курортных посёлков Азовского побережья, и те заказали ему билет на пассажирский дирижабль до Ростова. Всё, что нужно было сделать аристократу, это прибыть на аэровокзал, предъявить документы или родовой перстень, получить билет на руки и убраться восвояси. Не в шикарную дворянскую усадьбу, но и скромный коттедж у самого синего моря, как по мне, не худший вариант. Я решил проявить великодушие и подбросить бывшего врага на аэровокзал в одной из своих бронированных машин. Даже презентовал немного деньжат на карманные расходы — всё равно у него такие репарации, что моя подачка погоды не сделает.
И тут выяснилось, что шоссе раскурочено, а ремонтные работы даже не начались. Причина банальна: люди Демона с отбойными молотками в руках выковыривали из полотна вражеских механикусов. А сам Лютый осматривал периметр, занимался ротацией отрядов, контролировал лечение раненых и вообще был далёк от наведения порядка на трассе. Пришлось метнуться в аэропорт вместе с Бродягой, высадить там неудачника Бердянского и тут же переместиться в имение.
Мне нужно было планировать следующий удар.
И принимать доклады от Старших Рептилий.
Разведка показала, что в окрестностях больше нет вражеских отрядов. Мастер Багус прочесал всё основательно — были задействованы не только прыгуны, но и один из имеющихся в нашем распоряжении дирижаблей. Гончая исследовала прилегающие леса и горные склоны.
Не успел я налить себе очередную порцию кофе и сконцентрироваться на выборе следующей жертвы, как раздался звонок. На проводе висел Барский, начальник СБ Дома Эфы. Понятно, что связаться со мной решили не случайно, так что я взял трубку.
— Наидобрейшего утречка, Артур Олегович! — поприветствовал я одного из самых могущественных людей юга России. — Как поживаете? Как дети, жёны?
— Твоими молитвами, Сергей, — хмыкнул эсбэшник. — Мне тут сорока на хвосте донесла, что в Красной Поляне неспокойно. Наметились некие… хм… военные проблемы.
— Разве? — с максимальной искренностью удивился я. — Так, лёгкие шалости. Захаживал разный сброд, только и всего. Пришлось выгнать.
— Сброд, говоришь, — задумчиво произнёс граф. — А мне докладывали, что вторглась большая группировка объединённых Родов. Причём, не самых бедных и весьма известных.
— Вторглась — это слишком громко сказано, — парировал я. — Попытались пересечь периметр. Были уничтожены. Сейчас всё спокойно, уверяю вас.
— Ну, раз ты уверяешь, я только рад, — в голосе собеседника прозвучало напускное добродушие. — Просто хотел напомнить, что важнейший для всей империи Турнир состоится уже в следующем году. И ты помнишь, что на кону стоит благополучие Фазиса.
— Как такое забыть, — вырвалось у меня.
Реплика была проигнорирована.
— И ты в курсе, что наши договорённости основаны на твоих возможностях обеспечивать безопасность Красной Поляны, — добавил Артур Олегович непререкаемым тоном. — Потому что этот посёлок превращается… эээ… в объект стратегического значения.
Я понимал, куда он клонит.
Моей соседкой была Маро Кобалия — бессмертная воительница, мастер меча и главная надежда клана на предстоящем Турнире. А Турнир был вовсе не спортивным мероприятием. Клан, чей боец уделает всех, возглавит империю на ближайшее десятилетие. Грубо говоря, на острие меча Маро находилась власть Трубецких. Власть в стране, а не в отдельно взятом регионе. И я понимал, что напряжение в ближайший год будет нарастать, а правящее ядро Эфы заинтересовано в том, чтобы Красная Поляна была под надёжной охраной. Собственно, и я был в этом заинтересован, поскольку мы с Маро — лучшие друзья.
— Уверен, что не нуждаешься в помощи? — осторожно уточнил Барский. — Мои ребята могут выехать…
— Всё в порядке, Артур Олегович, — перебил я. — Ситуация под контролем. Мы справимся.
— Ну, как знаешь, — в голосе эсбэшника послышалось лёгкое сожаление. — Моё дело предложить.
— Я вас услышал.
— И ещё один момент, — Барский не спешил вешать трубку. — Наш гость… будь готов перебросить его в нужное место по первому требованию. Не скажу когда, но… в общем, будь готов.
А вот это уже интересно.
Барский не любит сообщать важные новости прямым текстом, хотя телефонная линия надёжно защищена Бродягой. Но то, что я сейчас услышал, может означать… что в Халифате намечается переворот. Ну, или Махмуда решили перевести во дворец более надёжного партнёра. А то у меня страсти кипят, и по ночам чужие мехи разгуливают.
— Принято, — сухо произнёс я.
— Вот и хорошо, — Барский наконец-то решил свернуть диалог. — До связи. Привет Джан и Феде, с наилучшими пожеланиями.
— Тогда и Льву привет, — не удержался я.
Барский, рассмеявшись напоследок, повесил трубку.
Лев Барский, родной сын Артура Олеговича, был не самым приятным человеком на свете. Когда мы учились в гимназии для одарённых, то между нами разгорелся конфликт… До сих пор удивляюсь, что этот заносчивый пацан ещё ходит по земле. С его мировосприятием любая дуэль может стать последней.
Сделав большой глоток из колпачка с остывающим кофе, я попросил Бродягу соединить меня с мастером Багусом. Хотелось новостей, их мне предоставили.
— Убит командир гвардии Пашковых в Тифлисе, — ровным голосом сообщил индонезиец.
— В Тифлисе? — удивился я. — Что он там забыл?
— Мне доложили, что собирал очередной ударный отряд, господин.
— И как, собрался отряд?
— В том-то и дело, что нет. Автопоезда и цеппелины, вылетевшие из центральных губерний, развернулись обратно. Мы пытаемся выяснить, кто отдал приказ, и почему столь резко поменялась стратегия.
— Хорошо, — я нахмурился. — Но почему командир Пашковых остался в Тифлисе?
— Он прибыл инкогнито и собирался уехать на обычном поезде, — ответил Багус. — Мы не получали от вас дополнительных распоряжений, поэтому выполнили заказ, и он мёртв.
Логично.
Я и представить себе не мог, что вражеский альянс так легко отступится от своих замыслов. Но почему они не присылают парламентёров? Что вообще происходит?
Процессы, которые я не могу понять, меня раздражают.
— Что по остальным направлениям?
— Взорвалась котельная на фабрике Крутовых. Фабрика на реконструкции, поэтому никто не пострадал, как мы и планировали.
— Замечательно, — похвалил я.
— Новый глава Рода Крутовых куда-то исчез, — продолжил повествование индонезиец. — Поиски ведутся, но мы думаем, что его вывезли накануне ночной битвы.
— А что с Зарецкими?
— Как мы и предполагали, семья вывезена в Европу, — сообщил Багус. — Глава Рода покинул фамильную усадьбу и перебрался на дачу в Тавриду. Часть гвардии, которая не участвовала в набеге, погрузилась в автопоезда и движется к паромной переправе в Порт Кавказ.
— То есть, не к Фазису.
— Нет.
Я начал лихорадочно соображать.
Происходила непонятная хрень. Раз объявлена война, надо драться. Или победить, или пойти на заключение мира. Но возникало ощущение, что мои противники спасают свои шкуры, перебрасывают боеспособные части и пытаются выиграть время. Чтобы что?
— Дайте отчёт по Плещееву, — попросил я.
— Вылетел в направлении Урала.
— Что значит «вылетел»? На чём?
— Мы предполагаем, на личном самолёте. Пункт назначения неизвестен. Отследить маршрут не представляется возможным.
А вот это уже напрягает.
— Из какого аэропорта он вылетел?
— Боюсь, нет никакого аэропорта, — вздохнул мастер Багус. — Мы допросили одного из людей Плещеева. Самолёт поднялся с частной полосы, где-то в Поволжье. Поэтому у нас нет маршрутного листа.
Охренеть.
С другой стороны, это же альтернативная Россия. При отсутствии мощной централизованной власти никто ни с кем ничего не согласовывает. Плещеев может лететь куда угодно, не заморачиваясь воздушными коридорами. Потому что он не сядет в крупном аэропорту. Я бы на его месте сел в имении какого-нибудь старого друга и в ближайшие несколько суток не отсвечивал.
Но как они всё это видят?
При объявленной войне я могу вылавливать их поодиночке и убивать, не оглядываясь на законность своих действий. А ведь рано или поздно я найду каждого.
Кстати, вспомнился ещё один интересный товарищ.
Виконт Кудрявцев.
— Путешествует на личном катере по озеру Байкал, — сумел меня удивить мастер Багус. — Это достоверная информация. Незадолго до совместного выступления против нас господин Кудрявцев сел на дирижабль до Иркутска, там у него небольшое имение и семейный ресторанный бизнес.
— Хотите сказать, он не участвовал в атаке?
— Почему же, участвовал. Выделил часть своих гвардейцев, передал их в общее командование, а сам отбыл в Иркутск. Семья, насколько нам известно, сейчас находится в Азии. Остров Панган. Стоит вам отдать приказ — и все они умрут.
— Нет, мы так не поступим, — резко возразил я. — А вот по поводу катера хотелось бы больше деталей…
Оказалось, что в Порту Байкал близ Иркутска есть целая «марина», если её можно так назвать, для аристократов. Закрытая, охраняемая и не дешёвая. Расположенная чуть в стороне от остальных причалов. И вот там круглогодично холится и лелеется моторная яхта нашего героя. Человек отправил своих бойцов на мою усадьбу, семью перебросил на райский островок, а себя решил побаловать покатушками… на хивусе.
Да-да, в распоряжении Кудрявцева имелись две яхты. Одна — на воздушной подушке. А всё потому, что здесь вам не там. У нас субтропики, а Байкал зимой замерзает. Там, сука, холодно. Не знаю, как они в марине наколдовали, чтобы льды не попортили барское имущество, но по самому озеру перемещение в январе возможно только на хивусах. А ещё на внедорожниках, снегоходах и собачьих упряжках. Но последнее — это для эстетов.
Я прекрасно понимал, что хивус — не комфортабельный дирижабль и не субмарина. А это означало, что Кудрявцев выехал на несколько часов. Максимум на день.
Придётся действовать оперативно.
И да, господина Кудрявцева я в живых оставлять не собираюсь. Этот упырь причастен к покушению на меня в Екатеринбурге. Что автоматически выводит его за рамки любых соглашений.