ным“. Уже с августа 1930 г. пришлось начать разукрупнение наиболее громоздких объединений. „Союзуголь“ был разделен на „Уголь“ во главе с Дейчем и „Востокуголь“ во главе сначала с Я. К. Абрамовым, а затем с М. Л. Рухимовичем. Позднее было разделено „Машобъединение“ на „Тяжмаш“, „Средмаш“ и „Трансмаш“ и др.»[676]. Тем самым для повышения эффективности Орджоникидзе постепенно создавал специализированные отраслевые главки.
30 января — 4 февраля 1931 года Орджоникидзе руководит работой I Всесоюзной конференции работников промышленных предприятий. Она проходила в Колонном зале Дома Союзов. В первый день конференции Орджоникидзе выступил с докладом «Третий год пятилетки и задачи работников социалистической промышленности». В нем он отметил имеющиеся проблемы в советской промышленности. В частности, он указал на необходимость развивать подлинный хозрасчет на предприятиях, отказаться от прежних принципов функционирования системы управления, когда у предприятий были отобраны склады с материалами и оборудованием, а у трестов — материально-технические базы. Директор, согласно указанию Орджоникидзе, должен быть ключевой фигурой управления на предприятии, с подчинением ему всех ресурсов, с расширением его полномочий и повышением ответственности. Он предложил, и конференция согласилась с его предложением, что директор является на заводе в пределах предоставленных ему законом прав полным хозяином[677]. Орджоникидзе вопрос ставил прямо: «У нас нет маловажных работ. У нас нет безответственных должностей. У нас не должно быть и безынициативных людей»[678]. Это был очень объемный и подробный доклад, его обсуждению «были посвящены четыре заседания конференции, тогда как на обсуждение докладов Молотова и Куйбышева было отведено только три заседания»[679]. Именно с этой конференции началось увеличение роли директорского корпуса, что имело большое значение для дальнейшего развития промышленности. Хотя отметим, что предложения Серго не всегда находили единодушную поддержку присутствующих. Об этом свидетельствуют зафиксированные агентом ОГПУ настроения делегатов: «Единого настроения среди членов съезда незаметно, что объясняется разнородным составом его. Группируются делегаты преимущественно по территориальному признаку и по роду работы. Ряд лиц высказывается следующим образом: реформа управления промышленности путем создания объединений, которые должны были приблизить аппарат к производству, вследствие большого размаха строительства и дефицитности материалов, требующей планирования в распределении, а также вследствие неправильно понятой кредитной реформы, на практике привела к увеличению бюрократизма и растворила ответственность. Теперь тов. Орджоникидзе узловым пунктом делает директора предприятия и начальника строительства, предоставляя им право заключать договора и освобождая их от опеки снабов [отделов снабжения]. Эта группа лиц, куда входит беспартийная делегация Закавказья (Чичинадзе, Тер-Аствацатуров, Мелик Пашаев), а также Шаблиевский, только что назначенный Пред. Северо-Кавказского Крайсовнархоза, говорит, что пришел твердый хозяин, все перевернул и сказал то слово, которое все хотели услышать. Все упирается на хозрасчет, единоначалие и снабжение. Самотек окончился: появилась волевая установка президиума [ВСНХ]. О чистой политике в кулуарах не говорят»[680].
Отметим и знаменитое выступление Сталина в конце конференции с докладом «О задачах хозяйственников», где он констатировал: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут. Вот что диктуют нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Максимум в десять лет мы должны пробежать то расстояние, на которое мы отстали от передовых стран капитализма. Для этого есть у нас все „объективные“ возможности. Не хватает только уменья использовать по-настоящему эти возможности. А это зависит от нас. Только от нас! Говорят, что трудно овладеть техникой. Неверно! Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Мы решили ряд труднейших задач. Мы свергли капитализм. Мы взяли власть. Мы построили крупнейшую социалистическую индустрию. Мы повернули середняка на путь социализма. Самое важное с точки зрения строительства мы уже сделали. Нам осталось немного: изучить технику, овладеть наукой. И когда мы сделаем это, у нас пойдут такие темпы, о которых сейчас мы не смеем и мечтать. И мы это сделаем, если захотим этого по-настоящему»[681].
8–17 марта 1931 года Орджоникидзе участвует в работе VI съезда Советов СССР. Съезд отметил «гигантский рост социалистической индустрии», выполнение и перевыполнение за отчетный период плана пятилетки, которое обеспечивало «полную возможность выполнения пятилетки в четыре года, а по основным и решающим отраслям промышленности — в три года»[682]. Однако были и определенные проблемы, которые необходимо было срочно решать Орджоникидзе, среди них долгострой и недострой, за что, собственно, и сняли ранее с поста председателя ВСНХ В. В. Куйбышева. Отчасти эту проблему должны были решить новые внешние кредиты.
«28 февраля 1931 г. начались в Москве переговоры о предоставлении Германией дополнительных кредитов Советскому Союзу. Во главе советской делегации был председатель ВСНХ СССР Орджоникидзе. С немецкой стороны группу германских промышленников представляли Барбет, Конрад фон Борзиг и др. Переговоры закончились 9 марта. Затем с 10 по 14 апреля продолжились совещания в Берлине. Во главе советской делегации был Пятаков. Соглашение было подписано 14 апреля. Немецкая сторона согласилась на размещение в Германии советских заказов и предоставлении для этой цели кредита в размере 300 млн марок сверх прежнего размера оборота и с удлинением сроков кредита. Германское правительство и Всегерманский союз промышленности одобрили это соглашение, имевшее не только экономическое, но и большое политическое значение. В результате СССР в германском экспорте передвинулся с 11-го места в 1930 г. на 4-е место в 1931 г. В том же 1931 г. возникла проблема о переселении в Германию немцев, живших в разных регионах СССР, согласно одному из пунктов заключенного соглашения»[683].
Однако кредитование со стороны иностранных государств не могло решить всех проблем. Нужны были не только финансирование, но и новейшее оборудование для предприятий. Как указывал позднее Орджоникидзе: «Мы покупали у американцев, у немцев, у французов, у англичан самые усовершенствованные машины, самые последние достижения мировой техники и этим вооружали свои предприятия»[684]. Необходим был и более жесткий контроль над предприятиями.
Сталинградский тракторный завод
В апреле 1931 года Орджоникидзе посетил Сталинградский тракторный завод, который работал в этот период с перебоями. Проблема не замалчивалась. «Еще годом ранее, 17 июня 1930 года, досрочно, завод выпустил первый трактор СТЗ-1, но впоследствии организовать стабильный выпуск продукции не удавалось. В июне 1930 года завод выпустил всего 2 трактора, в июле — 5, в августе — 15, сентябре — 14, а всего до конца года — 1002. Не способствовали решению проблемы перетасовки в руководстве завода. В октябре 1930 года был снят с должности директора ранее награжденный орденом Ленина В. И. Иванов. Новый директор Мозглов, бывший заместитель директора АМО, продержался на должности до января 1931 года, когда его сменил „ленинградец“ Грачев. Уже 15 января 1931 года Политбюро постановило поручить Орджоникидзе проследить за тем, чтобы заказы по всем заявкам Сталинградского тракторного завода были сданы и выполнены в срок. Заявки завода имели первоочередной характер. Сталинградский завод также обеспечивался товарами народного потребления, 15 марта были выделены средства на постройку домов для рабочих: „Направить для снабжения рабочих Сталинградского тракторного завода 10 тыс. пар обуви, 8 тыс. комплектов спецодежды, 2 тыс. костюмов, 10 тыс. комплектов белья… Обязать Сталинградстрой и городские организации форсировать окончание постройки 16 домов“»[685].
Однако всего этого оказалось недостаточно. Сказывалось среди прочего преобладание на предприятии малоквалифицированной рабочей силы. Значительную часть рабочих составляли комсомольцы, не имевшие необходимых навыков. Их работа и быт были организованы также чрезвычайно плохо. Многочисленные срывы происходили из-за поставщиков. В середине апреля 1931 года газета «Правда» констатировала: «На Сталинградском тракторном неблагополучно»[686]. Поэтому Серго отправился в Сталинград. По приезде на завод Орджоникидзе в течение двух дней проверял работу цехов. Затем он посетил рабочую столовую с ее скверным по качеству супом, который рабочие ели сломанными ложками, причем своими, так как в заводских столовых приборов просто не было, не лучшими были и жилищные условия. Эти вопросы, наряду с производственными, и решал Серго на месте. Полную неразбериху на заводе, связанную с работой руководства завода, Орджоникидзе оценил образно: «Вы барахтаетесь, как недорезанная курица!»
Историк В. А. Сахаров указывал: «Сохранился блокнот с его записями, сделанными 24–25 апреля. Все, о чем говорилось ранее, действительно мешало работе. Имелись недостатки в снабжении, ошибки в проекте завода; кроме того, поставки часто были некомплектными. Но главная причина неудовлетворительной работы завода состояла в другом: в слабом руководстве». «Командный состав, — суммирует Орджоникидзе свои наблюдения, — не руководит, а является свидетелем»; «нет проработки технологического процесса», — подчеркивает он. Руководители завода объясняют брак плохим качеством поставляемого металла. Орджоникидзе пишет по этому поводу: «Я решительно отвергаю». Удручающее впечатление на него произвело состояние техники. «Сергеев — замглавмеханика, имеет 6000 поломок при наличии 3000 станков. 11 760 дней „прогулов“ станков»