– Итак, Анастасия Владимировна отодвинута на задний план молодой соперницей. Да и вообще в своем бывшем доме она теперь только редкая гостья. Ситуация складывается весьма опасная. Молодая жена вполне может еще родить наследника или наследников и наследниц. И что тогда делать детям Анастасии Владимировны? Впрочем, о дочерях ее сердце болит не так сильно. Но вот родись у мужа наследник, и что тогда будет с Вовиком? За последние годы он натворил столько разных глупостей, что даже у любящего отца раскрылись на младшего сына глаза. Пока выбор стоит между ним и приемышем, сомнений нет. Но если родится еще один мальчик?
И Анастасия Владимировна решается действовать. Однако для начала ей необходимо выбрать среди своей семьи единомышленника. Кого-то, кто живет в доме Виктора Алексеевича. Но кого же выбрать? Сестер – Рину и Нину? Но им мать не доверяет. Они же всего лишь девочки! На них нельзя полагаться. Прислуга? Еще хуже. Кто же есть там еще? Ну да, Людмила. Но свою молодую соперницу Анастасия Владимировна на дух не переносит. Да и зачем Людмиле встревать в опасную авантюру и рисковать своим положением?
Нет, женщины, решает Анастасия Владимировна, отпадают. Они болтливы и могут выдать ее. Остается один-единственный человек. Как ни парадоксально, тот самый, кого Анастасия Владимировна собирается лишить всего.
– Мама решила, что Борис ей будет помогать? – затаив дыхание, прошептала Рина. – Убить папу?
Следователь взглянул на замершую девушку, лицо его при этом смягчилось, и он кивнул.
– И надо сказать, Анастасия Владимировна нашла у приемыша полное понимание. Борису до чертиков надоело быть на вторых ролях. И выполнять роль бесплатного управляющего, не получая за это ничего.
Тем более, что Бориса также не устраивает появление в доме молодой мачехи. От этой женщины можно ждать всякого. Разыскала же она, к примеру, настоящую мать Бориса. А коли так, то теперь она имеет мощный козырь. И вполне может повлиять на Виктора Алексеевича. К тому же Борис, который лучше всех в семье осведомлен о делах отца, замечает некие подвижки в его бизнесе. И именно такие, которые затеяны исключительно с тем, чтобы после внезапной кончины Виктора Алексеевича его старший сын остался бы с носом.
Виктор Алексеевич прекрасно понимает, что совсем лишить наследства Бориса он не сможет. Даже вычеркни он его из завещания, тот всегда сможет оспорить в суде несправедливое решение своего отца. И Виктор Алексеевич начинает действовать в своей привычной манере, пытаясь обойти закон, как прежде обошел диагноз врачей. Борис все это видит и понимает. И пугается.
В такой ситуации предложение Анастасии Владимировны – избавиться от Виктора Алексеевича и его молодой жены, попадает на благодатную почву. И преступные заговорщики заключают между собой соглашение. Имущество делится на две почти равные доли. Одна достается Борису. А вторую делят между собой Анастасия и ее сын – Вовик.
– А мы с Риной? – невольно вырвалось у Нины.
– Выделяемая вам и отцом, и матерью с Борисом сумма была столько ничтожна, что о ней разговора даже не велось, – со всей откровенностью сказал следователь.
Нина покраснела то ли от злости, то ли от негодования. Но вопросов больше не задавала.
– Но как же Анастасия Владимировна соглашалась на такие грабительские условия для нее и обожаемого Вовика? – удивленно спросила Кира. – Это на нее не похоже.
Следователь хитро подмигнул девушке.
– А она и не собиралась делиться с Борисом. План Анастасии Владимировны состоял как бы из двух слоев. Первый был видим для всех троих – для нее, Бориса и частично для Вовика. И, так сказать, вторая, подпольная часть плана, о которой было известно только самой Анастасии Владимировне и опять же частично ее любимому Вовику, который толком ни о чем не знал, но о многом догадывался.
– И в чем же заключалась эта вторая часть ее плана?
– Очень просто. Борис, выполнив свою часть сделки, отправляется либо на скамью подсудимых за убийство отца и таким образом лишается возможности стать его наследником, либо…
Но Слепокурову не удалось закончить фразу.
– Вы лжете! – взвизгнула Рина. – Мама не могла!
Однако остальные, и Кира в том числе, понимали, что следователь сказал правду. И, осмысливая эту новость об Анастасии Владимировне, Кира замерла в раздумьях. Вот оно как дело было! Хитрая старая волчица решила обмануть всех.
– Ну да, – прошептала Леся, первой наконец нарушив затянувшееся молчание. – Убийца ни в коем случае не может наследовать после своей жертвы.
Сердце у Киры при словах подруги сжалось и ухнуло вниз. Выходит, Борис в самом деле убийца. Или во всяком случае он намеревался убить отца. А это, согласитесь, тоже не слишком его красит. А невозмутимый следователь тем временем продолжал свой рассказ.
– Преступникам оставалось только выбрать способ устранения Виктора Алексеевича и его молодой жены Людмилы, – произнес он. – Но за этим дело не стало. У Бориса всегда имелся обширный гарем более или менее постоянных подружек, готовых ради него в огонь и в воду.
Настя вздрогнула, что не укрылось от глаз следователя.
– Но обо всех этих девушках мы сейчас говорить не будем. А вот с двумя из числа подружек он общался теснее всего.
И следователь кинул еще один взгляд в сторону покрасневшей Насти.
– Каждая из этих двух девушек, – продолжил он, – лелеяла в душе надежду стать супругой Бориса. И потому была готова на все или почти на все, чтобы угодить выгодному жениху. Одна помогла достать Борису боевой пистолет. А вторая…
– Моя дочь помогла этому человеку, потому что была уверена – ему угрожает опасность! – перебив следователя, возмущенно воскликнула Галина Александровна. – На жизнь Бориса был совершен ряд покушений!
– Об угрожающей жениху вашей дочери опасности мы еще поговорим, – заверил ее следователь. – А пока речь идет о том, что она помогла раздобыть ему пистолет, из которого впоследствии был убит Виктор Алексеевич.
Сестры ахнули. А Галина Александровна, усмотрев в словах следователя новую опасность для своей дочери, буркнула:
– Это еще надо выяснить! Возможно, что отца Бориса застрелили совсем из другого пистолета. И моя Настя тут даже совсем и ни при чем.
– Увы, – развел руками следователь. – Рад был бы с вами согласиться, но пистолет тот самый. Скажу больше, приобрети Борис оружие в другом месте, возможно, нам бы и не удалось доказать, что оно было куплено именно им.
– Почему это? – не желая сдаваться, буркнула Галина Александровна. – Что в этом пистолете такого особенного?
– Потому что этот пистолет уже имел историю. Однажды был засвечен. Выпущенная из него пуля осталась в мякоти руки одного из оперативников, которые около пятнадцати лет назад выехали на вызов об ограблении магазина. Тогда с места происшествия удалось скрыться не всем преступникам. И, в частности, среди прочих был задержан ваш брат – Николай Валухин.
– Коля?! – ахнула Галина Александровна. – Это был его пистолет?
– При задержании оружия при вашем брате обнаружено не было. Видимо, оно осталось у кого-то из членов банды, которые не попали в наше поле зрения. Не знаю, с какой целью этот человек приберегал засветившееся оружие. Но факт остается фактом, он его бережно сохранил. И после освобождения вашего брата из мест лишения свободы, куда тот угодил, как уже говорилось, за соучастие в ограблении магазина, вернул оружие хозяину.
И, не дождавшись от деморализованной Галины Александровны новых возражений, следователь продолжил:
– Справедливости ради надо отметить, что сам Николай этим оружием пользоваться не стал. Но и окончательно избавиться от него не спешил. Он отложил его «на антресоли», в тайник, откуда этот пистолет и извлек его не слишком умный сын Сергей, а затем, по просьбе своей сестры, продал Борису.
И, обведя глазами собравшихся, Слепокуров спросил:
– Надеюсь, с этим вопросом все ясно? Возвращаться к нему мы не будем?
Все промолчали.
– Борис приобрел через Настю оружие ее дяди. Это доказано и обсуждения не требует.
Снова тишина.
– Тогда переходим к орудию убийства номер два – яду!
При этих словах следователя Кира с Лесей беспокойно заерзали. Ядом был отравлен Иннокентий Павлович, и они сами едва не отведали злополучных конфеток.
– Яд достала Борису его вторая «невеста», – произнес Слепокуров. – Ирина, имевшая в семье жениха прозвище Валькирия. Она выкрала яд из лаборатории своего дяди. А затем передала его своему жениху.
– И он начинил им конфеты, да? – не выдержала Кира. – А потом принес их мне?
– Принес. Но яд в них положил не он.
– А кто же? – спросила Леся.
– Валькирия?
– Она хотела этими конфетами отравить Бориса, да?
– А зачем? Из ревности? Узнала о том, что он изменяет ей с Настей, и решила действовать.
Настю словно током шандарахнуло.
– Это еще нужно посмотреть, кому он там и с кем изменял! – вскочила она со стула.
Слепокуров недовольно поморщился.
– Тише, девушки! – прикрикнул он. – Не тарахтите! Я отвечу. Но не всем сразу.
Все пристыженно замолчали. И, повернувшись к Кире, следователь произнес:
– Конфеты вам принес Борис, это верно. Но яд в них положил совсем другой человек.
– Кто же? Кто?
– Это сделала Анастасия Владимировна.
Подруги разинули рты. Так вот кто виноват в их бедах! Анастасия Владимировна. Старая грымза! Что же ей спокойно не сиделось? Зачем она на старости лет затеяла осваивать новую профессию кондитер-отравитель?
– Не верю! – тонким голоском неожиданно снова вскинулась Рина. – Не верю вам! Не верю, что мама могла желать смерти Борису!
– Тем не менее – это факт, – суровым голосом произнес следователь. – Ваша мать не только желала, но даже заботливо припасла коробочку любимых Борисом конфеток. И спрятала ее в доме Виктора Алексеевича, где жил сам Борис и где в ближайшее время, согласно ее плану, должно было стать весьма неспокойно.