В то время как у большинства серийных убийц есть представление об идеальной жертве, и они убивают на почве секса, визионеры выбирают жертв случайно, и их логика недоступна для понимания следователя. Убийцы-визионеры часто убивают близко к дому; из-за своего психологического состояния они не могут забраться куда-то далеко. Визионеры практически полностью подпадают под категорию дезорганизованных убийц, поскольку ими руководит психическое расстройство.
Некоторые серийные убийцы притворяются визионерами, заявляя, что слышат голоса или страдают раздвоением личности, в попытке добиться признания их невиновными по причине невменяемости.
Герберт Уильям Маллин —
«Песня смерти»
Герберт Маллин родился в 1949 году в Санта-Крузе, Калифорния, и по данным большинства источников, рос в стабильной и заботливой, хотя и строгой, католической семье. В старших классах он был коротышкой – 170 сантиметров – и весил 54 килограмма, однако пользовался популярностью у мальчиков и девочек. Он играл как полузащитник в школьной футбольной команде, всегда был вежлив, получал отличные оценки; большинство одноклассников считали, что он «далеко пойдет». Первые признаки психического расстройства проявились у Маллина в шестнадцать лет, когда один из его друзей погиб в ДТП. Маллин устроил дома подобие святилища в его честь и стал утверждать, что он – гомосексуал. В семнадцать Маллин начал слышать голоса – классический симптом параноидной шизофрении, болезни, которая часто впервые проявляется в этом возрасте.
С восемнадцати до двадцати четырех лет Маллин периодически лежал в психиатрических лечебницах; между госпитализациями он был относительно стабилен. Он поступил в колледж Кабрилло и получил диплом по искусству, а также премию за свои инженерные чертежи; он разработал дизайн туристического информационного киоска в Санта-Круз, который разместили напротив отеля «Холидей Инн».
В 1968 году он поступил в Университет Сан-Хосе, однако его психическое состояние начало стремительно ухудшаться. Несколько раз его подбирали на улицах полицейские: Маллин бродил бесцельно, бормоча себе под нос. Что еще хуже, он начал употреблять марихуану и ЛСД, мощный галлюциноген, который у здорового человека провоцирует шизофреноподобные симптомы. Можно только представить, как он воздействует на того, у кого уже есть шизофрения – и нет, ЛСД не делает его нормальным.
В 1969 году, навещая сестру, Маллин начал повторять все действия ее мужа, а в промежутках сидел неподвижно, глядя на них обоих и отказываясь говорить. На следующее утро сестра отвезла его в психиатрическую лечебницу, и он по собственной воле лег туда. Однако, поскольку у Маллина не наблюдалось стремления причинить вред себе или другим, через неделю его выписали. К его чести, Маллин сразу же прекратил употреблять наркотики, когда его состояние ухудшилось.
Некоторое время он экспериментировал с культурой хиппи, увлекался восточными религиями, отрастил длинные волосы и носил бусы. Потом подстригся и стал ходить в костюме с галстуком. Он обращался к женщинам на улице, предлагая выйти за него замуж. Никто не соглашался, и тогда он отправился в гомосексуальный район Сан-Франциско и стал предлагать себя геям. Он поехал на Гавайи, но и там оказался в психиатрической больнице. Вернувшись в Калифорнию, он попадал в больницы еще несколько раз. Однажды на службе в церкви он начал выкрикивать, что католичество – это не христианство, но вскоре после этого поступил учиться на католического священника.
Он пришел в боксерский спортивный зал в Сан-Франциско в сомбреро и с Библией под мышкой и оказался очень неплохим боксером. Его считали даже претендентом на профессиональную карьеру в легком весе, однако очень скоро он бросил бокс. В Санта-Крузе Маллин влюбился в заместителя шерифа, регулярно появлялся в его офисе и называл «миленьким». Он делал это и тогда, когда уже начал убивать.
Спустя год после того, как он зарегистрировался «сознательным отказчиком», Маллин при содействии отца, бывшего полковника десантных войск, поступил на службу в десант. Он успешно прошел учебную подготовку, однако в конце концов психическая болезнь взяла верх и его спешно демобилизовали. Неизвестно, какой эффект эта подготовка оказала на молодого шизофреника, однако внезапно он решил, что американцы, погибающие на войне во Вьетнаме, приносят себя в жертву, чтобы спасти Калифорнию от грядущего землетрясения[13].
Задним числом можно оценить, через какой период чрезмерной свободы прошел Маллин в конце 1960–1970-х – и о роли, которую в этом сыграла Калифорния. При всех своих странностях Маллин легко мог затеряться в коммунах хиппи на Хейт-Эшбери с радужными домиками и вообще в их культуре, которая зародилась в Калифорнии и оттуда распространилась не только по США, но и на весь западный мир. К началу 1970-х дело запахло керосином: Чарли Мэнсон, некогда проживавший на Хейт-Эшбери со своими последователями, подтолкнул их к совершению многочисленных убийств в Лос-Анджелесе, а потом укрылся в пустыне в Долине смерти. На смену зеленым лужайкам Вудстока пришел асфальт Альтамонте, на котором во время концерта «Роллинг Стоунз» байкеры из «Ангелов ада» до смерти забили одного из зрителей прямо перед сценой.
В конце лета 1972 года, когда Америка переизбрала на пост президента Ричарда Никсона, Маллин снова поехал в Сан-Франциско и попытался присоединиться к коммуне хиппи на Гири-стрит. Но даже для них он оказался слишком странным, и его отослали. Майкл Робертс, один из художников, принадлежавших к коммуне, который был не согласен с изгнанием Маллина, вспоминал: «В тот день он откололся от человечества. То был окончательный разрыв».
В сентябре 1972 года Маллин вернулся в родительский дом в Санта-Круз. Весь месяц, по словам свидетелей, он провел за чтением Библии. Позднее Маллин утверждал, что именно тогда понял – убийство является библейской традицией, а его отец, бывший десантник, поддержал его в этом убеждении. По словам Маллина, отец подталкивал, даже принуждал его пойти с ним охотиться на оленей, чтобы доказать свою мужественность. Маллин начал слышать бесплотные голоса, призывающие его приносить в жертву жизни, чтобы предотвратить страшное стихийное бедствие, угрожающее калифорнийскому побережью. Маллин говорил: «Хватило месяца, чтобы я начал убивать».
13 октября 1972 года Маллин ехал по шоссе и заметил Лоуренса Уайта, пятидесятипятилетнего бродягу, идущего по обочине. Маллин притормозил перед ним, и когда Уайт подошел ближе, убил его, ударив по голове бейсбольной битой. Потом он оттащил тело Уайта в кусты и бросил там.
Вскоре Маллин начал слышать голос отца, который ему внушал, что загрязнение природы идет изнутри человека. Недавно он читал про вскрытия, которые проводил Микеланджело, в книге Ирвинга Стоуна «Муки и радости»; 24 октября он посадил к себе в машину Мэри Гилфойл, которая голосовала на обочине. Когда она забралась в салон, Маллин ткнул ее ножом в грудь и убил. Потом затащил труп в лес, вскрыл ей живот и попытался найти на внутренних органах следы загрязнения. Чтобы лучше их разглядеть, он развесил кишки на верках дерева. Тело нашли только через несколько месяцев.
Даже сегодня, когда профилирование развито куда лучше, сложно представить, каким образом следователи смогли бы привязать эти совершенно разные преступления к одному убийце или разобраться в мотивах, двигавших им при вскрытии тела Мэри Гилфойл. Скорее всего, их приписали бы сексуальным отклонениям в духе Джека-потрошителя, но на самом деле Маллином двигали отнюдь не сексуальные фантазии – это были даже не фантазии, а галлюцинации.
По-прежнему глубоко преданный католической религии, Маллин пришел 2 ноября в церковь Святой Марии в Лос-Гатос, пригороде Санта-Круза, чтобы попросить помощи у священника.
Отец Генри Томи вошел в исповедальню, чтобы выслушать Маллина. Тот начал излагать ему содержание своих галлюцинаций: мол, отец Томи сам просит Маллина его убить. Маллин вспоминал, что сказал священнику, будто отец телепатически велит ему приносить людей в жертву.
По словам Маллина, священник спросил его:
– Герберт, ты читаешь Библию?
– Да.
– Ты знаешь заповедь «Почитай отца твоего и мать твою»?
– Да, – ответил Маллин.
– Тогда ты понимаешь, насколько важно делать то, что приказывает тебе отец.
– Да.
– Думаю, это так важно, что я готов добровольно стать твоей следующей жертвой, – сказал священник (разумеется, в воспоминании самого Маллина)99.
Маллин избил священника и шесть раз ударил ножом в грудь и спину, а потом бросил умирать в исповедальне.
16 декабря Маллин пришел на склад автозапчастей в Санта-Крузе, где также торговали оружием. Он выбрал себе пистолет 22-го калибра и заполнил форму на покупку, где указал, что работает свободным художником, и честно отметил галочкой «нет» в поле о прошлых правонарушениях или наркотической зависимости. (Считается, что марихуана и ЛСД не вызывают физической зависимости, да и все равно, он их больше не употреблял.) Неделю спустя он вернулся за оружием и заплатил за него 22,99 доллара.
После того как его психологическое состояние ухудшилось, Маллин перестал принимать наркотики. Теперь же он вдруг решил, что это они привели к болезни. 25 января 1973 года, захватив с собой пистолет, Маллин пошел к своему бывшему товарищу по школьной футбольной команде Джеймсу Джианере, который впервые дал ему попробовать косячок. По ошибке он постучал в соседний дом. Там находилась Кэти Фрэнсис с двумя детьми; Маллин выбил дверь к ней. Кэти знала Джианеру и показала Маллину его дом. По словам Маллина, она также сказала, что хочет, чтобы ее с детьми принесли в жертву. Полиция нашла ее на полу в кухне, с ножевыми ранами в груди и пулей в голове. Двое ее сыновей лежали у себя в комнате, на двухэтажной кровати, также с ножевыми ранениями и простреленными головами. Больше в доме убийца ничего не тронул.
Маллин пошел к Джеймсу Джианере; после недолгого разговора о былых временах и употреблении наркотиков, Маллин застрелил Джеймса. Жена Джианеры, Джоан, принимавшая душ наверху, была застрелена при попытке сбежать. И снова в доме все осталось нетронутым. Полиция установила, что всех пятерых убили из одного и того же оружия. Выяснилось также, что обе семьи участвовали в торговле марихуаной, поэтому их смерть связали с трафиком наркотиков.