тился, рванул цепь, разогнал вполоборота, подтолкнул груз носком правой ноги и «выстрелил» в голову мужику, который стоял от меня метрах в пяти. Что интересно, кинетик не стал уклоняться — вместо этого перехватил управление грузом и отправил его в мою сторону.
Это была ментальная схватка.
Мне пришлось вернуть цепи и грузу проницаемость, раскрутить побыстрее и захлестнуть упырю ногу. Тот среагировать не успел — я вернул кусаригаме плотность в последний момент. Цепь обмотала лодыжку кинетика, и я рванул на себя.
Противник рухнул на землю.
Вот только к нам уже спешили его соратники, так что пришлось метнуться в сторону, уйти вниз от бокового удара мечом и загнать серп камы под ребро врагу. На краткий миг я оказался связан — груз намотался на ногу кинетика, кама застряла в теле второго бойца.
Превращаюсь в тень.
Вместе с оружием.
Делаю два шага в сторону, раскручиваю цепь и обрушиваю груз на кинетика, успевшего подняться на ноги. Тот перехватывает управление кусаригамой в последний миг и я, выругавшись, делаю оружие и себя бесплотными. Сквозь мою призрачную грудь проходит копьё — один из супостатов успел его метнуть. Выжидаю с полсекунды, уплотняю руки и разматываю частично проницаемую цепь. Кинетик по привычке воздействует на груз, но тот, как ни в чём не бывало, проносится перед его носом и выходит на следующий оборот. Я смещаюсь, пропуская мимо себя чувака с двуручной секирой, и на новом витке вгоняю груз кинетику в висок. Хруст, кровь, падение. На могиле этого парня напишут: не умел работать на высоких скоростях.
Когда одарённый вышел из игры, стало легче.
Я сразу погрузил в землю бойца с секирой и мечника, сменил хват и пустил по длинной траектории серп. Удар получился таким мощным, что мечнику снесло половину черепа по диагонали. Расшвыривая капли крови и не теряя амплитуды вращения, я перевёл серп в более пологую траекторию и вскрыл горло чуваку с топором. Был ещё третий, что любил разбрасываться копьями. Этот попытался достать меня коротким саксом, за что и поплатился отрубленной кистью. Пока он истошно орал, глядя на хлещущую из обрубка кровь, я на втором витке вогнал ему каму в глаз и тут же извлёк на проницаемости.
Бойцы из задних рядов начали догадываться, что за их спинами происходят недобрые вещи.
Но было уже поздно.
Из ниоткуда появилась невидимая смерть.
Первый ломанувшийся в мою сторону орёл разлетелся на кровавые ошмётки и даже не понял, как это произошло. Ощущение было такое, что сам воздух вдруг превратился в мясорубку и перекрутил человека незримыми лопастями. Как вы понимаете, это подоспела Хорвен.
Что ж, дайте два!
Смутный силуэт Байта Мусаева проявился за спиной меты, который начал расплываться от ускорения, глядя на меня налитыми кровью глазами. Начал, но не закончил. С удивлением уставился на остриё клинка, вылезшего из собственной груди. И рухнул к ногам Мусаева, который тут же растворился во тьме.
Передо мной встал здоровенный «Витязь», лихо взмахнул бензопилой и сильно удивился, когда ревущие звенья цепи не встретили сопротивления плоти. А в следующую секунду пилот выпал из кабины к ногам бесплотного меха, чтобы встретить смерть. Выдернув каму из глазницы врага, я просочился сквозь окаменевшего «Витязя» и разнёс грузом череп следующего врага. Справа расплескалась кровь — это невидимая гончая превратила в фарш ещё одного неудачника.
Мусаев проявился в нескольких метрах от меня, почти нежно сунул клинок под рёбра мужику в кожаном доспехе и сразу исчез в многомерности. Никакой доспех не спасёт, если твой оппонент владеет каббалистическим оружием. Таков путь!
Пригнувшись, захлёстываю цепью ногу очередного вояки, тяну на себя, тот падает. Оказываюсь рядом, втаптываю в землю кисть с мечом, падаю на колено, вгоняю серп в глазницу. Перекат под ноги следующему врагу, полоснуть по артерии, ткнуть камой в живот, пройти сквозь покойника с вываливающимися внутренностями и швырнуть груз в чей-то шлем. Обычно шлем защищает от такого, но только если он не бесплотный!
Разворачиваюсь, раскручиваю цепь.
Справа — очередной фонтан крови.
Это Хорвен.
Тут уже народ догадался, что их зажали в тиски. Кто-то из командиров гаркнул про смену построения, и тяжёлые пехотинцы выдвинулись в задние ряды, чтобы прикрыть спины товарищей ростовыми щитами.
А в следующую секунду на передние ряды атакующих обрушилась стужа.
У меня был только один вопрос, почему баронесса изначально не применила свой Дар. Хотя… Может, и применяла, но при среднем ранге всё войско не заморозишь, а ки надо восстанавливать циркуляцией. И вот, пожалуйста. Накрыло «Борисфен» с отведённой для удара рукой, нескольких мечников и копейщиков. Все они превратились в ледяные скульптуры. Где-то на пределе видимости я увидел жёлтого меха, прорубающегося вперёд с обычной и дисковой пилами наперевес. Эту машинку я узнал сразу — внутри сидел господин Базаров. Значит, пришло подкрепление.
Как только пехотинцы с ростовыми щитами сомкнули ряды и ощетинились копьями, я вкопал их по колено в землю. Сделал проницаемым один из щитов и мысленным приказом отправил туда гончую. Хорвен мигом расправилась с латником, когда я сделал проницаемыми его доспехи. Образовалась брешь. Устремившись туда, гончая разобралась с ещё одним пехотинцем, а потом начала истреблять всех, кто попадался ей под щупальца.
Справа мелькнула шустрая тень, и я врубил проницаемость.
Шею обдало потоком воздуха от пронёсшегося лезвия.
Мета.
Делаю пространство в радиусе пяти метров зыбким, оставив только крошечный участок нормальной земли под своими ногами. Восстанавливаю плотность.
Попался!
Шустрик застрял на полушаге с кривой саблей в руке. От первого удара серпом он уклонился, не снижая метаболизм, второй попытался отбить, а до третьего не дожил. Ибо налетел невидимый вихрь, разметал кровавыми ошмётками верхнюю часть туловища одарённого и умчался дальше. А мне всё больше и больше нравится гончая!
Очередному противнику свернуло челюсть грузом, хотя он и пытался поднять щит. Но для меня щиты — не аргумент, ха-ха!
Знатная сеча.
Правда, приходится поддерживать стабильный приток ки циркуляцией, но это не беда. Зато прокачаюсь, лишним не бывает!
В меня полетело копьё.
Уклоняюсь, но идиот не успокоился на этом и бросился на меня с мечом. Сильно удивился, когда гибкая злая змея отхреначила ему ногу ниже колена. Рухнул на землю и поймал каму затылком. Я выдернул серп, вскрывая черепную коробку, заложил новый виток и свернул челюсть следующему противнику, который от неожиданности выронил топор. Низом промчалась Хорвен, и мужик не досчитался половины туловища.
Из пролома напирали мехи Базарова.
Я видел, как мерно поднимались и опускались бензопилы, сея по дороге смерть.
Очередная партия врагов окаменела, покрывшись льдом и изморозью. На меня пахнуло холодом, как будто и так его было мало. С приходом ночи в горах лютый дубак, если что.
Разобравшись с теми, кого успел закопать, я немного подпортил картину мира пилоту в «Тигре». Тот был уверен, что сможет подобраться к Базарову сбоку, но стал ниже на метр — провалился в зыбучую трясину, организованную мной. И тут же получил коловратом в корпус от одного из гвардейцев Евгения. А в следующую секунды выпал из кабины, которая вдруг утратила плотность…
Должен признать, тот бой оказался серьёзной проверкой на выносливость.
Не зря я часы напролёт не вылезал из додзё и регулярно бегал по утрам. Мышцы этого тела закалились, да и кардиотренировки пошли на пользу. Знаете, одно дело тихо кого-то устранить в лифте или переулке, а совсем другое — поучаствовать в масштабной мясорубке, где, как говорится, стенка на стенку. Выносливость и темп здесь реально многое решают.
Разгром получился эпичный.
Когда защитники Красной Поляны двинулись в наступление, враг уже был деморализован. Гвардейцев Девяти Родов уничтожали со всех сторон, и зачастую они даже не понимали, кто это делает. А всё потому, что в толпе бесчинствовала Хорвен. Да ещё время от времени проявлялся Мусаев, чтобы прирезать кого-нибудь очень неприятного и снова укрыться в иных измерениях. А говорят, человек не способен адаптироваться к многомерному пространству. Мой убийца там уже как рыба в воде себя чувствует!
Примерно через полчаса интенсивной мясорубки мы окружили оставшихся воинов, и те сдались в плен. Среди сдавшихся было три пилота механикусов, что добровольно заглушили движки и покинули свои машины. Из нескольких сотен вражеских бойцов в живых остались десятка два. Их разоружили гвардейцы Ветберг и Базарова.
— Барон, вы меня впечатлили, — ко мне приблизилась Лидия Ветберг в изящном доспехе, покрытом кровью врагов. — Я никогда не предполагала, что один человек может настолько изменить ход сражения!
— А ещё я крестиком вышиваю, — усмехаюсь в ответ.
Ветберг шутки не поняла:
— Серьёзно?
— Конечно, нет, — прикольно наблюдать за тем, как на лице женщины появляется улыбка. — Просто хотел обстановку разрядить.
Базаров выбрался из своего меха, ловко спрыгнул на землю, цепляясь за невидимые скобы, и подошёл к нам.
— Господин Иванов, моё почтение!
— И я рад вас видеть, Евгений!
— Честно говоря, не думал, что переживу эту ночь, — откровенно заявил аристо. — Полчища! Ну и враги у вас, барон. И когда вы им успели насолить?
Пожимаю плечами:
— Все от меня чего-то хотят. Есть новости от Демона?
С противоположного края посёлка ещё доносились звуки сечи, но лязг металла и рёв моторов постепенно утихали. Надеюсь, утихают вражеские моторы, а не наши.
— Я с ним говорила десять минут назад, — сказала баронесса. — Они побеждают, но скоро начнётся зачистка. Паша свяжется с вами в ближайшее время, как только освободится.
Из темноты материализовался Мусаев.
— Там всё в порядке, ваше благородие, — отрапортовал прыгун. — Наступление врага остановлено, зачистка идёт полным ходом. Есть пленные.