Дочь Григория Константиновича и Зинаиды Гавриловны, Этери Орджоникидзе, родившаяся в 1923 году, в год смерти отца училась в 7 классе московской школы им. П. Н. Лепешинского. В этой школе в дни похорон Орджоникидзе также прошли траурные мероприятия, о чем сообщалось в газетах[1268]. В 1939 году Этери окончила школу. В конце Великой Отечественной войны она вышла замуж за Александра Сергеевича Пирадова (1922–1996), сына работника прокуратуры С. К. Пирадова (1893–1975), участника Международного военного трибунала в составе следственной группы при Главном обвинителе от СССР, и медработника Тамары Константиновны Пирадовой (Джапаридзе) (1897–1973). В этом браке 14 марта 1946 года родился известный советский и российский дипломат Сергей Александрович Орджоникидзе.
Свидетельство о рождении Э. Г. Орджоникидзе 11 июня 1923 г.
[Из открытых источников]
Во втором браке Этери была замужем за Эдуардом Максимовичем Барклаем (1925–1984), сыном заместителя руководителя Московского уголовного розыска Максима Борисовича Барклая (1899–1965). Архитектор по профессии, Эдуард познакомился с Этери при оформлении памятника Серго Орджоникидзе в Кисловодске в 1949 году (автор памятника Г. В. Нерода). Там же Э. М. Барклай участвовал в оформлении музея Серго Орджоникидзе. 23 января 1952 года в этом браке родился Георгий Эдуардович Орджоникидзе, как и его старший брат, ставший известным отечественным дипломатом. Брак продлился недолго в силу разных характеров. Позднее Э. М. Барклай состоял в браке с известной советской эстрадной певицей Майей Кристалинской. Как и ее мать, Этери Орджоникидзе будет хранительницей памяти об отце, в 1977 году она издала для детей небольшую книгу рассказов о Г. К. Орджоникидзе[1269].
Сразу укажем на намеренную фальсификацию биографии Этери в ряде публикаций. Многие авторы отрицают, что она является родной дочерью Г. К. и З. Г. Орджоникидзе. Этери родилась 11 июня 1923 года, на что указывает свидетельство о ее рождении, выданное 25 июня 1939 года к моменту получения ею аттестата о школьном образовании. В свидетельстве указаны ее родители: Григорий Константинович (Серго) Орджоникидзе и Зинаида Гавриловна Орджоникидзе. Правда, сама фамилия Орджоникидзе в документе напечатана с ошибкой: «Оржоникидзе» (с пропуском первой буквы «д»), как при упоминании Этери, так и ее родителей[1270]. Более ранних документов о рождении нет.
Первые зафиксированные на данный момент упоминания об Этери содержатся в личной переписке ее отца в 1926 году. Так, она упоминается в письме от 22 июня 1926 года Г. К. Орджоникидзе к его близкому другу С. М. Кирову: «У нас дела ничего — как сажа бела, как выражается наша Этерка… Привет от Этерки. Гипс уже сняли, и дело уже удалось. Она такая у нас болтушка выросла»[1271]. Последняя фраза показывает возраст Этери: именно в три года у детей начинается период вопросов-почемучек. Текст также свидетельствует о любви родителей к дочери, которые следили за ее развитием. В целом дата первых упоминаний об Этери (1926 год), выявленных на данный момент, представляется неслучайной. Именно в том году семья Орджоникидзе переезжает из Тбилиси сначала в Ростов-на-Дону, а затем в Москву. Семья Серго становится известна московским жителям (Этери уже три года). Отметим, что в переписке 1926 года и последующих лет нет указания на удочерение Этери.
Клим Ворошилов в письме от 22 мая 1923 года упоминает сына Орджоникидзе: «Привет Зинаиде Гавриловне и сыну»[1272]. Иногда в интернете, без указания источника, указывается имя мальчика (Александр) и то, что он умер до «удочерения» Этери. О нем практически ничего не известно.
Однако есть одно свидетельство, которое, возможно, уточняет обстоятельства его рождения. В период Гражданской войны Серго Орджоникидзе был близок ингуш Ини Джончурович Пошев. У него в селении Галашки некоторое время скрывался Орджоникидзе и его жена. Согласно его свидетельству, Зинаида Гавриловна вскоре забеременела. «Накануне родов Ини благополучно провез Зинаиду через все посты белоказаков и доставил ее в назрановскую больницу, предварительно предупредив роженицу, чтобы она молчала и кивала головой, когда кивает он, и улыбалась вслед за ним, если на постах начнут задавать вопросы. Так и провез он ее через все посты, объясняя, что она ингушка и русского языка не знает. Уже позже Ини помог Серго перейти через горы в Грузию»[1273]. В воспоминании упомянуто рождение Этери Орджоникидзе, но она родилась позднее в 1923 году. Очевидно, что в данном случае речь может идти о рождении сына Орджоникидзе. Не зная пола родившегося ребенка и последующей его судьбы, автор данных сведений мог спутать его с Этери. В остальном это свидетельство выглядит достоверно: Зинаида Гавриловна действительно впоследствии проживала в Тифлисе до воссоединения с Серго весной 1919 года. Однако отметим, что в воспоминаниях З. Г. Орджоникидзе никаких упоминаний о рождении сына нет, и, возможно, это ошибочные данные, но вероятно и иное: вспоминать смерть сына ей было тягостно.
Возвратимся к Этери. Указания на то, что она является приемной дочерью Серго, опять-таки появляются только после смерти его супруги. И здесь вновь в основе мифа — воспоминания О. Г. Шатуновской. Именно она станет одним из «первоисточников» слухов об удочерении Этери, позднее ей будет вторить А. В. Антонов-Овсеенко. Также существует подобное утверждение А. И. Микояна. Однако никаких документальных свидетельств, подтверждающих мнение Микояна, нет. Опять, как и в случае с «самоубийством» Орджоникидзе, Микоян (или его сын, который правил его мемуары) упоминает об этом в своих более поздних воспоминаниях.
Случаи усыновления детей лидерами большевиков были распространенным явлением, особенно это касалось детей погибших (умерших) товарищей. Однако по отношению к Этери таких данных нет, что вызывает определенные вопросы к авторам, которые гораздо позднее подняли тему «удочерения Этери». Это подтверждается и материалами данного исследования.
Впоследствии перечисленные свидетельства без должного критичного отношения к ним стали основой новых публикаций. Так, без всяких на то оснований Н. А. Зеньковский в своей работе 2005 года о родственниках руководителях СССР пишет о семье Орджоникидзе: «Своих детей не было. Взяли на воспитание в семью мальчика, однако приемный сын заболел и умер, когда ему было четыре года. Удочерили девочку Этери»[1274]. Упоминает об удочерении Этери, без указания на источник информации, и французская исследовательница Магали Делалой в своей работе 2018 года: «В 1923 г. родились Майя Каганович и Этери Орджоникидзе. Последняя была приемной дочерью, и появилась в Кремле чуть позже»[1275]. Об этом кратко она упоминает и на следующих страницах своего исследования: «Зинаида Орджоникидзе также полностью удочерила Этери, родившуюся в 1923 г., а Лазарь и Мария Кагановичи усыновили Юрия»[1276]. Очевидно, что все эти факты об «удочерении» Этери того же уровня достоверности, как и факты «самоубийства» Серго.
Непосредственно семья Г. К. Орджоникидзе и его жены не подверглась репрессиям после его смерти. Если рассматривать близких родственников Серго по отцовской линии, то следует сказать о репрессиях в отношении его двоюродных и троюродных братьев, а также их жен, что однако определялось не их близостью к Орджоникидзе, а фактами биографий перечисленных лиц. Отметим, что братья Орджоникидзе в период Гражданской войны находились в Грузии и в большинстве своем принадлежали к меньшевистской партии, шестеро из братьев (сводных, двоюродных, троюродных) служили в армии меньшевистской Грузии. В дальнейшем они вполне успешно советизировались, но в 1920-х годах многие из них находились в рядах оппозиции, что затем имело трагические последствия.
Были арестованы его родной брат Папулия, сводные братья Иван и Константин, двоюродный брат Дмитрий Георгиевич Орджоникидзе (1897–1937, обвиненный в связях с Папулией и в выдаче ему бесплатно остродефицитных запчастей, а также двоюродный брат Иван Георгиевич Орджоникидзе, троюродный брат Савва Валерианович Орджоникидзе (1900–1938) и др. Арестам подверглись и большинство их жен. Многих из них позже расстреляли.
Обычно все эти события связывают с действиями Л. П. Берии, направленными против родственников Г. К. Орджоникидзе. Подобная версия существует с 1953 года и, на наш взгляд, нуждается в уточнении. Например, заметим, что арестованный в 1936 году Иван Орджоникидзе был освобожден по ходатайству Серго именно Берией. Впоследствии Иван будет вновь арестован, но связь с Берией здесь не прослеживается. Арест в 1941 году Константина Орджоникидзе (и дальнейший приговор — пять лет тюремного заключения) был произведен с ведома наркома госбезопасности В. Н. Меркулова. В 1946 году срок заключения был увеличен новым наркомом госбезопасности В. С. Абакумовым до 10 лет. После истечения этого срока в 1951 году Константин продолжал находиться в тюрьме, и 4 марта 1953 года Особое совещание при МГБ СССР вновь приговорило его к пяти годам заключения. В дальнейшем, уже после смерти Сталина, ставился вопрос об освобождении и реабилитации Константина Орджоникидзе, но он был решен уже после ареста Л. П. Берии. Таким образом, арест и заключение Константина Орджоникидзе, а также неоднократное продление ему срока были инициативой не Берии, а его соперников в борьбе за контроль над органами госбезопасности Меркулова и Абакумова.
Отметим еще один момент. Серго, а позднее Зинаида Гавриловна оказывали помощь семьям арестованных. В частности, в семье Орджоникидзе воспитывался сын Папулии — Гиви Павлович Орджоникидзе, в будущем генерал-майор советской армии. При этом дача Орджоникидзе (осталась закреплена за его семьей) соседствовала с дачей Берии. Берия часто посещал соседей. В отношении Гиви Павловича Лаврентий Павлович никаких действий не предпринимал. Поэтому версия о причастности Берии к истреблению рода Ор