– Знаешь что! Гони его прочь! – воскликнула она. – Свинья неблагодарная!
– Не могу! Он мне так нравится! Ты бы его видела!
– Да, видела я его! Точно тебе говорю! Если недоволен тем приемом, который ты ему оказала, пусть назад уматывает. К дяди Колиным тараканам. Можешь даже по такому случаю дать ему денег на новые наручники. Я видела, в секс-шопе продаются совсем неплохие. И недорого.
Но Леся не хотела отпускать своего нового знакомого, да еще снабдив его наручниками из секс-шопа.
– Ладно, решай, как знаешь, – сказала, наконец, Кира. – Мне не до твоих глупостей! Тут полтора трупа нарисовалось.
– Как? – ужаснулась Леся. – Неужели расчлененка?
– Нет. Просто Людмила тяжело ранена.
– А убит кто?
– Виктор Алексеевич.
И Кира вкратце рассказала подруге о трагических событиях прошедшей ночи.
– Ты должна во что бы то ни стало все выяснить о подруге Людмилы! – воскликнула Леся. – О той, которая ей частенько звонила и в любви объяснялась. Слышишь меня?
– Слышу.
– Узнай, как хочешь. Адрес, телефон, имя. Что угодно, но желательно побольше. И, как узнаешь, сразу же дуй к ней.
И, помолчав, Леся с завистью сказала:
– Хотела бы я сейчас быть там, где ты.
– Ага. А я бы хотела сейчас быть у себя дома. Ни то, ни другое невозможно, нечего и говорить.
– Нечего, – печально согласилась с ней Леся. – Ну, пока.
– Пока, и не ругайтесь там с этим Костиком-Ромиком.
Сунув трубку в карман, Кира решительно направилась в кухню. Раз тетя Катя сказала «а», пришла пора ей назвать и следующую букву алфавита.
– Но я ничего больше про эту бабу не знаю, – сначала развела та руками. – Просто телефонный разговор их слышала.
– Они не упоминали никаких имен или названий?
– Нет. Хотя, подожди, кое о чем они говорили. Только не знаю, поможет ли это тебе.
– Говорите!
– Один раз они договаривались о встрече в кафе «Василиса». Не знаю, где это такое. Но я так поняла, что эта Светлана там работает.
– Светлана? Кафе «Василиса»?! Спасибо!
И, едва удержавшись, чтобы не расцеловать повариху (побоялась, что в данной ситуации это могло быть превратно истолковано), Кира поспешила покинуть дом. Сделать ей это пришлось тайком, воспользовавшись потайной калиткой. Ключ тоже вручила ей тетя Катя.
– Они раньше у всех в семье были, – сказала она, провожая Киру. – А потом после ремонта новые ворота сделали. И этой калиткой уж больше не пользовались.
Противный Слепокуров оставил для наблюдения за порядком в доме одного из своих людей. И строго-настрого запретил из него кого-либо выпускать. Так и сказал парню:
– Всех впускать, никого не выпускать. И смотреть в оба. Появится новый труп, погонами ответишь.
Видно, у следователя зародилось опасение, что если не принять мер безопасности, то в скором времени из обитателей дома в живых вообще не останется никого. А на него навалится куча дополнительной работы.
Как ни странно, но похитители Бориса все не звонили. Словно знали, что у обитателей дома и без них хлопот полон рот. И это снова наводило на мысли о том, что у преступников есть в доме свой тайный осведомитель.
Оставляя на время этот дом, Кира не могла удержаться. Оказавшись за забором, она сделала глубокий вдох всей грудью. Тут он казался чистым и сладким, а за забором словно был отравлен флюидами взаимного недоверия и вражды.
К счастью, вчера вечером Кира не стала загонять свою машину во двор. Охрана пообещала присмотреть за ней. Но сейчас в домике охраны никого не было. Обиженные парни пили чай в кухне, врачуя свои раны с доморощенным психотерапевтом тетей Катей. И поэтому Кире удалось забраться в свою машину, избежав лишних вопросов, куда она отправляется и что собирается предпринять.
Кафе «Василиса» оказалось маленькой точкой в Адмиралтейском районе. В той его части, которая в свое время сформировалась из дешевого жилья для рабочих с верфей и заводов. Хотя это был и центр, но центр довольно запущенный и унылый. В подвальных помещениях располагались магазинчики и пивные. В одном из подвалов помещалось нужное Кире кафе.
Кира, готовясь войти, ожидала самого худшего – плесени по углам и грязи на полу. Но неожиданно увидела очень приятное и светлое помещение. Недостаток дневного света с лихвой компенсировался многочисленными спрятанными под деталями интерьера светильниками. А присев за чистенький столик и сделав заказ, Кира обнаружила, что тут готовят совсем даже неплохой кофе. Во всяком случае зерен явно не жалели. И к тому же тут подавали изумительные маленькие пирожные из белка с дробленым грецким орехом или тертым миндалем.
– Мы их сами выпекаем, – похвасталась официантка Кире. – Поэтому они у нас всегда свежие. И посетители их нарасхват берут, да еще и с собой заказывают.
Кира тоже не отказалась от пирожных. И купила с собой целый пакет. Тем более что она намеревалась отсюда заглянуть к Лесе. Угостить подругу и лично поговорить со спасенным Костиком. Тот факт, что у этого человека оказался такой сварливый характер, Киру немного расстраивал. Но ничего, не таких орлов в бараний рог гнули.
– Прорвемся, подруга, – пробормотала Кира вполголоса.
И, решив, что она сделала уже достаточно щедрый заказ, подозвала официантку и сказала:
– Простите, но мне бы хотелось поговорить со Светланой.
– С кем? – удивилась девушка.
– Светлана. Она должна работать у вас.
– Не знаю такой. В мою смену в зале работает Таня. А двух других девочек зовут Лена и Лана.
– А на…
– Светы у нас ни на кухне, ни в баре нет.
– Простите.
Приветливо кивнув, официантка развернулась, чтобы идти по своим делам. Но внезапно замерла на месте.
– Вы что-то вспомнили? – обрадовалась Кира, заметив нерешительный взгляд, который кинула на нее девушка.
– Да, только я не уверена, что вы имели в виду эту женщину.
– А что такое? Если ее зовут Света и она работает у вас, то это она!
Вид у официантки стал такой, словно она пыталась решить сложную задачу и не могла.
– Ладно, – решила она наконец. – Я ее вспомнила. Да, работает у нас такая.
– Ой, как хорошо! – обрадовалась Кира.
– Только сегодня Светы нет.
– Нет? У нее выходной?
– У нее запой, – буркнула официантка. – И не в первый раз, между прочим. Так это ваша знакомая?
– Видимо.
– Странные у вас приятельницы, – откровенно заметила официантка. – Лично я считала, что Света если с кем и дружит, так с бомжами с ближайшей помойки.
– Все так плохо? – удивилась Кира. – А кем, если не секрет, Светлана числится у вас в штате?
– Герой полового труда.
– В смысле путана?
– В смысле уборщица. Полы моет.
Конечно, Людмила в эту картину никак не вписывалась. Трудно было даже предположить, что избалованная красавица, проводящая уйму времени в салонах красоты (иначе как ей, черт возьми, удавалось так отлично выглядеть?), дружила с опустившейся пьянчужкой, с поломойкой.
– А вы уверены, что другой Светланы у вас в кафе нет?
– Нет!
– Тогда можно мне узнать домашний телефон или адрес этой Светланы? – не слишком решительно, но все же произнесла Кира.
– Да, пожалуйста. Говорю же, не в первый раз она исчезает, никого не предупредив. Так что я ее телефон наизусть выучила.
И девушка в самом деле продиктовала Кире по памяти семь цифр.
– И живет она вон в том доме, через дорогу. Второй этаж. Самая облезлая дверь. Не ошибетесь.
Поблагодарив официантку и не забыв о пакете с пирожными, Кира отправилась дальше.
Дом, в котором предположительно жила приятельница Людмилы, Кира оценила как весьма запущенный. Даже странно, что почти в центре города сохранились еще такие покосившиеся ветхие домишки, уродующие облик города. Этот дом просто молил, чтобы его снесли. Хотя бы во имя элементарной гуманности. Тем не менее власти предпочитали отдавать под снос еще достаточно крепкие и красивые дома, но расположенные в элитной части города. А такие вот уродины возле адмиралтейских верфей, которые могли быть снесены без всякого ущерба для города и его истории, продолжали стоять.
Поднявшись на второй этаж, Кира слегка растерялась. Тут было три двери, все достаточно унылые.
Какая же из них самая обшарпанная?
После некоторого колебания Кира выбрала деревянную дверь, выкрашенную в незапамятные времена темно-коричневой краской. И оказалось, что не ошиблась. Дверь ей открыла женщина неопределенного возраста, но со следами вполне определенного образа жизни на лице. Одутловатые черты, мутные покрасневшие глаза и, самое главное, запах перегара говорили ясней ясного, что Кира явилась по нужному адресу.
– Ну, чего тебе? Голосовать позовешь? Или продать чего хочешь? Так сразу говорю: подписывать ничего не буду. И денег на покупки тоже не имею.
– Нет, нет. Я совсем по другому вопросу. Вы ведь Светлана?
– Ну! Откуда знаешь? А! Поняла! Ты из секты! А ну, проваливай!
– Из какой еще секты?
– Уж не знаю, из какой. А только мне соседи говорили, мол, интересуются тобой, Света, какие-то подозрительные божьи люди. Шастают по дому. Вынюхивают, кто из жильцов одинокий да слабодушный.
– Нет, я не из их числа, – потрясла головой Кира. – Я к вам от Людмилы.
На лице пьянчужки промелькнуло странное выражение. То ли испуг, то ли радость. Но во всяком случае, Кира могла себя поздравить – уловка удалась. Хотя пьянчужка из непонятных Кире побуждений и попыталась это всячески отрицать.
– Не знаю такой!
И она сделала попытку захлопнуть перед Кирой дверь. Только куда там с ее заторможенными похмельем рефлексами поспеть за быстрой Кирой. Ловко вставив ногу, очень кстати обутую в тяжелый ботинок с кованым круглым носом (настоящая ручная работа!), Кира сказала:
– И все-таки я думаю, что вы ее знаете. Вы ей неоднократно звонили. И ваш номер телефона зафиксирован нашими агентами, а ваш голос записан ими на пленку.