По лицу Раевского было видно, что он закипает.
— Без масштабных вливаний на общероссийский рынок вам не выйти, — задумчиво произнёс аристо. — А сумеете привлечь? Думаете, Вольные вас поддержат?
— Не о том речь, любезный герцог, — парировал я. — Мы оба понимаем, что методы захвата моих компаний будут другими.
— Правда? — вкрадчиво поинтересовался Раевский. — Это какими?
— Время покажет, — уклончиво ответил я. — Рад был с вами познакомиться.
Я поднялся, намереваясь покинуть ресторан.
— Господин Иванов, — окликнул меня герцог. — Я никому не делаю выгодных предложений дважды. Следующая наша встреча может не состояться. Либо она состоится, но новые условия… будут хуже предыдущих.
Обернувшись, я посмотрел на ясновидящего.
— Господин Раевский, знаете что? На вашем месте я всячески избегал бы повторной встречи. Для вас она может оказаться последней.
Никто из нас больше не проронил ни слова.
Уже направляясь к выходу, я решил для себя, что разговор был чрезвычайно содержательным. Герцог всё же приоткрыл часть своего плана. В переводе на русский, меня либо попытаются устранить, либо максимально обесценят то, чем я занимаюсь. Правда, от меня ускользает экономический смысл уничтожения компаний, которые должны приносить прибыль. Значит, есть и другие варианты. Но так или иначе, этот хмырь будет начинать с «давления».
С Джан мы договорились встретиться через час в главном холле первого этажа. Беседа с Раевским получилась лаконичной, и у меня оставалось ещё минут сорок. Воспользовавшись паузой, я сделал перекрытия Пассажа прозрачными и потратил несколько минут, чтобы отследить местоположение морфистки. Джан застряла в лавке восточных благовоний, и я справедливо решил, что присоединяться к празднику жизни себе дороже. А время можно скоротать, почитав газетки с журналами или попивая целебный чаёк в экокафе «Сила Земли». А можно и совместить — ребята тоже обзавелись книжными полками.
Кафе «Сила Земли» расположилось рядом с таксофонами.
На двери висела табличка, из которой следовало, что сеть заведений была основана легендарным сибирским целителем доктором Поповским, который практикует нетрадиционные «огуречные техники лечения». Пожав плечами, я потянул за ручку и под мелодичный звон колокольчика вошёл внутрь.
Заведение буквально утопало в зелени.
Всюду — вьющиеся растения, мягкие пуфики и низкие столики, хаотично разбросанные кресла-мешки и циновки для медитации. Посетителям предлагалось снять обувь с носками и прогуляться босиком по экологически чистым доскам, о чём сообщала соответствующая табличка.
В чужой монастырь со своими носками не лезут.
Пожав плечами, я снял туфли, запихнул в них носки и вложил всё это в ячейку у входной двери. Трость, разумеется, оставил при себе.
Официантов в «Силе» не было, и я направился к некоему подобию барной стойки. Здесь всё было уставлено баночками с соками, прозрачными коробками с чаем и прочими атрибутами правильного долголетия. Девушка-кассир, естественно, носила льняную одежду.
— Как насчёт чая? — поинтересовался я.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Катерина, что было начертано «руническим» шрифтом на её бэдже. — С чем изволите? Чабрец, бадан, иван-чай, лапчатка, малинник, черёмуховые цветы…
— А что у вас самое популярное?
— Хит продаж — заварка из огуречной ботвы.
— Кто б сомневался. Мне чабрец, пожалуйста.
— Занимайте место, я принесу.
Места в кафешке было хоть отбавляй.
У окна, выходящего на широкую площадь, в позе лотоса сидел волосатый босоногий парень в ифу. Парень был похож на Курта Кобейна, по его лицу было заметно, что он уже достиг состояния нирваны.
Я направился к полкам с книгами.
Первое, что бросилось в глаза — русское издание бестселлера Руты Тинберг «Китовое мясо: 100 рецептов на все случаи жизни».
Рецептами я не интересовался.
Поэтому вытащил с полки компактную брошюру «Летающий огуречный монстр: правда и вымысел». Уселся поудобнее в кресло-мешок, поджал под себя ноги и начал листать исследование одного из виднейших фольклористов РИ. Выяснилось, что в дальних уголках нашей необъятной Родины некоторые общины действительно верят, что в огуречную ботву могут вселиться духи предков, после чего целая плантация взлетит на воздух и будет дрейфовать на незначительной высоте какое-то время. Если вы умеете контактировать с огурцами (эта фраза сделала мой день), то сумеете договориться с духом и получить некие преференции. Например, исцелитесь от тяжёлого недуга или примете верное решение в спорной ситуации.
Я уж совсем было настроился на контактирование с овощами, когда колокольчик двери звякнул, впуская нового посетителя.
Игнорируя требование о снятии обуви, мужчина в строгом сером костюме-двойке направился в мою сторону. К поясу мужчины был пристёгнут классический метровый цзянь в богато украшенных ножнах.
Остановившись передо мной, человек сдержанно поинтересовался:
— Я имею честь общаться с бароном Ивановым?
— Имеете ли вы честь, я не знаю, — ухмыляюсь в ответ. — Но да, моя фамилия Иванов.
За сегодняшний день меня успели изрядно достать всевозможные посланцы.
— Вам конверт, — обладатель цзяня протянул приличных размеров бумажный прямоугольник с кучей официальных печатей. — Распишитесь в получении.
Я убедился в том, что послание адресовано мне.
И лишь после этого поставил размашистый автограф в отрывном талоне.
— Всего доброго, — курьер развернулся на каблуках и поспешил прочь из «Силы Земли».
Оставалось лишь задумчиво смотреть вслед этому гонцу, приносящему дурные вести.
Мне только что вручили повестку в суд.
Глава 8
Николай Филиппович вместе со стряпчим «Молнии» прибыл в Екатеринбург через полтора часа. Мы с Джан к этому времени успели покинуть Пассаж и вернуться в гостиницу. Я первым делом забронировал комнату для переговоров на первом этаже, чтобы не тащить всех в номер. Сделал это по телефону, воспользовавшись одной из кабинок в центральном холле.
Мы с Джан сразу решили, что никаких обсуждений до приезда адвоката не будет. Всё равно ни один из нас не сможет дать экспертную оценку происходящему.
Аркуса и его помощника в Екатеринбург доставил Бродяга.
Стряпчий был видным мужчиной лет тридцати пяти, жизнерадостным, аккуратным и педантичным. Добротный, но недорогой костюм, папка с документами. Очки в тонкой оправе. Звали адвоката Генрихом Кучерой, и мне он показался довольно амбициозным. И компетентным.
Рассевшись за столом в переговорной комнате, мы приступили к обсуждению ситуации.
Я швырнул повестку на середину стола.
Конверт тотчас оказался в руках стряпчего.
— Вот что имеем, господа и дамы, — я обвёл собравшихся взглядом. — Как вы знаете, Дягилев и Бестужев, прежние владельцы «Молнии», добровольно уступили мне права на своё предприятие. Изначально службу доставки запустил Дягилев. Бестужев обеспечивал прикрытие, поскольку состоял в клане. Так вот, логотип и торговая марка «Молнии» запатентованы и являются объектом авторского права.
— По договору всё переходит к нам, — напомнил Аркус.
— Так-то оно так, — покачал я головой, — но не совсем так. Наш уважаемый купчишка вышел из торговой гильдии и присягнул на верность Раевскому. Теперь он в Доме Медведя, хотя и не является полноценным вассалом, ибо неблагородное происхождение. Но покровитель, то есть, Раевский, формально защищает его интересы. Нам предъявили иск в ненадлежащем оформлении перехода авторских прав.
— Бред какой-то, — Николай Филиппович бросил косой взгляд на бумажку в руках стряпчего.
Джан молчала.
Кучера поправил очки и невозмутимо ответил:
— Должен признать, основания для беспокойства у нас имеются.
Я посмотрел на стряпчего ожидая продолжения.
— Ну, смотрите, — начал юрист, откладывая бумагу. — Специальный договор о передаче авторских прав на логотип мы заключили, аналогичное соглашение по торговой марке — нет. Это явное упущение, которое было сделано до моего прихода.
Молодец.
Перестраховался.
— Далее, — продолжил стряпчий, — получаем картину, где нам фактически не принадлежит торговая марка «Молния». Иск выставлен Дягилевым, вызывают в Московский арбитражный суд. Слушание назначено через неделю, нас уведомили надлежащим образом. Ответчиком выступает барон Иванов.
— Прелесть, — восхитился я. — Дело слушается в суде, который полностью контролирует Дом Медведя.
— Это полбеды, — вздохнул стряпчий. — Поскольку мы извлекали прибыль, используя незаконно присвоенную торговую марку, нам светят многочисленные штрафы, неустойки… В общем, существенные издержки.
Николай Филиппович забарабанил пальцами по столу.
Джан нахмурилась.
— Так, народ, чего приуныли? — попытался я разрядить обстановку. — Сменим название — и делу конец.
— Это не в наших интересах, — возразил Николай Филиппович. — Ты хоть представляешь, Сергей, какие мы вбухиваем деньги в продвижение доставки? И мы рекламируем «Молнию» именно под этим названием.
— Давно пора оформить слияние, — пробурчал я. — Зачем продвигать две марки, если у нас есть флагман? Я про «Стрижа» сейчас говорю.
— Логика в этом есть, — согласился Аркус.
— Не в названиях дело, — отмахнулся адвокат. — Издержки нам всё равно придётся выплатить. А дальше они попробуют оспорить факт передачи службы или доказать, что сделка была заключена под давлением.
— Вашу мать! — не выдержал я. — Это же Россия! Кого мне убить, чтобы закрыть вопрос?
Кучера и Аркус переглянулись.
— Убивать тех, кто состоит в клане Медведей, нельзя, — безапелляционно заявил Николай Филиппович. — Это самый могущественный Дом в России. И правящий, к тому же.
— Сам знаю, — хмыкнул я. — Шутка юмора.
— Господа, — неожиданно вступила в разговор Джан. — У нас есть целая неделя, чтобы подготовиться. Я постараюсь проникнуть в сновидения тех, кто всё это затеял. Вытащу больше информации. А пока давайте подумаем, в чём подвох. Герцог Раевский хочет заполучить то, что принадлежит Роду Ивановых. Допустим, он выиграет суд, и нам придётся платить. Сумма неприятная, но для нас это не критично. Чего они добиваются на самом деле?