– Хорошо. Допустим, батальон скрылся. А что делать с сигнатурами штурмовых носителей? Аппаратура четко зафиксировала погружение в аномалию "Нибелунгов". Я думаю, ты рассудил верно, - операция пошла не по плану, и командир батальона увел подразделение с планеты.
– Господин адмирал я вынужден возразить. Фантом-генераторы могут имитировать сигнатуры, создавать оптические фантомы, но они не способны полностью скрыть кораблю от наблюдения. Боевые станции контролируют околопланетное пространство. Старта не зафиксировано. Мимо могли проскользнуть лишь небольшие устройства, которые и имитировали погружение в гиперсферу штурмовых носителей.
– Значит, ты уверен, что батальон по-прежнему на планете?
Полковник Ниллоу кивнул.
– Нужно проверить. Вызывай АРК, пусть прочесывают площадь материка, засеивают его датчиками, в общем, не мне тебя учить.
– Сделаем. Как только новая информация обнаружен, я немедленно доложу.
В трехстах километрах от атакованной базы РТВ.
Район временной дислокации тринадцатого серв-батальона.
19 часов 3 минуты…
Механизмы технической поддержки вот уже два часа занимались текущим ремонтом двух "Фалангеров" и перезарядкой трофейных серв-машин, выведенных с базы РТВ.
Ожидание затягивалось, становилось невыносимым.
Саймон вздрогнул, когда на плечо легла рука Антона.
Верхолин присел рядом. Говорить, казалось, не о чем. Тишина оглушала, краски заката трудного, но прожитого дня, багровели в небесах, закат выглядел более чем зловеще, особенно если смотреть на него чуть прищурясь, позволяя сознанию прихотливо выхватывать фрагменты боя, накладывая их на багрянец зари.
Первым не выдержал Грин:
– Вадим я не смогу… - Словно эхо повторил он, сжав ладонями виски. - Не смогу…
Верхолин достал смятую пачку сигарет.
– Что жизнь закончилась? - спросил он, прикуривая. - Мы дрались, причем неплохо. Показали тварям, что голыми руками нас не возьмешь. - Он повернулся к Грину. - В чем дело Саймон? - Жестко спросил Антон, выпуская дым. - Батальон цел, мы живы. Что еще?
Грин молча кивнул. Не спрашивая разрешения, вытащил сигарету из пачки Верхолина, и, нервно помяв ее в пальцах, произнес:
– Я не о том. Катапультироваться не смогу…
– Тяжелый вопрос. - Кивнул Антон. - Здесь советовать не возьмусь. Я сегодня понял: наши жизни всецело находятся в наших руках. Полная свобода выбора. Настолько полная, что самому жутко. Хочешь - гори в машине, хочешь рвани рычаг, зная, что эти твари расстреливают катапультированные ложементы. У нас есть только один выбор Саймон: драться, не давая им шанса на победу.
– Рехнулся? Сколько тут техники? Почему нет нашего флота? Вот если сейчас свяжусь со Шмелевым, разве он ответит мне: во имя какой великой цели нами пожертвовали?
– Не советую трогать комбата. Он мужик нормальный и ответить тебе вряд ли сможет. Давай не станем создавать ему лишних проблем своей моральной ломкой. Да, вчера еще была виртуалка, сегодня нам расквасили морду о "волшебное стекло", за которым пряталась реальность.
Они сидели, понимая друг друга и одновременно ощущая, что стали неимоверно далеки от жизни, что существовала еще вчера.
Страшно. Тишина, наступившая после горячки боя, гасила разум, давила прессом, - Верхолин не зря упомянул о "моральной ломке" большинством машин батальона управляли молодые пилоты, но между ним, и остальными парнями уже пролегла незримая пропасть первого боя… как будто они по-прежнему оставались мальчишками, виртуальщиками, а он стал совершенно иным, и в данный момент нормально общаться у него получалось лишь с Саймоном.
Кроме ощущений отчужденности, морального вакуума, мелькали и другие мысли. Рассудок едва ли сосредотачивался на них, главными все же виделись вопросы выживания, но на подсознательном уровне Верхолина тревожило и иное сонмище коварных вопросов, сомнений, служивших далеко не радужным фоном для осознанных мыслей.
Чуть позже он поймет: не всегда вопрос личной безопасности должен и может стоять на первом плане, но сейчас он не мог мыслить иначе, наблюдая как ремонтные сервомеханизмы меняют сегменты поврежденной брони на его серв-машине.
– Мы должны выжить Саймон. Любой ценой. Большего я сейчас не понимаю, и понимать не хочу. - Он тщательно затоптал окурок и, не оглядываясь, направился к своему "Фалангеру", но на полпути вдруг остановился, и негромко произнес:
– Вот что я подумал: живи здесь и сейчас. Не думай о смерти. Не зови ее своими мыслями, а увидев - оттолкни.
– Ну ты прям философ, блин.
– Попробуй сформулировать проще. - Пожал плечами Антон. - Я сказал лишь то, о чем вдруг подумалось. Страх убивает разум. Не дай ему шанса. Вот и все.
– Дитрих, что думаешь? - Голос Шмелева прозвучал после небольшой паузы, продолжая начатый несколько минут назад разговор.
– Парни, что надо. Дерутся классно. Мыслят, не то что бы нестандартно - творчески. Но их постоянно нужно останавливать, иначе быстро начинают зарываться. Ну и взаимодействия мало. Нет навыка боев в группе.
– "Аметист" показывает цепь АРК. - Голос Шмелева невольно дрогнул. Майор сразу понял: тотальное прочесывание материка аппаратами разведки не оставляет батальону ни единого шанса…
А на что я до сих пор надеюсь? - Вдруг мысленно спросил себя командир батальона. - На появление флота? Но теперь попытка выручить нас станет самоубийственной для кораблей космической группировки. Противник залатал "дыры" в противокосмической обороне, теперь силы колонистов постоянно находятся начеку и фактор внезапности можно смело отбросить.
Нужно принимать решение. Срочно.
– Дитрих прими телеметрию с командного "Аметиста".
Секунда тишины.
– Фрайг бы их побрал!… Прочесывают материк! Неужели наша уловка с "Одиночками" не сработала?
– Не знаю, возможно, они посланы с иной целью: обнаружить "Нибелунги"?
– А при чем тут штурмовые носители? - Нахмурился Дитрих
– Я сомневаюсь, что посланные нами фантом-генераторы в состоянии обмануть противника. Сразу тебе говорил: одной иллюзии гиперперехода мало. Противник далеко не глуп и технических средств у него хватает. Гиперпереход они зафиксировали, а вот факт скрытого прохождения штурмовых носителей через порядки орбитальной обороны - нет. В такой ситуации, разобравшись с данными датчиков, они придут к закономерному выводу - гиперпереход ложный, а штурмовые носители не покидали планету.
– Ладно, приняли за рабочую версию. - Скрепя сердце согласился Шмелев с доводами своего заместителя по технической части. - Что делать, Дитрих? Сам ведь знаешь: кто ищет, тот, в конечном итоге, найдет. Ну, допустим, пару раз мы пропустим их, "над головой", прикрывшись "Миражами". Что дальше? На третьем-четвертом витке они все равно обнаружат позиции батальона по совокупности вторичных признаков. При такой скорости движения АРК это произойдет через три-три с половиной часа. Мы не сумеем опередить противника, двигаясь к месту стоянки носителей самостоятельно.
– Предлагаешь вызвать "Нибелунги" сюда? - Спросил Дитрих.
– Тоже рискованно, даже глупо. - Размышляя вслух, произнес Шмелев. - Океан надежно маскирует штурмовые носители. Они - наш последний козырь, единственный шанс для батальона вырваться из системы Анкора. Но мы получим его только в том случае, если загрузка машин пройдет незаметно для противника.
– Понимаю. - Хмыкнул капитан. - Вот что думаю, командир: давай дадим им искомое?
– "Нибелунги"? - Недоверчиво переспросил Шмелев, не понимая логики своего заместителя.
– Нет, еще один серв-батальон. У нас ведь сейчас хватает "Одиночек", чтобы сымитировать остатки подразделения?
– Машин конечно хватит. - Ответил Александр, - но к чему их демаскировать?
– Давай сразу расставим все точки над "и", командир. - Дитрих устало посмотрел на комбата, вернее на изображение, проецирующегося в одно из оперативных окон забрала боевого гермошлема. - Мне абсолютно наплевать что там "не заладилось" у адмирала, и каков его истинный стратегический замысел. Я четко понимаю одно: батальон разменяли. Нужно смотреть правде в глаза. Кто мешал Купанову поставить четкую, а главное - реальную боевую задачу? Надо сравнять с землей всю инфраструктуру баз и лабораторий? Кто бы был против, тем более при таком блестяще проработанном способе высадки? Мы и сейчас в состоянии пройтись по материку так, что всем тошно станет. Но, как не поворачивай ситуацию, я не понимаю одного: почему нас бросили? Что-то там "не сыгралось" у адмирала? Да не поверю. Флот мог появиться еще десять часов назад, когда в орбитальной обороне зияла брешь. Значит, адмиралу не нужна ни планета, ни расположенные на Анкоре военные базы. Он ждет чего-то, жертвует нами, производя свой непонятный размен. А я в таких игрищах уже не пешка. Для меня приказ - святое, но не в том случае, когда он граничит с тупым самоубийством. Я не вижу цели, во имя которой должен сейчас умереть сам и отправить в ад молодых пацанов.
Несколько секунд в эфире царила мертвая тишина.
Думай комбат. Сейчас выбирать тебе, либо стоять до конца, может быть и без толку, либо выводить батальон, пытаться вырваться с планеты, попутно причинив набольший урон противнику и инфраструктуре вражеских баз?
– Есть конкретный план, Дитрих?
– Да все гениальное просто. - Мгновенно отозвался Шелган. - Здесь нам с тобой особо великими стратегами быть не нужно. А вот считать свои ресурсы, и учитывать сопутствующие обстоятельства нужно со всей скрупулезностью.
– Ты о ментальном сбое?
– И о нем тоже. Тактику предлагаю применить самую простую, по принципу: "наикратчайший путь тот, который тебе хорошо известен". Мы выяснили, что на Анкоре расположены испытательные полигоны, кибернетические лаборатории и опытные производства. Несомненно, планета для противника имеет огромное стратегическое значение. Поэтому выбираем наиболее крупный промышленный, либо научный объект и бросаем трофейные машины в атаку. Не зная, нашей истинной численности, противник примет ложный выпад за направление главного удара, начнет срочно стягивать силы, ввяжется в