Скотур захохотал, нисколько не стесняясь того, как это будет выглядеть. Лужайка хорошо просматривалась с южной стены дворца. Граф заявил:
— Если бы я вас не видел в деле, вызвал бы на дуэль. Грубо, но метко: на хвост! Да, я хочу приключений. Ваграм погружен в спячку, и боюсь — надолго. Я не осуждаю политику Одемиров, но следует насторожиться. Молодые офицеры желают воевать со Степью. Все говорят о войне, которая рано или поздно начнется. Только слепой не видит, каких демонов вскармливаем мы своим бездействием. Так пусть начнется раньше. Кочевники уже давно облизываются на наши земли. Мы не против помахать мечами.
— Это уже серьезный разговор, — прервал я откровения Скотура, не желая быть втянутым в заговор, который, несомненно, существовал, но так далеко от моего понимания. — Для него подходит менее людное место, чем это. Ждите нас возле Королевских прудов в полночь. И возьмите с собой побольше острого железа. И верного человека. Ночь может быть веселой.
— Чего я и желаю, — воскликнул граф и махнул рукой на прощание. Я долго стоял на лужайке, обдумывая правильность своего решения. Вправе ли я вовлекать в темное и насквозь непонятное дело мальчишку? Мы были ровесниками, но я даже не сравнивал наши жизни и опыт. За моей спиной тяжелые годы обучения в Сером Братстве и у Ронгара, бои с хессами, опыт работы с такими виртуозами своего дела как Егерь, Поэт, Мастер… Но парень он толковый, хоть и горячий. Пожалуй, стоит на него поставить. Мне нужны в Одеме союзники.
— О чем вы так любезно разговаривали с бравым графом Скотуром? — Лация заставила меня вздрогнуть от неожиданности. Такое неожиданное появление королевы делает ей честь как умелому воину.
Я повернулся и склонил голову. Лация лениво обмахивалась веером, но глаза настороженно смотрели в упор на меня.
— Надеюсь, не заговор? Граф Скотур имеет репутацию авантюриста и дуэлянта. Значит, вы обсуждали что-то важное. Дуэль?
— Я не хочу выглядеть грубияном, госпожа. Это лишь обмен любезностями, пустая болтовня.
— Я подозреваю графа Скотура в сокрытии многих способностей. До поры до времени… Только не убеждай меня, что можешь отвлечься на пустую болтовню. Или у вас появились тайны, о которых я не должна знать? Мужчины всегда любят напускать туману на свои ничтожные авантюры. Если вы хотите запереться в винном погребе — зачем хитрить и изворачиваться? Скажи, и я понимающе отвернусь, только приставлю Крикуна, чтобы вы не перепились до смерти.
А к чему такая забота?
— Откуда ты узнала прозвище моего лакея? — удивился я.
— Он сам с гордостью заявил, что его следует называть так и никак иначе. Ты бы видел его важное и напыщенное лицо. Он очень гордится твоим подвигом.
— Подвиг? Да ведь нас могли убить как котят, легко и играючи! Мой глупый поступок — от отчаяния.
— Если отчаяние придает человеку такую силу — оставайся всегда таким. И не принижай свои достоинства, — Лация протянула руку, и я, подхватив ее, повел девушку к крыльцу. Да, и побольше любезности в голосе и напускной беспечности на физиономии.
— Мне об этом уже многие говорят.
— Вот видишь… Ты и в самом деле хочешь покинуть Одем?
Я не знал, что ответить. Амалея, по сути, была права. Мой дом находился по ту сторону Драконьих Зубов. И если я не выполнил задание Братства, это не означало, что я буду до окончания веков находиться в Одеме.
— Значит, Амалея не шутила, — тихо ответила сама на свой вопрос королева.
— Она никогда не шутила, — смущенно пробормотал я.
— И каково твое решение?
— Думаю, как поступить в этом случае. Я понимаю, в каком положении ты находишься. Но это может быть лишь догадкой, домыслом или предположением. Заговоры и угрозы войн всегда преследуют правителей. Так было и будет вечно. А вдруг нет никакой опасности?
— Есть. Я бы не волновалась, если бы знала, что военная верхушка готова к войне, а сыскной отдел и Хранители бдительно и со вниманием относились к поступающим сведениям из Степи и из Камбера. Нарыв только созревает, но я его ощущаю. Вот почему я так рассчитываю на тебя. Если бы заговор существовал, я сумела бы сплотить всю знать в единый кулак.
— Они лояльны к тебе?
Мы поднялись на крыльцо; слуги и стража застыли неподвижными статуями, не смея нарушать наш разговор.
— Конечно… За исключением некоторых личностей… Но за ними следят. С властью женщин-правительниц давно смирились, да и не подавали мы повода для сомнений и мятежей. Ваграм — богатая страна, и все благодаря нашим стараниям. Что еще надо сытому государству? Степь — вот моя головная боль.
— Стоит ли подумать о союзе с доминиканцами? — осторожно прощупал я мнение королевы. Мы подошли к самым дверям, услужливо распахнутым стражниками.
— Не это главное сейчас, — покачала головой Лация. — Мне нужна каленая игла, которая выпустит гной. Я хочу видеть тебя этой иглой.
Лация легонько пожала пальцами мою руку и порывисто рванулась к дверям. Я поплелся за ней, отчаянно ища выход из лабиринта, в который сам себя загнал неосторожными словами, шедшими не от разума, а от чувств.
В ночных путешествиях по малознакомому городу, вольно раскинувшемуся вдоль побережья, имеется много прелестей, если не знаешь о многочисленных опасностях, подстерегающих за каждым углом. Есть в Одеме такая категория жителей, именующих себя «ночными птицами». Они могут раздеть, ограбить и легко убить любого, кто имеет неосторожность сунуть нос на их территорию, будь то граф или сам правитель. Такие они отчаянные. Поэтому мы ехали по совершенно пустым улицам, погруженным в непроглядную темень, вооруженными до зубов. Государство достигло своего могущества, но сытым оно не стало. По-прежнему в городе по ночам нельзя было пройти спокойно, не опасаясь получить удар кистенем или дубиной по черепу. И Лация с трудом сохраняет то крохотное спокойствие, в котором существуют сословия. Мрачные мысли витали в моей голове до тех пор, пока карета не остановилась.
Граф Скотур уже ждал нас; увидев карету, вышел из-за деревьев, густо росших на краю Королевских Прудов. Коротко свистнул, показывая скорее свою браваду, чем осторожность. Ласар остановил лошадь, и вовнутрь тут же ввалились два человека. Когда появился второй — я так и не увидел. Карета загрохотала по булыжникам, объезжая водоем.
— Вы сами-то хорошо вооружились? — выдохнул Скотур.
— При мне куча ножей, — успокоил я его.
Граф понимающе хмыкнул и устроился поудобнее.
— Знакомьтесь, Вадигор: это Арнов. Он не имеет дворянского титул, он не вхож во дворец, но его отличает от многих прожигателей жизни врожденное благородство и страстное желание пробиться наверх. Все, что здесь будет сказано — умрет вместе с ним.
— Итак, — я приготовился слушать, — вы можете откровенничать, сколько вздумается, но если это пустышка — я просто откажусь.
— Хорошо, Вадигор, — граф поерзал на неудобном деревянном сиденье. Для наших особ средства перевозки не снабжались излишними удобствами, и мысли о будущих проблемах на пятой точке начали тревожить меня. — Ваграм, как это ни прискорбно, накануне войны. Это факт. Королева все прекрасно видит, но никак не может встряхнуть знать на какие-нибудь действия. Молодежь желает встать во главе всех ведомств, кои обеспечивают необходимую безопасность страны. Падение Ваграма недалеко — три года, но никак не более. Мы хотим взять в свои руки за этот срок все, что бездарно проедается и пропивается. Я с королевой заодно. И знаю о вашем разговоре. Да-да, не смотрите на меня с таким удивлением. Помощь Лации нужна как вода в пустыне, и мне до сих пор непонятно, почему вы упрямитесь. Это же великолепный шанс разом взлететь вверх.
— А если придется падать?
— А кто не падает? — пожал плечами Скотур. — Зато клевать больнее. Знаете, есть у меня страстное желание продолбить своим клювом кое-кому бездарную голову. И я полностью на стороне королевы. До конца.
— Меня ждут дома, — мягко напомнил я Скотуру, не особо переживая за чувства графа. — Там начинаются дела посерьезнее вашего благополучного переворота. Не сердитесь, но я не спаситель, на которого нужно надеяться. Я могу многое, но вмешиваться в ваши разборки я опасаюсь. Чем это грозит королеве — никто не понимает. Я поговорю с королевой Лацией, чтобы она приблизила вас к себе, и доверила именно вам решение щекотливых вопросов.
— Грустно, Вадигор. А я уже намечал пути исполнения всех наших грандиозных планов, где главная роль — ваша.
— Не много ли для одного человека? — чересчур резко спросил я. — Ведь я нахожусь не в гостях. Я шел за помощью — а попал в котел интриг. Там, за Воротами, ждут вашей помощи, а вы испугались какой-то Степи. Ваши печали и беды важнее союза с нами. Вместе мы бы решили все вопросы. Степь можно победить только сдавливая ее с двух сторон, как орех в щипцах. За оставшееся время до передачи полномочий можно было играючи разделаться с нежелательными соседями. Сатур и Камбер не посмели бы еще долгое время претендовать на Золотую Цепь. И, поверьте, граф, мы бы нашли способ завладеть ею навечно. Нужна лишь одна война, недолгая и решающая! Теперь же их будет бесчисленное множество.
Скотур все это время тихонько постукивал пальцами по деревянной скамье, не смея прерывать меня. Что до Арнова — тот вообще растворился в темном углу кареты.
— У каждого властителя свои причины действовать так или иначе, сообразуясь с ситуацией. Мы не враги своему королевству и нашей правительнице. Лация со временем станет очень серьезной фигурой на Аламе. Так почему нам не помочь ей в этом?
— Бойся тех, кого возвышаешь своей рукой, — пробормотал я. — Так значит ли это, что граф Скотур бескорыстен в своей помощи?
— Не во всем, Вадигор, но мне приятно служить красивой и умной женщине. Завидую вам. Видитесь с королевой каждый день…
— Не ревнуйте, граф, — я усмехнулся. — Сейчас важны не сердечные привязанности, а сугубо деловой подход. Для королевы найдут жениха не из нашего круга, и чтобы тайно не воздыхать, реально оценивайте свои возможности.