— Сколько их?
— Больше тысячи! Движутся спокойно, высылая вперед по сто-двести всадников.
— Что они здесь делают? — нахмурился центур.
— Шакал их знает! — вскочил Ханвар на ноги. — Эй, Бурчак, Холан! Хватит лакать это пойло! Сейчас же скачите до своих порогов и поднимайте всех, кто еще держит в руках лук и меч! Вечером я хочу видеть всех перед моим шатром!
— Не успеем, Ханвар, — поднялся следом одноглазый, весь покрытый растительностью, кривоногий, но, несмотря на всю ущербность, хорошо развитый физически мужчина. Ему было лет сорок.
— Должны! Если наши враги не спешат, то мы обязаны поторопиться! Я хочу разбить этих наглых рыцарей!
Центур заметил, что Ханвар говорит дельно, ни на мгновение не давая усомниться в своих приказах. Он давил, требовал, торопил. Гость степняка тоже бы поступил также, если в спину дышит опасность.
Ханвар выгнал всех из шатра, кроме центура, и спросил его:
— Что ты думаешь? Неужели королева осмелилась развязать войну? Значит, это упреждающий удар?
— Тысяча — от силы полторы тысячи бойцов — это не война, — спокойно ответил гость. — Королева не станет рисковать столь безрассудно. Ваграм просто прощупывает наши возможности и силы.
— У тебя появились предатели!
— Это я выясню. А ты сможешь вырезать их отряд?
— Могу! У меня сейчас достаточно людей на расстоянии трех дней пути, и подходят еще. Но если мы развяжем сейчас войну — вся мощь Союза Трех обрушится на Степь.
Доводы Ханвара, конечно же, были разумны, но центур не собирался отступать. Он улыбнулся и сказал:
— Нет.
— Нет? — Ханвар был удивлен. Вся палитра чувств заиграла на его бесстрастном лице.
— Если в отряде находится королева Лация — им не следует так рисковать. Но тебе по секрету скажу: она там. Это лучший способ спрятаться от наемных убийц, и она правильно все рассчитала.
— О! — только и мог вымолвить Ханвар. — Это подарок небес!
— Понял? Мы одним ударом решаем все свои проблемы, — центур возбужденно заходил по шатру. — Если хочешь — можешь держать ее в заложницах, а хочешь — убей. Это уже твое дело. Но я все-таки прошу отдать ее мне.
Ханвар сощурил и без того узкие щелочки глаз, оценивая сказанное гостем. В его молчании читался вопрос.
— Она нужна мне, — словно подсмотрел мысли Ханвара центур, но вдаваться в подробности не захотел.
— Хорошо, — кивнул степняк.
— А теперь поговорим серьезно, — центур перестал мерить шаги. Подойдя к двери, откинул полог шатра, выглянул, посмотрел по сторонам, что-то коротко сказал охраннику, и только после этого повернулся к Ханвару. — Ты уже придумал, как уничтожить ваграмцев?
— В дальних становищах прячутся два мага, которым хотели срубить их никчемные головы. Но их способности оказались намного лучше, чем думали некоторые, в том числе и я. Они держат зло на всю Золотую Цепь.
— Так зови их, посмотрим, умеют работать эти лентяи или только притворяются. Сколько тебе нужно времени доставить их к нам?
— Прикажу, за один день доставят.
Ханвар подошел к центуру вплотную, примерился, восхищенно оценил рост и ширину его плеч.
— У меня много воинов, и два бездельника-колдуна, которых не терпится проверить, мало что решат. Но я использую их.
В последние дни Лация ощущала незримую опасность, сгущавшуюся вокруг отряда. Родового наследия в виде слабых зачатков магии вполне хватило, чтобы уловить угрожающие колебания эфира. Королева не всегда доверяла своим сверхчувствительным способностям, со смехом воспринимая слова матери о необычном даре, который так и не помог узнать о судьбе Гая. Теперь же внутренний голос безостановочно прямо-таки вопил о грядущих ужасах. Каждый нерв ее тела твердил, что нужно уносить ноги подальше от древних курганов, под стены крепости, пусть даже ослабленной бездействием. Махнув рукой на сомнения, Лация позвала к себе Калиуса и приказала усилить наблюдение за окрестностями и увеличить ночные дозоры.
— У вас появились подозрения? — Калиус решил не покидать королеву и пристроился рядом, стараясь придерживать свою лошадь, чтобы та не опережала соседку. Министр приказал охране плотнее сомкнуть ряды, чтобы бронированный щит надежно прикрыл девушку.
Надо сказать, что перед выходом на рекогносцировку Лация приказала всем офицерам облачиться в одежду простых рыцарей, чтобы не выделяться на общем фоне. Теперь по степи текла однородная масса, и лишь мелкая суета, почти незаметная издали, могла натолкнуть на мысль, что весь отряд имеет строгое подчинение определенному кругу лиц.
— За нами наблюдают, — Лация кивнула в сторону далеких курганов. — Чем дальше мы продвигаемся, тем оживленнее становится на высотах. Вы заметили, Калиус, что за нашими спинами дымятся костры?
— Да, воняет прилично, — мрачно ответил министр. — Система оповещения у степняков работает отлично. Смею высказать мысль: нас окружают.
— И очень быстро, причем. Еще один день пути — и мы будем отрезаны от крепости.
— Вернуться? — осторожно спросил министр и придержал лошадь. — Еще не поздно. С трудом верится, что степняки перерезали уже все дороги.
— Вам страшно?
— За вас, моя королева. Обидно мне, что вы в расцвете своей молодости так безрассудны, хотя в иных случаях я склонен восхищаться вашим умом.
— Спасибо за комплимент, энн министр, — щеки Лации порозовели.
— Ваша гибель будет означать крах всех надежд, которые мы связываем с вашим правлением.
— У нас хорошие воины, — напомнила королева.
— Да, только драться придется со всеми наравне, что не для ваших рук. Меч слишком тяжел для девушки.
— У степняков есть шаманы? — неожиданно прервала неприятный для нее разговор Лация.
Калиус некоторое время ехал молча, только его кустистые брови хмуро шевелились. Но королева ждала ответа, и он нехотя произнес:
— Такие слухи небезосновательны. Только я хотел бы уточнить: помимо шаманов у Ханвара — главного полководца степняков — за пазухой сидят два мага высшего порядка. Имен их никто не знает, забыли за давностью лет. Но эти старики злопамятны, и готовы услужить хозяину.
— Они — ваграмцы?
— Да. Я не знаю, какими способностями они обладают, но если применят их — нам придется очень и очень сложно.
Лация поежилась от дурных предчувствий.
Отряд заметно снизил скорость передвижения. Авангард помчался вперед, приминая высокий ковыль. Лация задумчиво смотрела вслед всадникам. Дозорными командовал молоденький офицер, как видно неравнодушный к красоте королевы. Сам он был сатурец, но неоднократно твердил, что отдал бы власть в руки молодой и энергичной правительнице Ваграма.
А внутренний голос продолжал нашептывать гадости, от которых становилось противно и страшно. Пропадала уверенность в успехе экспедиции. Стоило бы вернуть авангард обратно. Но опасность двигалась со всех сторон, и неприятности с дозорными не могли перевесить гнетущего состояния души. Раньше таких наваждений она за собой не замечала. Следует побольше выяснить от матери о своих тайных способностях, возможно, и у самого Ральера, старого хитреца. Он умудрился прожить достаточно долго, чтобы знать, какие силы таит в себе молодая королева.
— Моя королева, вам плохо!? — воскликнул кто-то и наклонился к ней. Высокий, в блестящей кирасе, офицер.
Лация припомнила его. Он был из Энгла, и звали его, кажется, Гринтар. Бивер с трудом отпустил опытного офицера с отрядом, сознавая опасность предприятия, затеянного королевой. Гринтар будет полезен рядом, в походе.
— Нет, все в порядке, — очнулась девушка. — Вы друг Ортелия, не так ли?
— Он слишком молод, чтобы познать, что такое настоящая дружба, — проворчал офицер, но по его загорелому лицу пробежала улыбка, — но он действительно мой друг.
— Гринтар, прикажите перестроиться в боевой порядок, — Лация закусила губу. — Что бы ни произошло — не поддавайтесь панике.
Отряд без видимой спешки стал сжиматься в ударный кулак. В центре оказалась королева и Калиус с доброй сотней рыцарей — цвет дворянства — с длинными копьями, пока что вздернутыми в безоблачное небо. Фланги прикрывали кирасиры, а сдвоенный внешний центр готов был принять на себя первый удар степных орд.
Все произошедшее позже не укладывалось в голове, отчаянно сопротивлялось разумом, но встающая перед глазами картина парализовала, наверное, всех. Впереди заполыхало яркое зарево желто-малинового огня и с ревом, слышным на десятки лиг вокруг, обрушилось на авангард. В один миг разведотряд был отрезан от основных сил пожирающим сухую траву пламенем. Ржали обезумевшие от ожогов лошади, вопили люди, не находящие выхода из огненной преисподней. Кто пытался, тот получал добрую порцию неутихающего огня и сгорал в считанные мгновения. Это не был степной пожар в прямом значении. Нечто, неподвластное разуму уничтожало людей. Сожрав обжигающими языками пламени траву, это продолжало гореть, находя пищу даже в земле.
— О, боги! — прошептал потрясенно Гринтар побелевшими губами.
Лация сжала в кулаках поводья, не обратив внимания, что ногти глубоко впились в кожу ладоней. Она безотрывно смотрела на стену огня и молчала. Калиус не терял хладнокровия, но можно было догадаться, какая буря бушует в его сердце.
— Надо уходить, — сказал он во всеобщей тишине. — Это магия.
— Поздно, энн министр, — прерывающимся голосом ответила девушка и кивнула в сторону возвышенностей, тянувшихся по обеим сторонам дороги.
Несколько тысяч степняков с режущим уши визгом летели на незваных гостей, оголив мечи. Конница широкой дугой охватывала остановившийся отряд, постепенно замыкая кольцо.
— А говорили, что войны не будет, — усмехнулась Лация, сдерживая дрожь в голосе. — За короткий срок Ханвар успел собрать всю Степь под свое крыло.
— К сожалению, мы заплатим за открытие большую цену, — Калиус потянул из ножен зазвеневший в предчувствии боя клинок. — Я хочу сказать, моя королева, что не допущу вашего пленения вонючими степными сусликами! Гринтар! Мы будем сдерживать врага сколько надо, но вам надлежит доставить королеву в крепость! Пока нас окончательно не окружили — торопитесь!