Сам же Орджоникидзе в ожидании своего официального назначения на пост председателя ВСНХ возвращался к проблемам строительства крупных металлургических заводов. В записке в Политбюро от 9 ноября 1930 года им указывался «значительный рост, особенно в последнем году, средств, увязших в незаконченном строительстве». «Во многих случаях, — отмечал он, — деньги расходуются без всяких смет», что приводит к увеличению затрат. «Отчетность чрезвычайно слаба и запутанна. До сих пор никто не может сказать, сколько стоила постройка Сталинградского завода». Он указывал, что, несмотря на колоссальные успехи промышленности, «узкими местами в ее развитии является энергетика и металл» и т. д.[662]
Сталин, по словам О. В. Хлевнюка, оставил на документе формальные замечания, что, вероятно, значило его нежелание что-либо менять[663]. На наш взгляд, это странный вывод, так как записка Серго многократно «проработана» знаменитым красным карандашом Сталина, многие фразы Орджоникидзе выделены красным цветом: порядка 130 строк записки им были подчеркнуты. Единственное, с чем можно согласиться — вопрос был отложен на некоторое время. Позднее, в апреле 1931 года, Орджоникидзе приедет на несколько дней на Сталинградский завод, как раз для разрешения ряда выявленных производственных проблем, в том числе связанных со сбоями производства[664].
Тем временем после ноябрьских праздников вопрос о назначении Орджоникидзе на новый государственный пост был решен уже официально.
Глава VIIВо главе ВСНХ СССР: 1930–1931 годы
Первые шаги на посту председателя ВСНХ
10 ноября 1930 года Президиум ЦИК СССР назначает Орджоникидзе председателем Высшего совета народного хозяйства СССР (ВСНХ СССР).
На прежних его должностях председателя Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР Серго вскоре заменит А. А. Андреев (ноябрь 1930 — октябрь 1931 года), затем эти посты будет занимать Я. Э. Рудзутак.
Консилиум врачей констатировал в ноябре 1930 года улучшение здоровья Орджоникидзе. Единственный, кто по секрету от коллег высказался иначе, был доктор И. Н. Казаков. Он предлагал на консилиуме свои нетрадиционные методы лечения и после отказа, уже за спиной врачей, отметил, что ему «представляется, что эти профессора больше заботятся о себе и своей безопасности, чем о состоянии больного». Об этом он имел разговор с хорошим знакомым Орджоникидзе по работе в Тбилиси и в РКИ СССР И. В. Цивцивадзе, а тот позднее письмом проинформировал о беседе Сталина[665]. Судя по всему, прав был не Казаков, который обвинял в «недобросовестности» своих коллег, а консилиум врачей: длительный период у Орджоникидзе не было серьезных проблем со здоровьем. Казаков же сосредоточился на лечении своими методами В. Р. Менжинского[666].
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Г. К. Орджоникидзе председателем ВСНХ СССР
10 ноября 1930
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 855. Л. 70]
Новый пост означал признание Орджоникидзе ключевым деятелем большевистской партии. Войти в должность Серго было несложно. В аппарате ВСНХ было много соратников Орджоникидзе по дореволюционному движению, Гражданской войне и последующей работе в органах советской власти. Так, с февраля 1930 года членом Президиума ВСНХ СССР являлся Юрий Фигатнер (1889–1937), занимавший ответственный пост начальника Главной инспекции ВСНХ СССР. Они с Серго были знакомы длительное время, совместно борясь на Северном Кавказе с казаками белого атамана А. Г. Шкуро, позднее Фигатнер работал под началом Орджоникидзе в ЦКК ВКП(б). Были и другие деятели, давно знакомые Серго.
17–21 декабря Григорий Константинович участвует в работе объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б). На нем была принята резолюция об осуждении деятельности группы Сырцова — Ломинидзе и о выведении их из Политбюро и ЦК. Этим дело не ограничилось. 19 декабря А. И. Рыков был обвинен в контактах с вредителями, террористами и заговорщиками и смещен с поста председателя Совнаркома СССР. Его пост занял В. М. Молотов. Также Рыков был выведен из состава Политбюро, взамен в высший партийный орган был введен Орджоникидзе[667].
Главной задачей Орджоникидзе на его новом посту являлось повышение эффективности тяжелой промышленности. Для этого необходимо было решить ряд проблем. Первой задачей стала реорганизация органов управления ВСНХ СССР.
Выдающийся организатор металлургической промышленности А. П. Завенягин[668] вспоминал: «Когда товарищ Серго в конце 1930 г. был назначен председателем ВСНХ, он не стал терять времени. Уже через несколько дней он перевернул в ВСНХ все верх дном. Через какую-нибудь декаду была разработана и проведена в жизнь новая структура аппарата, сделавшая его более оперативным. Придя в ВСНХ, Серго показал пример критического отношения к многолетним традициям, пример большевистской ликвидации бюрократических рогаток. Он сразу же развенчал напускную „мудрость“ некоторых бывших лидеров троцкизма, которые, работая в аппарате ВСНХ, выдавали себя за незаменимых спецов и магов по части организации промышленности»[669].
Одним из первых шагов Г. К. Орджоникидзе на посту председателя ВСНХ было создание специальной прямой междугородней телефонной связи с местными предприятиями. «Вертушка» спецсвязи соединила площадь Ногина в Москве с крупными стройками и заводами. И днем, и поздно вечером начальники «Магнитостроя», «Челябтракторстроя» и другие вызывали Серго к телефону и докладывали ему о положении дел. Тут же решались неотложные вопросы. Живая связь взамен бумаг и резолюций была большим достижением нового руководства.
«Он начал работу в ВСНХ с повышения личной ответственности руководителей за работу треста, предприятия, цеха, решительно устранял организационную путаницу, неразбериху и либерализм, имевшие место в системе ВСНХ. Доведенную до крайности функциональную систему управления, когда вопросы треста или предприятия приходилось решать с различными отделами ВСНХ — финансовой политики, экономики труда, планово-экономическим и другими, Орджоникидзе сломал. Мы сразу почувствовали облегчение. Ведь до этого работники треста и предприятия чувствовали себя больше подчиненными соответствующему отделу ВСНХ или главка, чем своему управляющему трестом и директору. Отделы из Москвы стали командовать соответствующими работниками предприятий через головы их руководителей»[670].
Реорганизация Орджоникидзе органов управления ВСНХ сопровождалась привлечением необходимых специалистов. Требовался план первоочередных задач. Очевидной была потребность учета имеющихся резервов промышленного развития СССР, и ответ на этот вопрос могли дать только специалисты. «На первое после прихода Г. К. Орджоникидзе совещания в ВСНХ были приглашены крупнейшие ученые нашей страны: А. П. Карпинский (тогда президент Академии наук СССР), А. Д. Архангельский, А. А. Байков, И. М. Губкин, М. А. Павлов, А. Е. Ферсман, профессор Н. М. Федоровский, а из способной молодежи — И. Тевосян[671], В. Емельянов[672] и другие из тогдашней Горной академии»[673]. Совещание поставило вопрос о геологических изысканиях, размещении новых предприятий. «Был намечен большой план. Основные районы строительства заводов — Кривой Рог, Керчь, Урал, Сибирь, Казахстан (Караганда), Грузия (чиатурский марганец) и Армения (медь) — нанесены на карту и вместе с экономическими расчетами представлены в ЦК партии. Здесь этот план был одобрен и стал руководством к действию»[674].
Этим дело не ограничилось, так как был выявлен ряд проблем в системе управления промышленностью. «В конце 1929 г. — начале 1930 г. производилась, на мой взгляд, неудачная попытка построить управление нашей крупной промышленностью по образцу мощных американских концернов-корпораций, таких как „Юнайтед стейтс стил корпорейшен“, „Стандарт ойл“ и др. Реорганизация была предложена комиссией, которая ездила в США для изучения американского опыта в области организации управления промышленностью. У нас были созданы на базе главков и синдикатов громоздкие всесоюзные объединения-концерны: „Союзуголь“, „Цветметзолото“, „Минералруд“ и др. Сейчас даже представить себе трудно, как объединение „Союзуголь“, находившееся в Харькове, могло управлять Кузбассом, Черембассом, „Челябуглем“, „Дальуглем“. Во главе объединения вначале стоял Семен Шварц, длительное время руководивший профсоюзом горнорабочих. Правление „Союзугля“ состояло в основном из бывших работников ЦК союза и было прозвано „профсоюзным“. Дела в объединениях тяжелой промышленности шли неважно, а в легкой, преимущественно текстильной, — значительно лучше. В газете „За индустриализацию“ 15 декабря 1930 года по этому поводу была опубликована знаменательная статья под заголовком: „Учитесь по блестящим примерам текстильщиков“. Тогда приняли решение перенести опыт легкой промышленности в тяжелую. Но как это было сделано? Простой перестановкой людей. Например, председателем объединения „Союзуголь“ был назначен М. А. Дейч, работавший длительное время председателем правления Камвольного треста, а затем объединенного с трестом „Моссукно“; председатель правления Шелкотреста С. М. Франкфурт[675] был направлен начальником Кузнецкстроя. Немало путаницы внес Дейч в угольную промышленность, которую он не знал. Угольщики прозвали период его руководства „шерстя