Пахомием на север – в вологодские пределы. Там, при слиянии рек Лежи и Великой, неподалеку от Авнежской волости, он поставил храм Воскресения Христова, однако местные жители, опасаясь потерять свои земли, выгнали преподобного. Он ушел к Вологде и в 3 км от города, в излучине («при луке») реки Вологды основал Спасо-Прилуцкий монастырь. Считается, что это произошло в 1371 г. Однако есть основания полагать, что вынужденный уход Дмитрия Прилуцкого из родных мест был связан с теми же обстоятельствами, что заставили уйти на север Стефана Махрищского. Если это так, то данные события следует датировать периодом кратковременного пребывания Митяя на митрополичьей кафедре – 1378 и 1379 гг. После кончины последнего Дмитрий, в отличие от Стефана Махрищского, не стал возвращаться, а остался в основанном им монастыре. Считается, что он скончался 11 февраля 1392 г., благословив на игуменство в монастыре своего ученика Пахомия.[1050]
Собеседниками преподобного также стали два постриженика московского Симонова монастыря. Первым из них был прп. Кирилл Белозерский. О его жизни становится известным из жития, написанного в середине XV в. Пахомием Логофетом, заставшим очевидцев и учеников Кирилла, долго живших с ним. Он происходил из боярской семьи, имел мирское имя Кузьма, очень рано потерял родителей и долгое время жил у своего родича окольничего Тимофея Васильевича Вельяминова, служа у него казначеем. Несмотря на склонность к монашеской жизни, Кузьма не мог найти игумена, который решился бы постричь его, не опасаясь гнева Вельяминова, принадлежавшего к ближайшей свите великого князя Дмитрия Донского. Только Стефан Мах-рищский в одну из своих побывок в Москве решился постричь его и принял на себя вспышку хозяйского недовольства. В конце концов Вельяминов уступил, и Кирилл (он получил это монашеское имя) поселился в незадолго до того основанном Симоновом монастыре. Здесь, под руководством будущего смоленского епископа Михаила, он быстро стал известен своей суровой аскезой и неутомимым трудом. По монастырскому преданию, когда Сергий Радонежский бывал в Симоновской обители, он прежде всего заходил к Кириллу. После того как Феодор Симоновский стал ростовским архиереем, Кирилл заменил его в качестве настоятеля монастыря. Но жизнь в богатой столичной обители не сочеталась с любовью к строгой жизни и единению, и поэтому Кирилл покидает Симонов монастырь и уходит в глухие белозерские леса, где в 1397 г. создает знаменитый впоследствии Кирилло-Белозерский монастырь, которым он управлял вплоть до своей кончины 9 июня 1427 г.[1051]
Из Москвы на Север Кирилл ушел вместе со своим другом и спостником, пострижеником Симонова монастыря, уроженцем Волоколамской земли (из рода Поскочиных), также собеседником Сергия Радонежского прп. Ферапонтом Белозерским (Можайским, Лужецким),[1052] ставшим основателем Ферапонтова монастыря в 15 км от обители друга,[1053] а затем вернувшимся в 1408 г. в Подмосковье, где благодаря ему возник Лужецкий монастырь в Можайске.[1054] О его биографии становится известным из жития, написанного в середине XVI в. иноком Ферапонтова монастыря Матвеем. Скончался Ферапонт 27 мая 1426 г.
Наконец, в число собеседников Сергия Радонежского вошли блгв. вел. кн. Дмитрий Донской (умер 19 мая 1389 г.)[1055] и его супруга прп. Евфросиния Московская, в миру вел. кнг. Евдокия (умерла 6 июля 1407 г.), основавшая Вознесенский монастырь в Московском Кремле.[1056]
Еще один раздел Собора Радонежских святых, Святые иноки Троице-Сергиевой обители, включил в себя наиболее выдающихся представителей Троице-Сергиева монастыря (позднее – лавры).
Их перечень открывает свт. Вассиан I (Рыло). Согласно «Летописцу о Ростовских архиереях», он родился недалеко от Ростова, другие источники называют местом его рождения окрестности Волоколамска. Прозвище «Рыло» он получил за то, что, по свидетельству «Летописца», любил рыть пруды. Известно, что он был родичем прп. Иосифа Волоцкого и любимым учеником Пафнутия Боровского, от которого принял пострижение. С 1455 по 1466 г. он был игуменом Троице-Сергиевой обители, затем архимандритом московского Спасского монастыря, а с 1467 г. ростовским архиепископом. Его перу принадлежат послание великому князю Ивану III на Угру, где он призывал к решительным действиям против татар, и житие Пафнутия Боровского. Скончался Вассиан 23 марта 1481 г.[1057]
Прп. Мартиниан Белозерский был любимым учеником и келейником Кирилла Белозерского. Согласно житию, в миру его именовали Михаилом, а сам он родился в Белозерском крае, в деревне Сяма вблизи Кирилло-Белозерского монастыря в крестьянской семье Стомаховых и при рождении был наречен Михаилом. В ранней юности он был приведен в обитель к Кириллу Белозерскому, которого отрок упросил принять к себе. Именно Кирилл постриг его в монашество. После смерти своего учителя в 1427 г. Мартиниан удалился на безлюдный лесистый остров озера Воже, в 120 верстах от монастыря. Вскоре к нему пришли другие иноки, и Мартиниан основал там Вожеозерскую Спасскую обитель в честь Преображения Господня. Впоследствии он перешел в Ферапонтов монастырь, где стал игуменом после ухода Ферапонта Белозерского в Можайск. В 1447 г. после знакомства с великим князем Василием Темным он был назначен игуменом Троице-Сергиева монастыря и на этом посту пробыл до 1453 г. В результате конфликта с великим князем он возвратился в Ферапонтов монастырь, где пробыл вплоть до своей кончины 12 января 1483 г.[1058]
Свт. Серапион был троицким игуменом в 1495–1506 гг., а затем стал архиепископом Новгородским. По преданию, он родился в подмосковном селе Пехорке и с ранних лет стремился к иночеству. По настоянию родителей вступил в брак и принял сан священства. Однако через год он овдовел и постригся в Дубенском Успенском монастыре, «что на острову», когда-то основанном Сергием Радонежским. Там был избран игуменом, а затем перешел в Троицкий монастырь, где по воле великого князя Ивана III также становится настоятелем. В бытность его на новгородской кафедре возник конфликт Иосифа Волоцкого с местным князем Федором Борисовичем Волоцким, в результате которого Иосиф со своим монастырем перешел непосредственно под власть митрополита. Серапион подверг Иосифа церковному запрещению, поскольку тот действовал самовольно, без разрешения своего владыки, которым являлся новгородский архиепископ. Василий III воспринял запретительную грамоту Серапиона как личное оскорбление. В 1509 г. был созван церковный собор, осудивший Серапиона, и тот был заключен в московский Андроников монастырь. Через два года он был освобожден и остаток дней провел в Троицкой обители, вплоть до своей кончины 16 марта 1516 г. Похоронен он был у Троицкого собора, там, где позднее возникла названная по его имени Серапионова палатка.[1059]
В Собор Радонежских святых вошел и прп. Арсений Комельский, Вологодский, игумен Троице-Сергиевой обители с 1525 по 1527 г., затем основавший Арсениев монастырь в Комеле. Основным источником сведений его биографии является «Сказание о житии и отчасти чудес исповедание преподобного отца нашего Арсения игумена, составшего обитель Пресвятые Богородицы на Комельском лесу, в Олонове конце», написанное в первой половине XVII в. монахом обители Иоанном. Арсений родился в конце XV в. в Москве, в дворянской семье Сахарусовых, издавна служивших митрополитам «всея Руси». В молодости принял постриг в Троице-Сергиевом монастыре, где позднее стал игуменом. Подражая Сергию Радонежскому, Арсений всегда носил одежды «худы, и многошвенныи, раздранны». Тяготясь обязанностями настоятеля, в 1527 г. он тайно ушел из об