Барсук колебался. В его глазах читался благоговейный ужас, навеянный видом Асуры. Но невыносимая жажда пересилила запреты. И Барсук кивнул утвердительно. Из сухих глоток воинов исторгся вопль радости. Теперь им никакие демоны были не страшны.
— Командир! — воскликнул Барсук. — Если ты войдешь в город, предупреждаю: мы должны уйти до наступления ночи. И никто не должен трогать вещи, оставленные в домах или на улицах! Ни в коем случае!
— Слышали? — обернулся Мастер к своим подчиненным. — Кто протянет руку к плохо лежащей вещи — лишится этой самой руки.
Меня насторожило, что кроме Барсука о Городе Демонов никто в отряде не знает. Уж слухи о несметных сокровищах, что горами валяются в подвалах Асуры, должны стойко овладеть умом и сердцем муфазарцев. Или остается одно объяснение: Барсук имел доступ к тайным знаниям жрецов, что выдавало в нем не простолюдина.
— Философ, пошли своих ребят вниз, пусть проверят окрестности. Если все чисто — дадут знак.
— Бахай, Халим, Хотор! — назвал я тех, кто с надлежащей аккуратностью исполнят задание. — Осмотрите подступы к городу, можете войти в него. Если заметите что-нибудь необычное или опасное — не кидаться вперед с мечами, а тихо отойти назад!
Проводив бойцов, я присоединился к Мастеру и Барсуку, созерцавших спящую Асуру. Желтые пески, на которые легли плотные темные тени барханов, напоминали нам, что мир еще жив. А здесь тишина показалась зловещей, таящей в себе неведомые опасности, перед которыми преследование нашего отряда беспощадными врагами казалось легкой и неутомимой прогулкой. Бесконечные пески окружали город, и мой взгляд постоянно упирался в зыбучие стены. Я поймал себя на мысли, что ищу некое соответствие тишине и безлюдью. Врагов нигде не было видно, но на душе оставалось тревожно. А если Барсук — лазутчик нисайцев? Тогда — засада?
— Кого высматриваешь? — беспечно спросил Мастер, но глаза смотрели настороженно именно на Барсука. Тоже подозревал. — Нисайцев?
— Нет… Скорее…
— Подумал о хитрости Барсука? Молчал о городе, хотя знал, где он находится. И вывел нас прямо на него. А, увидев Асуру, стал пугать призраками.
Барсук вспыхнул от негодования, но промолчал. Я решил защитить его.
— Не беспокойся. Он не из конченых негодяев.
— Ага! — воскликнул Мастер и вытянул руку. — Нам дают сигнал! Путь свободен и город чист. Поторопимся, друзья. Скоро солнце сядет. Нам нужно напиться и выйти за стены!
Поредевший отряд въехал в оглушающую тишину города. Пусть пустыня и не была многоголосой, но даже шорох песка говорил о каком-то шевелении природы. А здесь тишина показалась зловещей, и ощущение опасности только усилилось. Барсук ехал рядом с Мастером чуть впереди отряда, вытянув левую руку в сторону и посыпая дорогу мелким белым зерном. Мы не особо интересовались его странными манипуляциями. Гораздо интереснее было бы спросить его, а где он достал это зерно? Если надо — значит надо. Воздух Асуры был насыщен застарелым ужасом и смертью, а от теней домов веяло необычайным холодом. У моих храбрецов застучали зубы, что уж говорить обо мне. Чувствовал я себя неуютно, проезжая по улицам заброшенного города. Жар пустыни странным образом не доходил сюда, и замогильный холод шел буквально по пятам. Лошади начали всхрапывать, останавливаться без причин, и даже пятиться. Пришлось поработать плетью, чтобы животные пришли в себя.
— Не сбиваться в кучу! — рявкнул Мастер, почуяв неладное. — Сохранять боевой порядок!
— Где здесь вода? — не вытерпел я. — Должны же быть в городе колодцы!
— За следующим поворотом начинается площадь. Там есть вода в большом водохранилище, — ответил Барсук.
— Худоба! Череп! Со мной в разведку! — я уже не мог находиться в бездействии, давившем на сознание с неумолимой настойчивостью. Но жажда оказалась сильнее. Хотелось припасть к холодному источнику, ощутить волшебство воды, сполоснуть лицо от ненавистного пота и пыли.
Лошади вынесли нас на вымощенную коричневым мрамором большую площадь, окруженную двухэтажными домами с хорошо сохранившимися стенами. На них отчетливо просматривались замысловатые узоры с поблекшей краской. Сама площадь была чем-то вроде базара или сборного центра, с присутствующими на ней каменными столбами по всему периметру на равном расстоянии друг от друга. Не хотелось думать, что эти столбы могли предназначаться для каких-то иных целей. А посредине мы увидели ровный круг воды, отливающий серебром с кровью на фоне заходящего солнца.
Видимо, мы слишком увлеклись утолением жажды. Мастер торопил нас, приказав строиться в походный порядок. Когда отряд покинул площадь, оказалось, что солнце исчезло за стенами Асуры — я едва различал лица едущих рядом.
— Рысью — марш! — крикнул Мастер. Удивительно. Неужели слова Барсука о проклятии города так взволновали его?
Асура не дала нам возможности покинуть своих улиц. Ворота оказались наглухо закрытыми, причем без каких-либо приспособлений. И кто это сделал — нам было невдомек. Кроме нас в городе уж точно никого не было. Наши тщетные попытки раздвинуть створки не увенчались успехом.
— Бесполезно, — глухо обронил Барсук. — Теперь молитесь, чтобы хозяева города не обратили на нас внимания.
От его мрачного тона по спине пробежали мурашки. Не хотелось верить в нечисть, населяющую Асуру. Если легенды не врут — нам предстоит веселая ночь. Если же Барсук предатель — нас попытаются уничтожить люди, не призраки. Хотелось верить в его нечистоплотность — пусть это и было кощунством. Но право слово: воевать с существами из плоти и крови куда сподручнее, чем с нежитью.
В эту ночь разразилась страшная гроза. Непрекращающиеся вспышки молний озаряли черное небо; остроконечные языки, казалось, доставали верхушки деревьев, разрывались и лопались с оглушительным звуком. Потоки холодного дождя назойливо проникали за шиворот, и скоро на Егере не осталось и сухого места. Но он упрямо шел вперед, слегка наклонившись, и каким-то чудом не натыкаясь на торчащие во все стороны ветви. Егерь мог проклинать себя за необдуманное решение не брать с собой добротный дорожный плащ, который мог спасти его от дождя, но кто же знал, что Магван не пойдет прямым путем из Розетты в Паунс, где мог спокойно сесть на корабль и уплыть в Алам. Нет же, он прямиком направился в Красные Холмы, за которыми лежал небольшой городок Лебен. Из-за вычурности его маршрута приходилось теперь месить грязь лесных троп и держать в поле зрения спину Магвана. Да, Егерь старался не упускать своего врага, маячившего впереди на три полета стрелы. Он знал, что в Лебене Магвана ждут. Кто были эти люди, доносчик не знал. Беркут надеялся на опыт Егеря, и как он сумеет оценить степень опасности при встрече с незнакомцами.
А пока он шел, словно привязанный нитью, за чужаком, который и не думал останавливаться, обретя второе дыхание. Это начинало надоедать. Бесконечная ходьба может навредить. Оставалось надеяться на спасительную ночь. Ночью, как известно, по лесу особо не разгуляешься, и где сделает привал Магван — одному ему известно. А утром можно отследить направление движения и спокойно выспаться. Десятки тропок, которые помогут сократить путь, выведут рано или поздно к беглецу.
Пять лет назад Егерь бродил в этих местах, и если кардинально ничего не изменилось — где-то к югу находится избушка одного старичка-ведуна. Помощи у него воин просить не собирался, но вот прознать, что творится в округе, не помешает.
Ночью спать не пришлось. Дождь и не думал прекращать свою песню. О костре только мечталось. Да и какой костер, если Магван носом чует преследование? Так и просидел под елью, скорчившись, стараясь не упустить остатки драгоценного тепла, исходившего от разгоряченного ходьбой тела. Еле-еле дождался утра. К этому времени дождь ослабел, но лить не переставал. Он плавно перешел в противную морось, нудную, как извилистая тропинка в густой чаще леса.
Немного подумав и внимательно осмотревшись, Егерь решил уйти с тропки. Где-то левее, чуть ниже протекает ручей. За ним начинается подъем на Красные Холмы. Оттуда, с возвышенности, можно разглядеть, кто выходит из леса. Никуда Магван не денется. Он попадется в руки Братства на месте своего преступления, и уже никогда не вырвется из них.
Ноги разъехались по грязи, и Егерю пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться на склоне. Цепко хватаясь за ветви деревьев, он спустился еще ниже и услышал шум разлившегося за ночь ручья. Но этот случай не беспокоил Егеря. Ручей не мог разлиться настолько широко, чтобы задержать путника. Вот Магвану придется попотеть, чтобы преодолеть преграду. Как раз на его пути незлобный с виду ручеек разольется в добротную речку.
Перемахнув через набирающий силу водный поток, Егерь попал в заросли остролиста, и, стараясь не прикасаться к режущим кромкам растений, выбрался на свободное от них место. Набрав хороший ход, он вскоре был у подножия Красных Холмов. Магвана Егерь разглядел сразу. Далекая фигура чужеземца маячила на краю темной стены леса. Усмехнувшись, следопыт сел на сырую хвою, прислонившись спиной к дереву, и закрыл глаза. Он рассчитал, что времени хватит, чтобы хорошо отдохнуть. Магван шел так, как и предполагалось. Незаметно для себя Егерь уснул, не обращая внимания на усилившийся дождь.
— Эй!
Егерь резко, даже еще не раскрыв глаза, упал на бок и откатился в сторону. Только потом он вскочил. Рука заученным движением выхватила меч из ножен, а тело приняло стойку «стерегущего зверя». Никого не было видно. Воин прокрутился на месте, рассекая лезвием мокрую взвесь. Короткий смешок слева заставил его снова сгруппироваться. Он уже знал, где находится невидимая глазу опасность. Так и есть. В мутной стене дождя разглядел силуэт человека.
— Даже не пытайся двинуться, незнакомец, — голос был звонкий, молодой. — Моя стрела окажется быстрее.
Егерь не отвечал, а лишь разглядывал того, кто держал его на прицеле. Кто это такой шустрый и смелый? Фигура осторожно пошевелилась и продвинулась вперед. Значит, не боится, если выходит на открытое пространство.