орые убийцы запирают жертв в специально оборудованных, звукоизолированных «камерах пыток».
Наиболее распространенные формы сексуальных действий, применяемых к жертвам, в порядке убывания частоты, это анальное изнасилование, принудительная фелляция, вагинальное изнасилование и пенетрация посторонним предметом191. Зачастую жертв принуждают совершать все эти действия, и как правило, это происходит перед смертью.
На телах жертв можно найти раны в разных стадиях заживления, поскольку их наносили в течение продолжительного периода времени. Синяки чаще всего встречаются на гениталиях и груди, на бедрах, ягодицах, шее и животе. На этих же участках остаются следы колотых и резаных ран, но не таких серьезных, чтобы причинить смерть. Убийца может мочиться на жертву; в ее желудке могут присутствовать следы, подтверждающие, что жертву заставляли поглощать урину или фекалии.
Чаще всего смерть наступает в результате лигатурной странгуляции, мануальной странгуляции, повешения или удушения. Реже, поскольку в этих случаях смерть наступает быстро, причиной смерти являются стреляные, резаные или колотые раны, а также удары тупым предметом.
Садистический серийный убийца – самый организованный из всех. Зачастую его транспортное средство специально оборудовано для поимки и перевозки жертвы; как уже отмечалось выше, убийца может располагать отдельным помещением для пыток с изощренными приспособлениями.
Организованный убийца обычно работает в перчатках и специальной одежде, стараясь не оставлять никаких следов. Тело он увозит в другое место и тщательно прячет. У него может быть собственное «кладбище», выбранное заранее, куда он приезжает, вооружившись лопатой.
Все вышесказанное – не аксиома; просто обычно так и бывает. Некоторые убийцы представляют собой смешанный тип с чертами организованной и дезорганизованной личности; иногда обстоятельства – например, внезапная помеха – заставляют организованного убийцу оставить место преступления в хаотическом состоянии, да и команды убийц, если в них входят представители разных типов, также оставляют за собой «смешанное» место преступления.
Исследование ФБР установило, что в 56 % случаев жертв насиловали до наступления смерти, а 33 % подвергались пыткам192. Получается, что на дезорганизованных, организованных и садистических организованных личностей приходится примерно по одной трети от общего числа серийных убийц.
Следует также отметить, что некоторые категории серийных убийц не вписываются ни в одну из этих категорий. Серийными убийцами могут быть женщины-одиночки, например матери или няньки, убивающие детей, медсестры, убивающие пациентов, жены, убивающие нескольких мужей; зафиксирован как минимум один случай проститутки, убивавшей клиентов. Мужчины-санитары и врачи, которые убивают пациентов, также не укладываются ни в одну из описанных выше категорий – считается, что ими руководит совершенно другая динамика. И наконец, серийные культовые убийцы, которые тоже встречаются нередко, действуют в соответствии с собственной особой логикой.
Многие серийные убийцы, во время или после убийства, переходят к ритуалу получения сувениров или трофеев, связанных с преступлением. Это очень важная особенность, потому что корни преступления лежат в туманном диссоциативном процессе, когда стирается грань между фантазией и реальностью. Убийца берет и хранит сувениры, чтобы установить и поддерживать мостик между своими желаниями и реальностью, где он воплотил их в жизнь. Без сувениров многие серийные убийцы даже не могут быть уверены, что действительно совершили преступление. Некоторые используют сувениры, чтобы продлить удовольствие и возбуждение, которое испытали во время убийства.
Помимо взятия сувениров, дезорганизованный убийца может также особым образом расположить труп – как правило, в унизительной позе. Случается, что и место, где оставлено тело, приобретает ритуальное значение: в Лос-Анджелесе убийца уличных бродяг насыпал соль вокруг тела, снимал с жертвы обувь и аккуратно ставил к ее ногам, носками в сторону стоп. Тело может быть выброшено в определенном месте, чтобы подразнить власти: например, под табличкой «Не мусорить», или, как в случае Генри Ли Лукаса, у ворот тюрьмы. Лестер Сафф бросал убитых им наркоманок близ мусорных баков, вывернув им руки так, чтобы были видны следы уколов. Части тела, например гениталии, голова или конечности, могут быть отрезаны – убийца забирает их с собой. Позднее он может их есть или консервировать в банках и даже показывать будущим жертвам. Дезорганизованный убийца нередко оставляет у себя окровавленную одежду, поскольку не пытается уничтожить улики.
Организованные убийцы чаще делают фото или видео жертв во время или после убийства. Они могут также забирать у жертвы личные вещи – предметы одежды, украшения или водительские права, как трофей со своего преступления. Поскольку организованный убийца старается замести следы, он будет тщательно прятать эти вещи. Другие же могут их дарить – своим подругам, женам или дочерям. Некоторые собирают газетные вырезки о своих преступлениях или ведут подробные дневники. Исследование ФБР показало, что в 27 % изученных убийств преступники оставляли себе сувениры193.
Некоторые серийные убийцы делают видео со своими жертвами. Хотя десятилетиями ходили слухи о так называемом «снаффе», то есть фильмах с реальными убийствами, пока что на всех видеозаписях, обнаруженных полицией, непосредственно сцен убийства нет – съемка на этом месте обрывается. Однако там присутствуют страшные пытки и изнасилования. Такие видеозаписи недавно показали на процессе серийных убийц Пола Бернардо и Карлы Хомолки в Торонто, Канада, и Чарльза Нг в Калифорнии – то был редкий случай, когда присяжные смогли заглянуть в комнату ужасов садистического сексуального убийцы.
В детективной литературе бытует убеждение, что преступники возвращаются на место преступления. Это действительно так. Исследование ФБР установило, что в 27 % изученных убийств преступник возвращался туда, где разделался с жертвой. Когда убийц спрашивали, почему, 26 % ответили, что им хотелось освежить свои фантазии; 19 % собирались узнать, как идет расследование; 9 % там же убили новую жертву; и 6 % вернулись, чтобы заняться сексом с трупом. Один вернулся спустя четырнадцать часов после убийства, чтобы предаться с трупом сексуальным действиям194. Артур Шоукросс был замечен и пойман, когда с полицейского вертолета его увидели обедающим возле разлагающегося трупа одной из жертв. Возвращение на место преступления – важнейший элемент тотемной стадии.
ФБР выявило еще один важный аспект тотемной стадии. В 20 % изученных убийств убийца до определенной степени участвовал в расследовании преступления195. В случаях с пропажей детей убийца зачастую находится среди волонтеров, участвующих в поисках. Иногда убийца представляется свидетелем или, как Эд Кемпер и Питер Вудкок, посещает полицейский участок или бары и кофейни, куда ходят полицейские, и вступает с ними в разговоры. Полиция давно взяла за правило внимательно изучать личность того, кто заявляет об обнаружении тела.
Есть несколько причин, по которым преступник хочет участвовать в расследовании, помимо желания знать, как далеко оно зашло. Во-первых, это дает ему возможность продлить удовольствие и возбуждение, вызванные убийством; во-вторых, внушает чувство собственного превосходства и контроля над властями, которые пытаются решить загадку – он знает нечто, чего не знают они.
Опрошенные серийные убийцы по-разному описывают свои чувства после преступления. Некоторые надолго проваливались в сон; кто-то ощутил «обновление»; другие говорили о муках совести, раскаянии и страхе. Это состояние может продолжаться от нескольких часов до нескольких недель и даже месяцев, однако в какой-то момент убийца опять начинает сползать в диссоциативное состояние. Проблема здесь в том, что прочие факторы, некогда приведшие к фантазиям об убийствах, не были устранены. Даже хуже – совершение убийства в каком-то смысле создает для убийцы новые стрессы, заставляя убивать снова, с еще большей жестокостью.
Тед Банди, как обычно в третьем лице, так описывал свое состояние после убийства:
Он делал все, что должен был. Не выходил из дому по вечерам, а если выпивал, то держался вместе с друзьями. Месяцами грандиозность того, что он сделал, нависала над ним. Он следил за своим поведением, укрепляясь в желании преодолеть себя, старался преодолевать проблемы, которые, видимо, были более глубокими, чем ему хотелось думать.
Вы можете сказать, что это был самообман, при котором психопатология уходила в спящую стадию и заставляла его ошибочно поверить, что он «себя победил», и этого больше не случится…
Но постепенно стрессы, напряжение, неудовлетворенность, с которых некогда все началось, снова брали верх. Они накапливались, и уже не требовалось того напряжения и той дисгармонии, как в предыдущий раз…
Прошло шесть месяцев, или около того, прежде чем он стал думать о других способах заняться тем же самым, но так, чтобы не попасться и вообще не потерпеть провал какого-либо рода.
[Совершив следующее преступление] он испытал то же отвращение, и страх, и изумление – как он позволил себе пойти на такую невероятную жестокость? Но суть того конкретного случая была следующая: хотя он держался подальше от улицы и клялся, что никогда так больше не сделает, осознавал ужас того, что натворил, и был перепуган тем, что совершилось на его глазах, понадобилось всего три месяца, чтобы преодолеть эти чувства. А в следующем случае хватило и одного196.
Тед Банди был умным, думающим серийным убийцей с высшим образованием по психологии и четким осознанием того, что он делал, однако он продолжал убивать несмотря на внутреннюю борьбу и попытки преодолеть навязчивую тягу к убийствам. Объяснение Кеннета Бьянки, с другой стороны, является более типичным для менталитета серийного убийцы: